Валерий Рощин - Русский камикадзе

— Я ж говорю, мля, перегорел, — авторитетно заявил голос, весьма похожий по интонации на тот, что распинался по рации. — Так, срочно вызывай электрика, пусть лезет и меняет лампу.

«Подходяще!» — решил Павел, делая широкий шаг вправо.

На плитках дворцовой отмостки звеня, заплясали стреляные гильзы, а оба любопытных мужика отлетели от подоконника вглубь неширокой галереи.

Он все еще старался сохранить невидимость, внезапность, тайну своего вторжения. Хотел сбросить оба тела в темноту улицы и закрыть окно, да в дальнем конце галереи, что упирался в пристройку, появились двое в цивильных костюмах…

«Сотрудники внутренней охраны!» — сообразил Палермо. Те метнулись к стенам, выхватывая из оперативок пистолеты…

Опять хлопки, опять танец горячих гильз, и густые красные ошметки, ползущие по импортной, сиреневой краске стен…

Четкая — в три движенья, смена магазина. Затвор.

Вперед! Черт с ними — с телами.

Он правша, передвигаться удобней вдоль левой стены. Пригнувшись, беззвучно ступает по мраморному полу. Всё, последние метры длинной галерейной кишки. Уже виден край богатой лестницы, ведущей вниз и на верхние этажи; какие-то двери; огромные расписные вазоны на полу…

И вдруг опять мужская фигура, спешащая куда-то по делам. Нос к носу.

Удар локтем в лицо. За шиворот, пока не опомнился и головою в стену…

Звук тяжело упавшего плашмя человека.

Крытая галерея позади; спецназовец распрямляется и входит во дворец. И сразу скрип — слева дверь нараспашку.

Павел резко обернулся, палец замер на спусковом крючке…

Щупленькая девчонка. Судя по строгой, отглаженной одёжке — из обслуги. И так похожа на Юльку! Палец сам собой слабеет…

Нет, в нее не сможет.

Она глядит сначала насмешливо и даже игриво, не понимая, что перед нею смерть. Затем заглядывает мужчине со странной треугольной тряпицей, закрывающей нос, рот и подбородок, за спину — туда, где обильно орошает мрамор черной кровью разбитая голова сотрудника охраны…

И лицо перекашивает ужас.

— Тихо, девочка, — шепчет ей на ухо «террорист», обхватив голову и зажав рот. — Я не причиню тебе зла, твоя жизнь мне не нужна. Веди к губернатору. А следователю потом скажешь: заставили, не было выбора. Поняла?

Та ответила мелкими кивками.

— Повтори.

И мужская ладонь освобождает аккуратненький ротик, но готова моментально его захлопнуть.

— Не было выбора… — послушно шепчут бледные губы.

— Умница. Куда идти?

Кивок на лестницу, глазами: «вниз».

— Охраны там много?

Девчонка, нервно сглотнув:

— Двое. У входа в сауну…

— Пошли.

Крадучись, они подходят к широким ступеням. Для вооруженного бандита и его случайной жертвы они выглядят необычно. Винтовка висит за спиной, левой рукой он прижимает к себе девчонку, а в правой ладони поблескивает черной сталью пистолет. Однако не тщедушное тело заложницы служит живым щитом «террористу» в маске, а почему-то он прикрывает ее от возможной стрельбы снизу. Так и идут в обнимку — ступень за ступенью, метр за метром…

Оба охранника сплоховали — видать, местечко под землей у теплой сауны считалось самым спокойным и недосягаемым для внезапных появлений недругов губернатора и прочих сказочных неприятностей. И впрямь, кому удастся прорваться сквозь вооруженные до зубов кордоны?..

Ни тот, ни другой не успели достать пистолетов. Зато бесшумное оружие Павла сработало на славу и вновь ему пришлось бормотать слова благодарности покойному Валерону…

Массивная дверь не заперта. Вот они и внутри.

Запах прокаленной, высушенной липы, смешанный с духом березовых веников и вонью недавно пролитого алкоголя.

Плеск воды в бассейне; многократное эхо…

Водоем Палермо до поры не интересует — раздетые люди планов не нарушат. Нарушить их могут те, кто, вероятно, находится в светлом помещении справа, где видны кресла, стол, разбросанная одежда…

Трель телефонного звонка льется из светлого помещения.

— Да, — отвечает немолодой уверенный голос.

Майор ускоряет шаг, тянет за собой девчонку; он понимает: звонят по его душу — обнаружены тела убитых, и медлить опасно.

Вот и комната отдыха.

Два выстрела происходят одновременно. Обычный — громкий и хлопок Валеркиного пистолета.

Пуля обжигает спецназовцу плечо, задевает мышцу и крошит белый импортный кафель. Он прижимается к стене, прячет за собой «заложницу»… но со вторым выстрелом тянет. И одного довольно — престарелый, одетый в солидный костюм мужик с пышными седыми усами роняет свое оружие и, морщась от боли, держится за перебитую руку.

— Ты чё там, генерал, конины обожрался? — доносится из-под арки — от бассейна. Мужскому голосу вторит заливистый женский смех.

Павел в три прыжка оказывается рядом с одетым стариком.

Сильный удар в челюсть. Упавший пистолет поднят и спрятан за пояс. Телефон разбит о стену.

Теперь под широкую арку — к водоему…

— Ты… кто?.. — очумело смотрит мужик с невероятно огромным брюхом.

Вокруг брюха плавает обнаженная девица. Останавливается, лишь завидев неслышно появившегося человека с повязкой на лице.

— Хрен в пальто, — грубо отвечает незнакомец и демонстративно приставляет пистолет к виску хрупкой служанки. — Этот?

Та кивает; от страха не понимая игры для своей же пользы; плачет — слезы ручьем бегут из глаз…

— Где Филатова? — оглашает зал густой баритон.

— Какая Фила…

Выстрел винтовки прерывает надменный вопрос.

Перед Стоцким взмывает высокий водяной фонтанчик. Толстяк взвизгивает удивительно высокой нотой и прыгает по дну бассейна на одной ноге, разгоняя по цветным бортам жуткую волну.

Девка кашляет — с испугу нахлебалась.

Но вода цвета не меняет. Хитрит чинуша — пуля пущена мимо.

— Где дочь прокурора Филатова? — повторяет спецназовец.

— У Роммеля спроси!.. — с обидой и чуть не сквозь слезы жалобно подвывает тот.

Однако пришедший в себя поджарый дружок первого чиновника области, оказавшийся тем самым печально известным Роммелем, выдавать секретов не торопится. И это плохо. Это отвратительно. Времени, чтоб сорваться из дворца без боя почти не остается.

Нужно отыскать радикальное решение. Срочно отыскать!

И оно нашлось.

— Быстро из воды! — командует майор.

Раздетая девка пулей выскакивает на борт; жирный, точно тюлень, Стоцкий, покачиваясь, поднимается из воды пологими ступенями.

— На выход.

— А одеться?..

— В морге оденут. Вперед. И ты тоже!

Генерал с разбитой нижней губой молча повинуется.

У двери Павел оглядывается на «заложницу» — худенькую девушку. Та, прижавшись спиной к белой стене — ни жива, ни мертва.

— Тебя, кажется, величают Роммелем? — насмешливо кривит губы «террорист».