Александр Тамоников - Пейзаж ночного видения

Он уснул, но через час открыл глаза. Злость ударила в голову. Спишь, майор? Проспишь последнюю возможность исправить ситуацию! Вадим встал, размял кости, снова лег. До полуночи оставалось полтора часа. В соседней комнате кто-то приглушенно разговаривал. На улице мяукнула кошка — кто-то шикнул на нее, кажется, Жилин, обходящий дозором окрестности. Он закрыл глаза, начал настраиваться. Но вместо умных мыслей в голову лезла всякая всячина. Проплывали короткими «видеороликами» приятные эпизоды минувших дней. Утро в обнимку с любимой женщиной. Колыхаются шторки, она стоит в балконном проеме, очерченная бледной оранжевой каймой… Тихая бухта — Маринка с визгом забегает в воду. А потом лежит, надутая, на спине — соленая вода ее держит, а неподалеку двое влюбленных украдкой целуются… Поскрипывает старая туристическая шхуна, доживающая свой век, бубнит в мегафон поддатый экскурсовод. Приятный ветерок, внушительный Карадаг на западе, а рядом берег, на котором скалы вздымаются монументами. Он обнимает Лену, он не может ее не обнимать. На море качка, волны с хищным шипением облизывают каменные островки и причудливые скалы, среди которых возвышается одна — приметная, похожая на гигантскую чурку, расколоть которую до конца у кольщика не хватило сил. Или на щепку, или на вилку штепселя, на трезубец…

Вадим резко сел на кровати, тупо уставился в затянутое мраком пространство. Что это было? В горле пересохло. Какова вероятность, что именно эту скалу обозвал упомянутым словом Нарбула? А как ее называют местные и называют ли вообще? Экскурсовод никак не называл. Ролики завертелись в голове. «Они знают про это место»… Если отвлечься, абстрагироваться. Допустим, прибывает груз или что-то подобное. Это контрабанда. Не важно, что, но крайне важное для Нарбулы и его дела. В порт, понятно, не сунутся. Купили кого-то в береговой охране, чьи катера периодически шныряют вдоль побережья, и знают, куда пристать под покровом темной южной ночи. Гроты, пещеры? Он видел парочку — полости в скалах, в них плескалась вода, сомнительно, что туда заплывет даже весельная лодка. Но что он мог разглядеть со шхуны? Места вблизи цепочки островков, вытянутых в море, не очень посещаемы, основная масса людей крутится восточнее, у Серебряных ворот. Ночью вообще никого нет. По берегу к этому месту не подойти, с горы не спуститься. Доступ только с моря. И эта цепочка островков расположена весьма удачно. Во-первых, прикрывают с запада, во-вторых, там можно спрятаться, посадить наблюдателя — пловца с ластами…

Если он правильно понял, сегодня и завтра все будет тихо. Надо обследовать это место — тайно, не вызывая подозрений…

Репнин поднимался, как оживший мертвец из могилы, еще не зная, что будет делать. Но он не мог больше терпеть, откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Нет, он не будет пороть горячку, на этот раз все сделает правильно. Тем более что шанс «прямого попадания» невелик. Он застегнул джинсы, рубашку, зашнуровал кроссовки, поколебался пару мгновений — брать ли оружие. Решил не брать, для оружия нужна отдельная сумка. Это просто ознакомительная прогулка. В смежной комнате горела тусклая лампочка. За столом, потягивая колу из маленьких бутылочек, сидели Балабанюк с Капраловым и с кислыми минами резались в карты. Вадим неприязненно покосился на игроков, протопал к выходу. Оба отложили игру, с любопытством воззрились на него. Он поколебался на пороге, прежде чем выйти на веранду. Эти двое тоже молчали.

— Дар речи пропал, командир? — спросил наконец Капралов.

— Лишь бы дар мата остался, — усмехнулся Балабанюк. — До ветру, командир?

— Отлучусь на несколько часов, — поколебавшись, сказал Вадим. — Мне не звонить без необходимости. Если понадобитесь, сам позвоню. Беру машину — закройте за мной ворота.

— Ты куда? — удивился Балабанюк.

— Работать, — огрызнулся Вадим. — Не к женщинам, не волнуйтесь.

— Да мы не волнуемся, — пожал плечами Капралов.

— Давай, командир, — как-то неуверенно пробормотал Балабанюк. — Работа украшает мужчину. Темнишь ты что-то. Ничего не хочешь сказать?

— Не хочу, — качнул головой Репнин, — чтоб не сглазить. Надо проверить одну версию. К утру не появлюсь — тогда начинайте волноваться.

Окраины Портабеля уже спали. Он ехал по пустым улицам, дважды останавливался, гасил фары. Слежки не было. Он понимал, что Нарбула не бог, его возможности тоже ограничены. Он может не знать, где находится база спецназа. Темными переулками Вадим выбрался к набережной недалеко от музея Волошина, поставил машину на пустую парковку между предприятием быстрого питания и магазином по продаже вин местного завода. Дальше шел пешком, стараясь не выделяться среди гуляющих. До полуночи оставалось больше часа. Фонари еще не погасли. Людей было меньше, чем днем, но ночная жизнь продолжалась. Гуляли парочки, с пляжа доносился не вполне трезвый девичий смех. Крокодилова гора, обрывающаяся в утес, живописно выделялась на фоне звездного неба. Но сегодня в этой «живописи» было что-то зловещее. Светила луна, и гору окружала бледно-желтая переливающаяся кайма, повторяя все ее неровности. Красивая набережная резко оборвалась, и он вышел за границу городка. Гора приблизилась, сделалась объемной и мрачной. Вдоль берега тянулся небольшой дощатый мол. У причала были зашвартованы суда — небольшие посудины, пара ржавых баркасов, моторные лодки. На лодочной станции царила тишина. В будке перед мерцающим экраном телевизора подремывал сторож.

— Лодку дашь на пару часов? — спросил Вадим.

— С ума сошел? — пробормотал плешивый мужчина. — Закрыто все, завтра приходи.

— Мужик, не жмись, на пару часов, я заплачу. Никто не узнает. Обычная лодочка. Чтобы мотор был и весла.

— Тебе зачем, парень, на ночь-то глядя? — сторож пристально всматривался в лицо незнакомца.

— С женой поругался, развеяться хочу. Да не жмись ты, мужик, до Трезубца сплаваю и вернусь… — Он замолчал, затаив дыхание.

— До Трезубца, говоришь… — Сторож озадаченно почесал щетинистую скулу. — Ну, ничего себе, ближний свет…

Сердце бешено забилось — значит, существует такое «географическое» понятие!

— Ага, ты в море с собой покончишь, а меня потом с работы уволят… — брюзжал страж лодочной станции. — У нас, между прочим, уже был такой случай. Один парнишка, вот как ты, с женой поругался…

— Мужик, посмотри на меня, я похож на самоубийцу? — возмутился Вадим. — Прогуляюсь, назад вернусь, не брошусь я в море и лодку не украду… Кто тебя проверять-то будет? — «Может, треснуть его по башке и так уплыть?» — мелькнула не вполне законная мысль.

— Ладно, бери, а то ведь не отстанешь, — отмахнулся сторож. — «Троячок» с тебя. А как ты хотел? Ты меня на служебное преступление вынуждаешь. И паспорт свой оставь. Лодка за баркасом «Стерегущий», дальше по причалу пойдешь, увидишь…