Сергей Зверев - Обратный отсчет для Пальмиры

Она ласково провела ладонью по щеке капитана, поднялась в полный рост и что-то крикнула девушке в черном. Та повернула голову, но в глазах ее не было мысли. Пустой взгляд трупа. Котов передернул плечами и вызвал Зимина.

– Зима, переводи всем через коммуникатор, что говорит Мариам. Если слышишь, что отвечает эта… не при посторонних будет сказано… переводи и ответы.

– Хорошо, – не по-уставному ответил Зимин и высунул голову над камнями. – Мариам объясняет, что хочет поговорить с ней как с женщиной. У нее есть братья и сестры… Та… молчит и смотрит куда-то… на солнце, что ли.

Мариам говорила, говорила очень горячо, прижимая руки к груди. Иногда она, наоборот, разбрасывала их в стороны, будто обнимала все вокруг. Девушка в черном то смотрела на сирийку, то опускала голову. Мариам медленно, не переставая горячо убеждать, подходила к ней все ближе. Судя по словам Зимина, Мариам говорила о чести народа, о памяти предков, о том, что память о прошлом не есть язычество, это история, и она никак не влияет на веру в Аллаха. Говорила, что со всего мира в Пальмиру приезжали люди посмотреть, вдохнуть воздух истории славного прошлого человечества. И белые, и черные, и китайцы, и индейцы.

Девушка в черном вдруг закрыла лицо руками и села на камни. Мариам была уже совсем рядом. Она присела рядом с девушкой, обняла ее за плечи и продолжала что-то говорить. Котов облегченно вытер тыльной стороной ладони пот со лба. Ну, молодец, Машка, подумал он, ведь сумела же. Теперь надо саперов сюда, чтобы расчистили дорогу к телам этих утырков, что пытались прорываться. И начнется наша обыденная работа: осмотр трупов, орудия, документов, анализ личных вещей, идентификация, установление принадлежности.

Девушка в черном вдруг поднялась. Котов насторожился, с удивлением глядя на Мариам, которая продолжала сидеть и говорить, говорить, говорить. Чего она сидит, почему не встает? А девушка в черном расстегнула на себе черную куртку и стала странно пятиться назад, отрицательно крутя головой. Она с чем-то не соглашалась или вообще ни с чем не соглашалась. И Мариам сидит очень бледная. Что там происходит?

– Зима, – спросил Котов в микрофон коммуникатора. – о чем они говорят? Хоть по губам можешь понять?

В ответ раздавалось только хриплое дыхание и хруст камней под ногами. Опешив от неожиданности, Котов повернулся в ту сторону, где за камнями ближе к девушкам должен был лежать лейтенант Зимин. Но Зимин там не лежал, переводчик бежал что есть мочи к девушкам. Напрямик, наплевав на то, что здесь на каждом шагу мины и другие взрывчатые предметы, которыми боевики напичкали местность перед отступлением. Еще шаг – и взрыв!

– Зима-а-а! – заорал капитан, вскакивая на ноги. – Стой! Остановись, взорвешься!

Но Зимин уже почти добежал. Странно, но ни Мариам, ни девушка в черном даже не повернули головы в его сторону. Еще секунда, и лейтенант запрыгнул на каменную плиту, на которой сидела Мариам. Одним сильным толчком он сбил с ног девушку в черном, которая, раскинув руки, стала падать навзничь. Остальное Котов видел как в замедленном кино. Внутри у него мгновенно все сжало ледяными тисками. Тело Зимина летело в сторону сидевшей на камнях Мариам, и почти в тот же момент на том месте, куда падала девушка в черном, ахнул огненный шар, вспучившийся серо-белым облаком и страшными черными ошметками. Вспышка ударила по глазам, и Котов тут же закрыл их. А когда снова посмотрел в ту сторону, на камнях никого не было.

Тишина, только мелкие камушки еще падали и скатывались вниз где-то рядом. В воздухе стоял отчетливый запах сгоревшей взрывчатки, крови и человеческих внутренностей. Котов стоял, пошатываясь, и смотрел, прикусив губу, туда, где только что сидела на камнях Мариам, где только что стоял Олег Зимин… В коммуникаторе было тихо. Все молчали. И только кто-то дышал шумно, с хрипом, потом начал надсадно кашлять. Кто-то у кого-то тихо спросил:

– Ты как? Цела? Блин, думал, не успею… как увидел…

– Блин? – произнес приглушенный женский голос, который тоже подкашливал. – Что такое блин? Это еда? Я боялась встать, чтобы не вспугнуть ее, а тут ты. Как коршун пустынь!

– Зима! Мариам! – не веря своим ушам, позвал Котов.

– Здесь, командир, – ответил Зимин, кашляя в микрофон коммуникатора, и над камнями показалась его голова, потом торс. Он вытягивал за руку Мариам, всю в пыли, даже волосы покрылись пылью. – Все целы. А эта… на ней был пояс шахида [4]. Смертница!

Полковник Сидорин сидел на подножке бронированного «Тигра» и вытирал голову носовым платком. Заместитель командира группы саперов, прибывавших на разминирование Пальмиры, подполковник Ивлиев стоял рядом и смотрел на Сидорина с сожалением. Сам сапер, казалось, совсем не испытывал дискомфорта от жары и пыли. С загорелым лицом, худощавый, он и разговаривал ровным голосом, никогда особенно не выражая в разговоре эмоций. Ну, может, кроме ободряющей улыбки или сожаления в виде покачивания головой.

– Ребята ваши герои, – с улыбкой говорил Ивлиев. – Каким чудом никто не подорвался, я уж и не знаю. Мы там такого понаходили, а они почти на шестьдесят метров углубились в минированную зону, да еще этот ваш Зимин пробежал метров десять по сплошному минному полю. Чудо, что все живы остались.

– Нас все-таки учили немножко вашим премудростям, – пожал Котов плечами. – А везение на войне вообще никто не отменял.

– Все да не все, – вздохнул Сидорин и нахлобучил на голову мягкую камуфлированную фуражку. – Нам хоть кого надо было живым взять.

– Вот поэтому козликами и скакали там, Михаил Николаевич, – напомнил Котов. – Пытались хоть кого-то взять.

– Да это понятно, – махнул рукой Сидорин. – Только ты ведь не мальчик, Боря, понимаешь, что в нашем деле важен не процесс, а результат. Вы полсотни боевиков положили на подходе. Вам там что, Курская дуга? Оборону держали?

– Держали, – уныло кивнул Котов. – Я как подумаю, что они прорвались бы этой толпой к тому самому пульту дистанционного управления минными заграждениями. И взлетело бы в воздух все это историческое великолепие и половина поселка.

– Ладно. – Сидорин повернул голову к Ивлиеву: – Что нашли ваши ребята?

– Ну, еще не все. Мы пока прокладываем основные тропы к месту, где проходила вторая группа. Часть тел уже вытащили.

– Мы все осмотрели, – быстро добавил Котов. – Никаких карт или схем, вообще ничего. Подозреваю, что в составе группы были люди, которые визуально знали место расположения пульта, если они шли к нему, конечно.

– Возражаю, – отрицательно покачал головой сапер. – Не могли они ничего визуально помнить. Там по памяти невозможно пройти. Никакой общей картины минирования, просто выбирали места, где удобнее мину поставить, вот и ставили. Да и факт, что несколько человек подорвались на собственных минах, говорит о том же. Должна быть карта. А те, кто шел, ее уже не имели. Наверное, она у тех, кто погиб первыми.