Иван Козлов - Клятва сбитого летчика

– Русские обнаружили себя в третий раз, и опять на маршруте одной прямой. Думаю, цель их очевидна: вот эта деревня. Туда уже направлены вертолеты.

Офицер летного состава, стоявший рядом, тут же пояснил:

– Вертолеты уже на месте.

Вошла журналистка, по-свойски обратилась к Чейни:

– Прошу прощения, но вы обещали мне встречу в Полом Кросби, господин генерал. И потом, где обещанная сенсация, из-за которой я сюда прилетела?

Генерал был готов к такому вопросу:

– Наш пилот выполняет одно очень важное задание, так что наберитесь терпения, Лора.

– И задание это связано именно с обещанной сенсацией?

– Конечно.

– Тогда скажите, могу я, пока есть свободное время, вместе с бойцами совершить вылет на вертолете, сделать снимки с воздуха?

Чейни посмотрел на офицера-летуна, тот сказал не слишком уверенно:

– Но это небезопасно…

Генерал улыбнулся:

– Конечно, можете. Это на кораблях женщин не любят.

– Я работала и на кораблях…

– Не знаю, – продолжил Чейни, – как к этому цензура отнесется, не все ведь снимать можно…

– О, мне требования цензуры знакомы.

– Тогда вопрос решен. Летайте, фотографируйте. А сейчас простите нас…

Лора кивнула, понимая, что офицеры заняты, вышла, и генерал посмотрел ей вслед через окно:

– Пусть летает. Опасней держать ее здесь. Она действительно опытная журналистка, до всего докопаться может. Напрасно ей Уилсон сказал о ее однокашнике, напрасно!

Чандлер согласился:

– Я вообще думаю, что лейтенанта Кросби уже нет в живых. Зачем русским таскать его по джунглям?

– Логично, – согласился генерал. – Но на войне логика нередко отсутствует. Вы получали данные воздушной разведки?

– Так точно. Все тихо. По предполагаемому маршруту передвижения русских ничего подозрительного не замечено. Правда, здесь, немного правее, летчика кое-что смутило… Но это так, на уровне гадания.

– И все же?

– Он увидел бегущего по деревне человека, ему не понравилось, что на улице дети не играли… С русскими это не связано, не то направление.

Генерал склонился над картой:

– А если и туда забросить людей?

– Свободных уже нет. Если рассредоточим те силы, что брошены в район двух деревень, это уже не будет сетью: русские смогут легко просочиться через наши посты.

Чейни кивнул, потом положил ладонь на то место карты, где была обозначена третья деревня:

– Бомбить.

– Но, господин генерал, все предпосылки говорят…

– Бомбить! – повторил генерал голосом, уже не допускающим возражений.

Все играли в трусах, и только один не пожелал снять трико. Стоял он сейчас на четвертом номере, в первой линии, а значит, имел право атаковать, и завершающий пас дали как раз ему. Полковник вроде и подпрыгнул невысоко, и замах у него вышел коротким, но удар получился хлестким и точным.

– Партия, господа! – И пошел с площадки в сторону душевой.

Проигравшие взвыли:

– А реванш?

– Реваншисты всегда плохо заканчивают, учите историю. – Полковник говорит это не останавливаясь, на ходу. – Потому поверьте на слово: мы бы вас еще раз надрали, да нет времени.

Зайдя в предбанник душевой, Полковник раздевается, и теперь понятно, почему он играл одетым: ноги его обезображены шрамами старых корейских ранений. В госпиталь его сразу отвезти не могли, штопали на месте, вот и наштопали…

Рядом с ним моется Поликарпов, тоже полковник, примерно его же возраста. И говорит:

– Сейчас ко мне поднимемся, я тебе интересную вещицу покажу, по той тематике, которую ты запрашивал.

Через десять минут они уже сидели за журнальным столиком, на котором красовался «Кадр-3 пм», – отечественный видеомагнитофон.

– Ну что, хорошая вещица, – сказал Полковник. – Сразу видно – солидная, весомая во всех смыслах этого слова. А мне какую-то «Соню» японскую подсунули.

– Подкалывать потом будешь, – и Поликарпов включил агрегат. – Когда кино про шпионов посмотришь. Ты про шпионов смотреть любишь?

– Лучше эротику какую-нибудь…

– Ничего, эта лента тоже тебя заведет. Поначалу обычненькая, а вот в конце…

Да, начало фильма, снятого оперативниками, было мало интересным – Полковник нагляделся на подобные. Гаишники останавливают машину на лесной дороге, в ней водитель и пассажир, мужик лет пятидесяти, две пустые грибные корзины… Водителю объясняют, что ограблен магазин, похищены ружья, боеприпасы, просят открыть багажник, потом осматривают салон, просят выйти пассажира, тот выходит с кейсом в руках… Черт-те откуда появляются еще двое в гражданских костюмах, заламывают пассажиру руки, отбирают кейс, надевают «браслетки». Кейс открывают, показывают крупно его содержимое: резиновые перчатки, миниатюрный пистолет, ампулы, иглы.

«Питер Лестер, вы арестованы».

«Я ждал этого».

Потом идут сцены допроса, уже в кабинете. Того, кто задает вопросы, не видно, а Лестер во всей красе. Отвечает охотно.

Вопрос:

«В номере у вас нашли большую сумму денег, оружие, психотропные вещества. Можете сказать, для чего все это предназначено?»

Ответ:

«Да, могу. Я получил задание завербовать Павла Суворова…»

Вопрос:

«Того мужчину, с кем ехали в машине?»

Ответ:

«Да».

Вопрос:

«Что вы о нем знаете?»

Ответ:

«Это ваш видный ученый, работает на оборонку в области радиоэлектроники, стоит на пороге открытия, связанного с…»

Поликарпов останавливает пленку, перематывает ее, говоря:

– Это нам слушать не обязательно, а вот дальше – оченно интересно!

Опять идут кадры допроса.

Вопрос:

«В случае, если бы вербовка не удалась, что вы должны были предпринять?»

Ответ:

«Вербовка и так не удалась. Потому… В день моего задержания я должен был по заданию Центра ликвидировать Суворова. Попросил его поехать в лес и там намеревался выстрелить иглой с ядом…»

Поликарпов опять выключил видик.

– Кофе хочешь?

– Чаю налей.

– Ах, да, все забываю. Так ты понял суть увиденного, а? Шпионаж – одно дело. Мы секреты воруем, они секреты воруют… Но физическое устранение нашего перспективного ученого – это уже другое, согласись.

– По заданию Центра, – сказал Полковник, отхлебывая поданный ему чай.

– Так точно! И это уже может быть не скандал, а скандалище! Разведчики в руках политиков – это валюта, разменная монета, правильно? Их обменивают, продают, ими шантажируют… И Лестер тут – поценнее русского золотого червонца. Мы на весь мир можем заявить, что американцы убивают наших ученых. Как тебе это?

– Не убивают, – уточнил Полковник. – Готовы были убить.

– Согласен. Но это сути почти не меняет.

– И еще. Как-то он у нас быстро сознался во всем, а?

Поликарпов коротко хохотнул:

– Думаешь, руки-ноги ему ломали и иголки под ногти засовывали? Никак нет! Просто у нас хорошая доказательная база. И даже не в ней суть. Ребята про Лестера такое накопали, что ему ни в коем случае не хочется возвращаться домой. Он хозяев своих сдавал с потрохами другим разведкам.