Сергей Зверев - Предельная глубина

Виктор пристально смотрел вперед по курсу, острова были уже чуть в стороне, их силуэты вновь расплывались в туманной дымке.

— Квадрат закрыт, потому что там предполагается глубинное бомбометание финской авиации. Это не часть учений. Приказано всем судам срочно покинуть район.

— Значит, это решение не натовских, а финских военных? — Недобрая улыбка появилась на губах инженера.

— Да. Адмирал ничего не может с этим поделать.

Командир сказал все, что знал. Он и сам не мог понять, почему поднялся переполох в этом районе Балтики. Конечно же, подозревал, что это как-то связано с внезапным выходом из строя электроники на судах, но о подлодке, заградительных сетях ему ничего не было известно.

— Финны лезут в то, о чем не имеют ни малейшего представления. Я требую лечь на прежний курс. От финнов вы лично не получали предупреждения.

— Нет, меня поставил в известность адмирал Йорк.

— Он и не мог сказать по-другому. Вы не поняли, что он оставил вам свободу маневра? Всю ответственность я беру на себя. Гарантирую, адмирал не будет против.

— Как командир, я не могу рисковать кораблем. Мы ложимся на обратный курс.

Мистер Герман скрежетнул зубами, кулаки его сжались.

— Это ваше окончательное слово?

— Да. И не пытайтесь меня уговорить нарушить… — командир внезапно смолк, осторожно опустил взгляд, в бок ему упирался ствол пистолета.

— Вам не показалось, — тихо проговорил инженер и однозначно вдавил ствол командиру под ребра. — Вся ответственность с этого момента лежит на мне. Ни вы, ни адмирал не можете знать, что нужно мне для выполнения задачи.

— Вы фанатик. Ни одна работа не стоит такого риска.

— Может быть. Но начатое я привык доводить до конца, — свободной рукой Виктор снял солнцезащитные очки, — в вашем распоряжении десять секунд.

Командир уже не возражал на словах, сообразив, что спорить бессмысленно, но еще медлил возвращаться на прежний курс. Наконец его рука дрогнула, штурвал завращался.

— Я знал, что мы с вами договоримся. А теперь — самый полный вперед, — скомандовал мистер Герман, и ствол чуть слабее стал давить на ребра.

Финляндия хоть и является морской страной, но военно-морской флот у нее небольшой. Основой военной доктрины является ведение, по сути, партизанской войны на суше с использованием небольших мобильных групп. А морская авиация у Финляндии совсем незначительная. Не может же Хельсинки тягаться с такими монстрами, как НАТО или соседняя Россия!

Аэродром военно-морской авиации на острове Кустави выглядел скромно, летное поле было даже меньше, чем у ближайшего к нему туристического лагеря. Весь летный парк насчитывал три вертолета. Сетчатое ограждение простиралось от редкого соснового леса практически до самой воды, оставив открытыми лишь каменистый пляж да узкую полоску шоссе.

Местные жители, привыкшие к участившимся в период учений вылетам, без особого интереса наблюдали, как один из вертолетов поднимался в воздух. Лопасти врезались в прохладный воздух, машина тяжело качнулась в потоке ветра и на небольшой высоте устремилась к востоку. Вскоре ее силуэт растворился в морском пейзаже. Второй вертолет уже готовился к вылету, аэродромная обслуга подкатывала к нему тележки с черными цилиндрами глубинных бомб, издалека напоминавшими обыкновенные металлические бочки.

Безлюдные островки Лаповеси были доступны местным рыбакам, укрывавшим в проливе свои суденышки во время внезапно разыгравшегося шторма, да орнитологам, изучавшим места гнездования морских птиц. Но не обязательно ходить по земле, сушу проще изучать с высоты. Пилот хоть и не ступал на многие острова архипелага, но знал Аланды не хуже собственной ладони, при желании он мог пилотировать даже без подсказок штурмана и карт. Впервые за все время службы ему пришлось вылетать не на учебное бомбометание, а потому он не мог сдержать волнения.

Полученный приказ — положить несколько глубинных бомб по всей длине пролива, чтобы заставить нарушителя государственной границы всплыть, — не так-то просто было исполнить. Извилистая береговая линия не позволяла сделать сброс с одного захода.

— Вхожу в квадрат. Вижу пролив… — докладывал пилот, глядя сквозь носовой блистер на приближающиеся острова. — К островам движется какое-то судно. Предположительно — судоремонтная мастерская.

Он бы не удивился, если бы приказ о бомбометании отменили в последний момент, произошедшее казалось ошибкой. Руководитель полета запросил координаты судна, курс, после чего буквально сразу передал подтверждение на бомбометание. Вертолет поднялся выше, прошелся над островками, серебристой лентой сверкнул узкий, изогнутый пролив, темным спокойным зеркалом отливала бухта. Вся восточная сторона тонула в густой тени, отбрасываемой высоким берегом. Встревоженные появлением вертолета чайки взмыли в воздух. Машина развернулась и сбавила высоту.

— Отбомбимся за два прохода, — произнес штурман, оценив сложность, и положил ладонь на рукоять бомбосбрасывателя.

Пролив поражал своей безжизненной красотой и спокойствием. Даже штурману, и тому не верилось, что вскоре в воде поднимутся фонтаны взрывов.

«Ушами» подлодки, попавшей в расставленную адмиралом Йорком ловушку, оставался гидроакустик, глазами стал командир, прильнувший к маске перископа. Членам экипажа оставалось только полагаться на интуицию кавторанга Макарова да на везение. Спор о том, как покинуть пролив, уже не шел. В душе каждый понимал, что, скорее всего, здешние воды и станут последним пристанищем субмарины. Но надежда на чудо никогда не покидает человека.

Приемы борьбы с подлодками во всем мире практически одинаковы, и Илья Георгиевич вполне четко предвидел, что ждет его боевой корабль и экипаж в ближайшем времени. Сети, расставленные на выходах из пролива, на данный момент давали ему небольшое преимущество. Пока ни один корабль не мог зайти в воды для глубинного бомбометания. Следовательно, ожидалось применение авиации, и бомбы лягут по фарватеру, а не вблизи берега. Уйдя с самого глубокого места, «Адмирал Макаров», всплывший на перископную глубину, прятался в густой тени вблизи обрывистого берега.

— Рискуем, товарищ командир, — предупредил старпом, верный привычке во всем сомневаться, — если применят бомбы большой мощности, нас просто разобьет о близкие скалы.

— Николай, — Макаров редко обращался к своему заместителю по имени, все-таки теплых отношений между ними так и не завязалось, — запомни, смерть — это то, что случается с другими.

Старпом неожиданно усмехнулся, эта мысль ему понравилась, хотя на флоте и не принято произносить подобные слова вслух. Моряки, особенно в подплаве, люди суеверные.