Денис Козлов - Контрразведчик

— С частями минобороны?

— Так точно.

— Ну, смотри. Головой отвечаешь.

— А что нам скажет контрразведка? — спросил комбат у своего чекиста, но поглядел с вызовом на Екимова.

— По оперативным данным, нападать будут несколькими группами численностью от пятидесяти до ста человек. Есть данные, что к группам примкнет часть мужского населения Гудермеса, сюда накануне было поставлено оружие.

— Что скажет начальник штаба? — перевел взгляд комбат на своего подчиненного.

— Скорее всего, бои развернутся в жилых районах города, где бандиты планируют получить поддержку. Отдельные же группы будут удерживать нас, пока остальные попытаются захватить город.

— А вот хрен им. Ставлю боевую задачу. Подготовиться к отражению атаки и уничтожению бандгрупп противника, решивших атаковать расположение батальонов. При блокировании наших РОПов и отдельных нарядов — быть готовым к деблокированию, с последующим уничтожением групп, вклинившихся на территорию города. Доложить свои решения через полчаса. С артиллерией и соседними подразделениями вести постоянную связь. Все свободны.

После того как все разошлись и в палатке остался комбат, его начштаба, батальонный особист и Екимов с Михайленко, комбат расстегнул вторую пуговицу «зеленки» на груди и сел.

— Что, снова обосратушки и перепрятушки? — вопрос был адресован Екимову.

— Никак нет, товарищ полковник. Все под контролем.

— Под чем? Мне информация пришла полчаса назад. Мои разведчики еще вчера заметили неладное и доложили в Ханкалу. Судя по полученной оперативке о том, что к Гудермесу движутся крупные группы боевиков, было известно три дня назад. Три дня! И ничего. Ни усиления, ни хотя бы приказов каких-никаких. Известили — и все. Вон в паре километрах от нас бурятский ОМОН окопался. У них же вообще, кроме стрелкового оружия, ничего нет. Если бы еще вчера или даже сегодня утром предупредили, мы хотя бы успели в городе зачистку организовать, оружие поотбирать. Сейчас мы рискуем оказаться в мешке.

— Раньше не могли, — тихо сказал Екимов.

— Чтобы не спугнуть, да? — прямо, играя скулами, спросил комбат.

— Да. Чтобы не спугнуть.

— Людьми играете. Людьми! — комбат перестал сверлить глазами Екимова. — Сам-то чего сюда приехал?

— Мне человек десять нужно и БТР.

— Ты, Екимов, совсем спятил. Я тут не знаю, какими силами обороняться, где еще силы взять, а ты у меня отнять хочешь?

— Очень надо, товарищ полковник. Вас и артиллерия поддержит. И… как только начнется атака, части другие подкинут.

— Ну, да. Видел я ваших кидальщиков и артиллерию. В первую кампанию еще насмотрелся. А если вот не дам — и все? А?

— У меня письменный приказ, подписанный командующим группировки и командиром вашей бригады.

Брови на лице комбата подскочили вверх, и он заметно помрачнел.

— Что, значит, Зубарь тоже знал об этом?

— Да. Только уговорить его ничего не предпринимать было куда сложнее.

— Значит, батя хотел-таки за нас вступиться, — вновь посветлело лицо полковника. — Ох, шельмы вы, чекисты. Такого человека ломаете.

— Не ломаем. Есть интересы тактические, а есть государственные, поймите.

— Ладно. А куда тебе они?

— Маневренная группа. Перехватить одного паразита надо, который может быть и в числе нападающих, и где-нибудь рядом.

— Где-нибудь да как-нибудь. У вас вот вечно все загадками. Пойдете с начальником штаба в хозяйство Родионова — командира разведроты. Пусть даст людей и технику. И… Еким. Не загуби мне ребят. Им до дембеля, до дома пара месяцев осталась, понимаешь? Да?

В час ночи семнадцатого сентября было по-прежнему тихо. Но усиленные посты и наряды батальона не спали. Солдаты всматривались в ночь и грели руками стволы. Ближе к четырем утра в районе выставленной разведкой батальона засады прозвучали первые автоматные и пулеметные очереди, заохали раскаты выстрелов гранатомета. Одновременно загрохотало по всему городу.

— Пора, — хлопнул по плечу Максима Екимов и влез на броню. Михайленко заскочил на БТР и сел рядом с солдатами. Машина рванула с места. Выезжая на дорогу в сумерках, из-за обилия огня и трассирующих пуль можно было рассмотреть места развернувшихся боев.

— Вправо, выезжай вправо, — зажав тангету шлемофона, приказал водителю Екимов.

Максим видел, как закипел бой там, куда направились машины, а потом по батальону открыли огонь почти по всему периметру.

— Товарищ подполковник, может, развернемся и в тыл им ударим? — не выдержал Максим.

— У нас иная задача, — коротко и даже зло сказал Екимов.

Минут через десять, съехав с федеральной трассы, БТР стал между двумя большими ветвистыми тутовыми деревьями.

— Один, — сухо выронил Екимов, указывая пальцем на худенького солдата. — Бери НСПУ [25] НСПУ — ночной стрелковый прицел унифицированный. и лезь на дерево, при появлении любого транспортного средства — докладывай. Будь готов к тому, что мы можем резко сорваться с места, и ты останешься на дереве, если спрыгнуть не успеешь, понял?

Загрохотала артиллерия, город стал освещаться разрывами снарядов. Судя по звукам и отблескам, бои шли везде, во всем городе.

— Справа семьсот, — раздался голос сверху, и на броню спрыгнул дозорный.

— Вперед, — крикнул, снова зажав тангету, Екимов, и БТР выехал на трассу. Башня с КПВТ развернулась вправо.

Максим перевел переводчик огня автомата на стрельбу очередями и, распластавшись на броне, изготовился к бою. Справа по трассе на БТР несся «Урал».

— К машине, — раздался голос Екимова, и бойцы рассредоточились рядом с техникой. — Наводчик, огонь в воздух.

«Урал» даже не сбавил скорости.

— По колесам!

Очередь КПВТ резанула сумерки. «Урал», как убитый конь, сделал крен влево и стал заваливаться. Затем, коснувшись дверью кабины асфальта, подпрыгнул вверх и упал на асфальт. По инерции проехал еще метров тридцать-сорок, оставляя обломки, и остановился почти вплотную с бэтээром.

Бойцы по приказу Екимова рассредоточились вдоль дороги, прикрывая сваленный «Урал», а Екимов и Михайленко медленно подошли к кабине.

— Осмотри кузов, — приказал Екимов, а сам, забравшись наверх, стал открывать теперь единственную, обращенную к небу, дверь.

Максим обходил сваленный «Урал», стирая повисшую сочными каплями росу со ствола. На секунду он остановился, закинув автомат на изгиб согнутых в локтях рук, достал из разгрузки сигареты и стал прикуривать. Где-то вдали еще гремела артиллерия и непрерывно слышались автоматные, пулеметные очереди. Огонь зажигалки был слабым, и усилившийся к утру ветер не давал возможности нормально прикурить. Максим чиркнул раз, другой… Плюнув, но по-прежнему держа сигарету во рту, он-таки обошел и осмотрел кузов. Внутри него, сбившись в кучу, лежали какие-то вещи, комплекты форм, часть сваленного закрывал порвавшийся брезент. Наконец зажигалка заработала, и Михайленко прикурил. Но когда он поднял глаза, только что прикуренная сигарета сама выпала из его рта. На Максима смотрело почти в упор нечто кровавое и ужасное. Ему понадобилась секунда, чтоб отпрыгнуть в сторону.