Иван Козлов - Клятва сбитого летчика

– То есть ему намного лучше будет сидеть в нашей тюрьме?

– Естественно. Но это Лестеру надо заслужить, вот он и старается. Подойдет такая карта тебе в колоду?

– Спасибо, буду должен.

– Долги могу списать. Только не сдай меня, ладно? Эту пленку никто видеть не должен был.

Поликарпов вытаскивает из сейфа две бутылки. Одну с коньяком, другую с боржоми. Коньяк наливает себе, Полковнику – минералку:

– Не понимаю, как можно отказываться от такого амбрэ?..

Короткая передышка. Хук лежит возле Пола, Физик только закончил сеанс связи и «колдует» над очередной «мыльницей». Платов и Циркач в дозоре.

Хук негромко разговаривает с Полом на английском. Говорит довольно чисто, но словарный запас оставляет желать лучшего, и потому он пересыпает свою речь русскими фразочками, которым не нашел аналогов.

– Ноги, говоришь, болят? Не хрен было так далеко забираться от своей Америки.

Пол сидит раскачиваясь, пот струится по его вискам. Видно, что ему пробежки даются с очень большим трудом.

– Мы военные люди, мы едем, куда нас пошлют. Так же как и вы.

– Э, ты не путай с пальцем… этот самый… Пирожок, как сказать по-английски?

Пирожников по-прежнему не открывает глаз, но пафосно, как на сцене, вскидывает руку:

– Вы глубоко не правы, сэр!

– Во, – кивает Хук. – Точно! Вы чего сюда, сэр, приехали? Справедливость восстанавливать? Демократию? Хренушки! Вы приехали теплое место для задницы своей искать. Нефть вам нужна, места для баз, чтоб контроль над регионом держать…

Пол закачал головой:

– Мне не нужны ни нефть, ни базы. Мои родители держат кафе, где продают булочки, сосиски и пепси.

– Так и продавал бы с ними, – сказал Хук. – Чего ж ты приехал людей бомбить?

– Я никого не бомбил…

– А, ну да, ты их только из пулеметов расстреливаешь, это, конечно, намного благородней и гуманней.

– Я как и вы – военный, я всего-навсего выполняю приказы. Вы ведь тоже убиваете.

– Мы, брат сэр, с вами деремся. Вроде как бы на равных, понимаешь? Военные с военными. Крестьян напалмом не жжем и чужие земли не захватываем. У нас тут другая миссия. Ты думаешь, договора о мире и войне в больших кабинетах сочиняются? Правильно, но они сочиняются так, как мы вот тут наработаем. Сейчас вы нас подставить очередной раз задумали, вы делать это любите, а мы вам говорим: а хренушки не хотите?

Последнюю фразу Хук произнес по-русски, и Пирожников тотчас спросил:

– Переводить?

Появился Платов, стал надевать свой рюкзак, стоявший у дерева. Физик сказал ему:

– Командир, хорошие вести пришли: наш Бабичев уже на борту, летит в Москву.

Платов улыбнулся:

– Что и следовало ожидать. Миссию свою, значит, мы выполнили. Теперь о себе побеспокоимся. Последний бросочек остался и не самый сложный. Мы, считай, на месте, я говорить вам об этом не хотел. Выжидали условленное время, теперь оно почти пришло.

Бойцы встают, тоже надевают рюкзаки, вслед на Платовым идут к тому месту, где наблюдает за рекой Циркач. Командир смотрит в бинокль и говорит:

– Скрещенные шесты, нужный знак стоит, а это значит, все идет как надо. Потому слушайте сюда. Мы идем берегом вниз по течению метров триста, там переправляемся через реку, обходим деревню справа, и никакие заслоны спецназа нам уже не страшны, об этом вьетнамские товарищи позаботятся. Таким образом, они нам обеспечат зеленую улицу…

Лейтенант Кросби внимательно вслушивается в слова Платова, он что-то понимает:

– Что будет со мной? Вы меня убьете?

Платов переходит на английский:

– Зачем? Оставим под сосенкой… Точнее, под пальмочкой, сообщим координаты на вашу базу… Ваша поисковая служба работает хорошо.

Пирожников мечтательно вздохнул:

– Представляете, уже через пару дней я с вьетнамской Леночкой место для рытья окопов искать буду. У них песня такая есть…

Он не договорил, поднял голову, услышав гул самолетов.

Самолетов было много. От их подбрюший оторвались и полетели к земле черные осы бомб. Еще через мгновение огненные шары стали вырастать там, где стояли деревенские хижины. Из них, это было видно даже без биноклей, выскакивали крестьяне, дети, вьетконговцы в черных рубашках, последние даже пытались стрелять из автоматов по самолетам…

Самолеты отбомбились и затерялись в небе. На месте бомбежки высокими факелами горели хижины – ни одной не осталось целой.

И ничего живого не было видно в деревне.

Платов, сжав зубы, все же сказал:

– Планы менять не будем. Триста метров вправо…

Но тут им пришлось броситься под деревья. Низко над кронами, так что листья от воздушных потоков захлопали как мокрые простыни, прошли два десантных вертолета.

Утро было таким ранним, что на востоке еще вовсю сияла звезда. Полковнику хватало под завязку земных дел, астрономией он не увлекался, но, включив логику, подумал, что это Венера. А что еще зовут утренней звездой?

На всякий случай спросил Литвинова:

– Сергей Сергеевич, что это за звездочка?

Литвинов был мрачнее тучи. Им только что из Зала операторов дальней связи принесли скверную весть. Она заняла всего одну строчку, но говорила очень о многом:

«Заслон» погиб, принимаю вариант ЭКС. Пятый».

И потому Литвинов даже не понял сути вопроса Полковника:

– Какая звездочка? В сообщении ни о какой звездочке не сказано. Там о варианте… Слушайте, а что значит вариант ЭКС?

Они вышли из помещения и повернули на аллею, к ближайшей скамье.

– Значит, далее будет экспромт, ибо нет никаких иных вариантов.

По идее, листья утром должны быть влажными и истекать росой. Но они сейчас сухие до жесткости. Если верить приметам, отмечает Полковник, сегодня пойдет дождь. Пусть идет. Может, осенью выпадет пара дней прогуляться по лесу – грибы будут. А то земля сухая.

– Что, у вас такое бывает?

– У нас только и бывает. Все просчитываем на девяносто девять процентов, а потом появляется один процент, как ложка дегтя в бочке с медом. Переправься Пятый через речку хотя бы часом раньше…

К ним подбежал офицер, козырнул, протянул Полковнику папку. Тот раскрыл ее, просмотрел документ, написал на нем резолюцию, сказал:

– Держать меня в курсе.

Офицер ушел, и Литвинов спросил:

– Я так понимаю, американцы нашу группу пока не обнаружили?

– Они перекрыли ей выход. Но Пятый этот выход постарается найти. У него – опыт.

– Сплюнем, – вздохнул Литвинов. – Но если все же… Понимаете, о чем я?

– Понимаю, Сергей Сергеевич. Говорил вам раньше и повторю еще раз: они страну не подведут. Но вот о вашем «если» можно поговорить подробней. Слышал, у американцев тут дипломаты погорели, шпионов ихних выявили, так что дело может громким…