Евгений Сухов - Связной

— Если по какой-то причине эта встреча не состоится, то к тебе подойдет человек и спросит пароль: «Вы не знаете, где улица Советская?» Твой отзыв таков: «Я сам в этом городе недавно». Указания этого человека ты должен выполнять незамедлительно, как если бы они исходили от меня.

— Договорились.

— А теперь за работу!

До села Воловики Мельник со старшиной добрались без особых приключений. Дважды их останавливал патруль, но это не в счет: пролистав небрежно документы, отпускали. Мельник расстался с Сидорчуком перед самой деревней.

— Привязался я к вам, — пошутил он.

— Придется отвыкать… Смотри, не влипни тут в историю, — предупредил Сидорчук, — а то вытаскивать уже будет некому.

— Понял, — серьезно ответил Мельник и, обняв на прощание своего «опекуна», направился к крайнему дому, стоявшему у самой кромки леса.

Постучавшись, принялся с некоторым волнением дожидаться ответа.

— Кто там? — раздался глуховатый голос из-за двери.

— Ваша сестра попросила передать небольшую посылочку, — произнес Антон пароль.

Дверь открылась, и он увидел на крыльце крепкого мужчину немногим за шестьдесят. Возможно, он выглядел бы помоложе, если бы не широкая русая борода с длинными седыми прядями. Его небольшие светлые глаза взирали пристально и с недоверием.

— У меня две сестры, — после некоторой паузы объявил хозяин, видно, составив о полуночном госте какое-то суждение, — от которой из них?

— От младшей, Марии, — слегка улыбнулся Мельник.

— Проходи, — пошире распахнул дверь мужик. — Давненько о ней не было никаких вестей.

Прошли в горницу: жаркую, душную, с тяжелыми плотными занавесками на небольших окнах, неровным каскадом спадавшими на пол.

— Третий день уже жду… Что-нибудь случилось?

— Нет, все в порядке. Трудновато было с билетами, приходилось ждать. А потом на железной дороге Западное направление перекрывали, все танки на фронт гнали…

— Патруль документы проверял?

— Несколько раз останавливали… Не знаю, чем я им не понравился. Но документы не подвели. Да и справка из госпиталя была очень кстати… А чего ты все спрашиваешь?

— Должен же я знать, с каким человеком дело имею.

— Сегодня можно перейти на ту сторону? И так я уже здесь подзадержался.

— Можно, — уверенно ответил хозяин и, посмотрев на часы, добавил: — Вот через пару часиков и тронемся.

— Как мне тебя величать?

— Зови Денисом Ивановичем.

— Сколько идти, Денис Иванович?

— Километров пятнадцать. С той стороны тебя будет ждать «Виллис», вот он и отвезет куда нужно. Эх, повезло тебе, майор! Бывает, тут так бабахают, что перепонки лопаются, а сейчас такая красивая тишина стоит… Кажется даже, что и войны-то нет вовсе.

— Война есть, — напомнил Мельник. — Никуда от нее не денешься. Давно ты здесь?

— С начала войны. Я ведь местный. Какое-то время на Урале жил, а потом в родные края вернулся. Вот только никак не думал, что мое село на самой линии фронта окажется. Так что мне из агента-вербовщика в агента-маршрутника пришлось переквалифицироваться. Но ничего, не жалуюсь, уже привык!

— А солдатики тебе не досаждают? Мало ли чего? — настороженно спросил Мельник. — Все-таки изба просторная, и хозяйство, смотрю, у тебя крепкое, с огородом!

Хозяин лишь хмыкнул в пожелтевшие от курева усы и произнес:

— А чего им мне досаждать-то? Они меня уважают, я ведь самогон гоню! Он у меня первостепенный, я думаю, не хуже, чем виски будет.

— Виски тебе тоже приходилось пробовать?

— А то как же! — даже обиделся хозяин дома. — В Шотландии и пробовал. — Было понятно, что у агента-маршрутника серьезная биография. — Мой самогон даже офицерам полюбился. Так что защитников здесь у меня хватает. Ладно, разговоры — это, конечно, хорошо, а вот только нужно перекусить перед дорогой.

— Не ожидал такого гостеприимства.

— А как же иначе! Ко мне гость пришел, а я его без ужина, что ли, оставлю? Как-то не по-христиански получается. К тому же котелок с картошкой у меня уже в печи томится. Минут десять-пятнадцать, и будет полный порядок! Тушенка американская есть.

— А тушенка-то откуда?

— Натуральный обмен, все в лучшем виде. Я воякам даю самогон, а они мне американские продукты. Называют их «второй фронт»… Так что не голодаю.

Хозяин по-деловому нарезал каравай хлеба аккуратными кусками, уложив их в алюминиевое блюдо. Затем из печи достал курившийся жаром чугунный котелок и торжественно установил его на стол. Умело и быстро большим тесаком вскрыл консервные банки, одну из которых протянул Мельнику и предложил:

— Может, по стопке? Так сказать, для аппетита.

— Возражений нет. Чтобы такие харчи, да на сухую, это непорядок! Они просто в горло не полезут, — пошутил Мельник.

— Вот это по-нашему, — оживился хозяин, доставая из шкафа большую бутыль с мутным самогоном. Откупорив, вдохнул в себя пряный дух и, зажмурившись от удовольствия, проговорил: — Не пожалеешь!

Разлил мутновато-молочный самогон в грубоватые стаканы с толстой граненой стенкой и произнес, предварительно подцепив вилкой кусок сала:

— Как говорится, за знакомство!

Запрокинув голову, выпил самогон, и острый, заросший рыжеватыми волосками кадык принялся энергично отсчитывать глотки.

— Эх, крепка Советская власть! — одобрительно крякнул хозяин.

— Так уж и крепка? — усомнился Мельник.

Самогон и в самом деле получился знатный. Крепкий. Терпкий. Без той сивушной закваски, какая зачастую присутствует даже у самого доброго первача. Так что без преувеличения можно сказать, что хозяин был знаток своего дела. А по мозгам самогон бил так, будто впотьмах со всего размаха втемяшился головой в стену. Такое питие следовало зажевать знатной закусью. И она нашлась — кусок вяленой кабанины. Подцепив вилкой, размял мясо челюстями, а потом, радуя желудок, проглотил. Весьма качественный продукт.

— Выходит, крепка, — продолжал гнуть свое хозяин. — Что Гитлер говорил: «Россия — это колосс на глиняных ногах». Дескать, чуток подтолкни ее, и она сама развалится. А вот только германцы который год ее толкают, а она все падать не желает.

— Что-то, старик, я тебя не пойму: как это тебя с такими взглядами на немецкую сторону занесло? В Красную армию нужно было подаваться, — язвительно хмыкнул Мельник. — Глядишь, хороший политрук из тебя получился бы. Промывать мозги, как выясняется, ты умеешь.

— А может быть, и получился бы, — с некоторым вызовом посмотрел на Мельника чуток осоловевшими глазами хозяин. — Как ты думаешь, кто войну выиграет?

— Ясное дело, немцы! — уверенно ответил Мельник, взял горячую картошку и побросал ее с ладони на ладонь, остужая. Жаркая, разваренная, она буквально обжигала кожу. Но именно такую он и предпочитал. Приправишь чуток подсолнечным маслом, подсолишь, и лучшего обеда даже трудно представить. — За ними такая силища стоит! Вся экономика Европы на Германию работает.