Сергей Зверев - Предельная глубина

Позиция для подлодки была выбрана удачно, с нее отлично просматривались оба выхода из пролива. Из-за скалистого берега вынырнул вертолет, пронесся над островами и пошел на разворот.

— Всем приготовиться, сейчас начнется, — командир смотрел на вновь приближающийся к островам вертолет.

Машина шла грамотно, так, как и предвидел Илья Георгиевич, точно над фарватером. От нее отделилась черная бомба и почти без брызг исчезла в воде, следом за ней вторая. Командир мысленно отсчитывал секунды.

— Черт, — прошептал он, — если бы первую бомбу он положил поближе к сети, был бы шанс, что ее сорвет взрывом.

Вода в проливе на месте падения первой глубинной бомбы вздыбилась, поднялась столбом и опала. Звук взрыва пришел с опозданием. Небольшую подлодку качнуло. Следом за первым взрывом раздались второй, третий… Субмарину бросало в воде. Старпом ухватился за выдвижное сиденье. Илья Георгиевич уже не мог рассмотреть, что делается наверху, перископ пришлось убрать, могло повредить резиновые уплотнители, и внутрь лодки хлынула бы вода.

Прозвучал совсем близкий взрыв, казалось, что у самого борта, хотя командир и понимал, что бомба легла где-то в полутора кабельтовых от лодки. Качнуло так, что настил на несколько секунд ушел из-под ног. Кавторанг еле удержался на ногах. За панелью заискрила проводка, один из встроенных мониторов вырвался вместе с рамкой крепления и повис на проводах. Еще раз подлодку тряхнуло взрывом, но уже слабее. А потом наступила зловещая тишина.

— На второй заход пошел, — прикинул командир.

Прежде чем бомбометание возобновилось, из отсеков успели доложить, что серьезных повреждений «Адмирал Макаров» не получил. Все системы остались в рабочем состоянии.

— От взрывов сработали датчики и на второй сети, — отозвался оператор гидролокатора, — они практически неподвижны.

Надежда на то, что сеть сорвало, растаяла с этими словами. Вновь раздались взрывы, на этот раз уже на безопасном расстоянии.

Илья Георгиевич поднял перископ и проводил взглядом удаляющийся к горизонту вертолет. Над проливом кружили чайки, пикировали к воде, жадно хватая выброшенную на поверхность оглушенную рыбу.

— Пока нас только хотели заставить всплыть, — произнес он, поворачивая перископ.

— Ясное дело, — отозвался старпом.

— Скоро прилетят вновь. Они выполняют свой долг, как, впрочем, и мы. На этот раз бомбы будут мощнее. И мы никуда от них не уйдем.

Командир и старпом глянули друг другу в глаза.

— У нас есть инструкция, — напомнил командир, — теперь субмарина подлежит уничтожению вместе с экипажем. «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“.»

— Пощады никто не желает, — продолжил цитату Даргель.

Илья Георгиевич снял с шеи ключи, один вставил в прорезь замка на крышке, та поднялась, обеспечив доступ к похожей на гриб красной кнопке. Ни одной надписи возле нее не было. Командир, тяжело вздохнув, выставил таймер на двадцать минут. Теперь, даже если бы «Адмирал Макаров» затонул, автоматика уничтожила бы субмарину и без участия человека. Второй ключ открыл панель над тумблером прибора «N».

— Поднять антенну.

— Есть поднять антенну, — прозвучало подтверждение.

— Главное, старпом, мы выполнили приказ, — а за это стоит выпить.

Даргель колебался даже в таком отчаянном положении.

— Раздай водку, которую ты хотел выбросить за борт. Это последнее, что мы можем сделать для экипажа. Зря, что ли, в торпедном отсеке целый ящик стоит?

Старпом спорить не стал и невесело улыбнулся:

— Первый раз сознательно нарушаю инструкцию. Надеюсь, бутылки не разбились.

Однако педантичный Даргель остался верен себе, даже в ожидании уничтожения субмарины он не нарушил одно из главных правил, обеспечивающих живучесть подлодки, — одновременно мог быть отдраен люк только между двумя отсеками.

— Кап-лей, — обратился Илья Георгиевич к офицеру, сидевшему за пультом управления вооружением. — Можно ждать поезд на морозе и два часа, но очень трудно ждать пять минут сто граммов, сидя в тепле. Или ты думаешь по-другому?

— Верно сказали, товарищ командир, — кап-лей делал вид, что не замечает красной кнопки и мельтешения цифр на дисплее таймера, ведущего обратный отсчет времени.

Минуты таяли, словно снег под весенним солнцем.

Старпом раздал экипажу не только бутылки, но и пластиковые стаканчики.

— Даже не знаю, что и сказать, Илья Георгиевич, — Даргель налил свой стаканчик до краев.

— А ничего и не надо. Каждому найдется, за что выпить. Прощаться не будем. Успеем еще.

Старпом понимающе отошел в сторонку, насколько позволяло тесное помещение центрального поста.

Макаров свинтил пробку и бросил взгляд на укрепленную на переборке небольшую любительскую фотографию с надорванным уголком. Со снимка, сделанного лет десять назад, смотрели трое: сам Морской Волк, еще в погонах кап-лея, миловидная блондинка и высокий юноша в курсантской форме. Черное сукно, золото шевронов, тельник в вырезе голландки… «Военно-морской институт связи им. Попова» — читалось на ленте бескозырки.

— Ну что, Маша и Витя, — тихо проговорил Макаров, обращаясь к умершей жене и пропавшему без вести сыну, — если на том свете есть военно-морской флот, то вы наверняка имеете к нему отношение. Встретимся. — Пластиковый стаканчик прикоснулся к фотоснимку.

Водка слегка обожгла горло, разлилась теплом по телу, больше пить не хотелось. Глаза предательски увлажнились.

— Обнаружен корабль, — взволнованно доложил акустик, — судя по шуму винтов, одного класса с «Пасифик Интерпрайз», но это не он. Идет со скоростью двадцать узлов… курс…

Командир мгновенно припал к маске перископа. Зафиксированный гидроакустиком корабль находился в пределах видимости. Скорость, с которой он приближался, никак не могла развить плавучая судовая мастерская. Опытным взглядом Макаров тут же определил, что большинство надстроек фальшивые. К островам Лаповеси на всех парах шло судно радиоэлектронной разведки одного класса с «Пасифик Интерпрайз». Скрыть развернутые антенны было уже невозможно.

— Так вот оно что… — Для командира разведывательной подлодки мгновенно стал ясен просчет, который он допустил, недооценив противника. Рука легла на тумблер прибора «N».

Даже если бы сейчас повилась возможность покинуть пролив, Макаров не воспользовался бы ею.

Нос «Гломар Эксплоэр» уверенно вспарывал балтийские волны. Побледневший командир мертвой хваткой вцепился в штурвал. Он буквально селезенкой ощущал успевший согреться ствол тяжелого пистолета, приставленного к его боку. Уже дважды его вызывал адмирал Йорк, требуя объяснений. И дважды ему приходилось по внутренней связи перепоручать разговор своему помощнику. Тот неизменно спрашивал: