Эрик Амблер - Грязная история

— Поступай как знаешь, — надменно обронил он. — Ты сам попросил у меня совета.

— Может, я им и воспользуюсь, но сначала нам стоит самим взглянуть на твою пивоварню.

Велэ пожал плечами, словно умывая руки. Я ему посочувствовал. Мой интерес к пивоварням ограничивался лишь нестерпимой жаждой.

Тропмен снова принялся раздавать приказы. Меня, конечно, опять послали в грузовик докладывать Кинку. По пути туда я посмотрел на часы.

Мне показалось, что они остановились. Было всего-навсего без двадцати двенадцать.

Пивоварня — первое внушительное здание на окраине Амари. На стене огромными синими буквами было выведено: «Пивоварня Тембо». Стоит этот домина на развилке двух дорог: одна уходит к берегу, где сгружаются стволы эбеновых деревьев с гор; вторая продолжается до центра города. В таких местах, как Амари, переход от предместий к самому городу всегда бывает внезапным. Как раз перед развилкой дороги слева раскинулась деревушка с хижинами магунгу, крытыми листьями, а справа перед вами вырастает пивоварня и ее синяя вывеска; в таком окружении она выглядит совершенно нелепо.

Тропмен и Велэ, ехавшие на грузовике последнего, остановились перед развилкой. Если в пивоварне установлены тяжелые пулеметы, как говорил Велэ, то они оказались в точке, доступной огню. Капитан ухитрился достать из покореженного джипа невредимый уоки-токи, и я услышал, как он обращается к Барьеру:

— Копье вызывает Молот. Вышлите вперед группу, чтобы вызвала на себя огонь.

— О’кей. Кто меня прикроет?

— Мы. Командный грузовик следует за мной.

Сержант Муса, довольно причмокнув толстыми губами, стал заправлять пулемет новой лентой. У меня свело желудок.

Слева на краю деревни росла узкая полоска деревьев, и капитан направился к ней через дорогу. Я поехал следом. Это были земли, принадлежащие деревне, и, стоило нам приблизиться, цыплята с писком бросились врассыпную. По такой неровной почве приходилось ехать на малой скорости, и один из наших солдат, пользуясь этим, соскочил на ходу и схватил одного из цыплят. Он не стал его убивать, а лишь связал лапы обрывком тонкой лианы и бросил в кузов. Я подумал, выживет ли он, чтобы мы потом могли полакомиться курятиной.

Несмотря на прикрытие деревьев, я чувствовал себя совершенно незащищенным. Тропмен уже почти достиг точки слияния двух дорог, и пивоварня высилась метрах в четырехстах впереди, фасадом к нам. Если мы не поостережемся, подумал я, то в роли вызывающих огонь на себя окажемся сами.

Внезапно капитан остановился. Я слегка развернул машину, чтобы сержант Муса мог держать под обстрелом пивоварню, и вылез из кабины. Держаться под прикрытием грузовика намного безопаснее, чем сидеть в кабине.

Сквозь просветы меж деревьев я видел, как Барьер с кучкой своих людей продвигается вперед по той стороне дороги, где стоит пивоварня. На развилке высилась поросшая кустарником насыпь в форме буквы «V». Это было там единственным прикрытием. Неожиданно Барьер и двое солдат рванули через открытое пространство, пытаясь добраться до насыпи.

Из пивоварни начали стрелять, пули врезались в дорогу, но Барьер сумел благополучно добраться до укрытия. Скорчившись за насыпью, он стал жестами подзывать своих людей. Те тоже помчались к цели, и вновь пивоварня ответила на этот маневр градом пуль. На этот раз я заметил вспышки огня. И сержант Муса — тоже. Он завопил от возбуждения и в свою очередь устроил пальбу.

Территорию пивоварни окружал высокий металлический забор, и стреляли из двух точек слева от ворот, ведя огонь сквозь дыры в ограде.

И тогда меня в очередной раз осенило. Я вспомнил, как Велэ говорил Тропмену, что пивоварня сложена из железобетонных блоков. В тот момент казалось, что он говорил о непреодолимости таких стен, но теперь я понял, что это не так. Бетон не представляет собой надежную защиту, если только вы не спрячетесь за ним. Глядя на сплошные стены фасада пивоварни, я понял, что, если вы хотите сделать из этого здания настоящую крепость, сначала следовало проделать в стенах бойницы. Это потребовало бы времени, а его-то у них и не было.

Я включил уоки-токи и поведал Тропмену о своих догадках.

— Потрясающе! — воскликнул он. — Вы только что это придумали? — Капитан глупо хихикнул. — Я должен поделиться с капитаном Велэ.

Конечно, Тропмен сделал вид, что сам давно до этого додумался, но меня не проведешь. Он определенно действовал по моей подсказке. Через десять минут снаряды минометов разнесли защитников пивоварни на куски.

Естественно, мне было их жаль, но на войне нет места сантиментам и полумерам. Как говорил мой отец: «Работа солдата — драться с неприятелем, а не заигрывать с ним».

Группа Барьера осталась добивать солдат в пивоварне, а все остальные двинулись в город.

Докладывая Кинку, я получил кое-какие известия и от него. Основной наш отряд атакован на дороге у Мататы с воздуха. Три самолета прилетели из-за реки. Обошлось без жертв, но возникла «некоторая дезорганизация колонны», и теперь, чтобы догнать нас, основным силам требовалось часа два, а то и больше, если атаки с воздуха повторятся.

Тропмен потемнел лицом, услышав об этом.

Понятно почему.

Барьеру, покончив с пивоварней, предписывалось вести свою группу к пристани и захватить ее или хотя бы попытаться. Им надлежало овладеть пирсом, складом горючего и всеми наличными судами, перекрыв движение по реке в обе стороны. Если Барьер не столкнется с серьезным сопротивлением, они смогут это сделать, но у него не хватало людей. А на то, чтобы одолеть засевший в военных бараках гарнизон, оставалась только группа Гутара. И это бы ничего, будь у гарнизона одна цель: защищать казармы. Но стоило угазийцам, обнаружив, что мы медлим с атакой, выйти и напасть самим до подхода нашей основной колонны — и от нас останется только мокрое место.

Мы остановились у главной площади на окаймленной деревьями улице среди старых двухэтажных домов. Некоторые из них были жилыми, но в большинстве располагались магазины, крошечные кафе и бары. Стайки чернокожих в европейской одежде стояли у кафе, глазея на нас. Они не выглядели испуганными, многие даже смеялись и шутили, лишь несколько человек казались вдребезги пьяными.

Теперь у нас вовсе не было чувства, что победа — за нами, как в Сикафу и Матате. Напротив, я всеми фибрами ощущал, что мы нажили куда больше неприятностей, чем способны переварить, и в любой момент может произойти что-нибудь совсем скверное. Наверное, это звучит глупо, но, когда я стоял рядом с Тропменом, соображавшим, что предпринять, меня нисколько не удивило бы, появись вдруг полицейский и арестуй всю нашу компанию.

Группа Гутара уже ушла вперед выяснять, что делается в казармах, и капитан, поразмыслив, наконец решил присоединиться к ней.