Евгений Сухов - Охота на смотрящего

– Вот тебе папа Франклин в десяти лицах. Но больше не проси – хватит тебе.

– Спасибо, Папик! – отозвалась Ирка и завернулась в одеяло. – Дуй к своим бритоголовым. Я, пожалуй, еще немножко посплю.

Шрам пулей вылетел из квартиры и, не дождавшись лифта, побежал вниз по лестнице. Вот сучка, думал он об Ирке, просто маленькая пиявка какая-то! Ну да ладно, Ирка хоть девка и жадная, но надежная. Не из болтливых, неглупая. Надо ее при себе держать. В случае чего ее можно нужному человечку в койку сунуть – живой взяткой. Особенно накануне решающего голосования. А там, глядишь, нужный человек и сам проголосует, как требуется, и еще десяток голосов за собой притянет.

Шрам выскочил на улицу. Если он правильно понял Калистратова, то пресс-служба МВД уже дала в прессу утечку информации о гибели Варяга – и завтра, в крайнем случае послезавтра в газетах появятся сенсационные статьи.

И тут Шрам вспомнил о Варяговой семье – о Светлане и мальчишке, которые уже полгода сидели под замком у него на даче.

С ними-то что делать?

Калистратов ничего не сказал, хотя ведь помнит, собака, что по его указке их из Калифорнии вывозили. Раньше нужны были. Куда же их теперь? В расход, что ли? Ведь после гибели Варяга всякая нужда в них отпала. Надо было их раньше шлепнуть, когда эта сучка побег устроила.

Одной проблемой было бы меньше.

Ладно, об этом после. Сейчас надо разобраться с Моней. Столько трупов!.. Почему прокололся Моня? Специально подставили или все-таки случайность? Не день, а букет неприятностей!

День был добрый и очень ясный.

Над городом высоко в небе сияло майское солнце. Отсюда, с крыши, отлично просматривалась вся улица – от площади Вашингтона до стеклянной коробки универмага «Вулворт». В общей сложности километра полтора, по-штатовски миля. Сержант осторожно перевернулся на левый бок. Он лежал на шершавых стальных листах, спрятавшись за колоссальными стеклянными буквами световой рекламы, уже целый час, поджидая «клиента». Его «клиент» – Пит Смайли, крупный наркоторговец из Филадельфии, который наезжал в Калифорнию раз в месяц и нагло ломал бизнес здешним барыгам, – должен был встретиться со своим связником ровно в час дня в угловом ресторанчике неподалеку от площади Вашингтона. Ресторанчик назывался «У Долли». На витрине была намалевана сама Долли – улыбающаяся грудастая девка с рыжими всклокоченными волосами.

В последнее время Сержант – Степан Юрьев, профессионал-снайпер с двадцатилетним стажем, повоевавший, кажется, на всех широтах и меридианах, – практически отошел от дел. Когда-то Сержант, эмигрировавший из Советского Союза, инструктировал снайперские спецгруппы в Латинской Америке, Африке, Западной Европе и сам частенько выполнял особо ответственные задания по ликвидации. Его высочайшее мастерство принесло Сержанту, в определенных кругах, уважение и немалые деньги, но в последние несколько лет эта бесконечная жизнь, как говорится, на нелегальном положении ему вконец осточертела. И даже солидный номерной счет в небольшом цюрихском банке не доставлял ему прежнего удовлетворения.

Сержант имел практически все, о чем можно было только мечтать бывшему советскому милиционеру: он мог запросто поехать в любую страну мира и жить в ней столько, сколько ему заблагорассудится, мог купить шикарный автомобиль, трахнуть любую приглянувшуюся ему телку.

Но с недавних пор все это сделалось для него пресно. Его стала раздражать сама мысль о том, что его ищут по всему миру десятки спецслужб из разных стран и рано или поздно обязательно выследят. В последние два-три года ему пришлось буквально залечь на дно – слишком плотно наследил он в Европе, где ему приходилось дырявить лбы мэрам, сенаторам, банкирам, прокурорам. Они все были, конечно, суки порядочные, продажные твари, мразь, но какая, в сущности, разница! Европейскому правосудию на это было наплевать.

И за Сержантом велась самая настоящая охота.

В конце концов Интерпол объявил его в международный розыск. Но интерполовцев Сержант не боялся. Он вообще никого не боялся, потому что все, чем располагали эти горе-охотники, так это фотографии пятнадцатилетней давности, на которых он представал в образе плотного светловолосого, с большой залысиной, мужчины лет сорока. Вот только этот мужчина давно привык запросто менять свою внешность, одежду, паспорт и походку.

Осев пару лет назад в Лос-Анджелесе, Юрьев – как всегда, когда менял местожительство, – был вынужден обрубить старые связи и завязать новые, для чего обратился к одному знакомому, который, не задавая лишних вопросов, «зафрахтовал» его в калифорнийскую мафию вольным стрелком. Итальяшки платили ему неплохо – и он не жаловался. Но время от времени его охватывала такая тоска, что хоть в петлю полезай!

Сержант вздохнул и потрогал лежащий рядом карабин с оптическим прицелом.

Этот карабин ему достался в прошлом году. Как раз перед катавасией с Варягом. Пощадив в тот раз российского смотрящего и дав ему уйти от его мстительной пули, Сержант тем не менее не простил его. Он не мог забыть, как по случайности или по Варягову злому умыслу он угрохал собственного брата, обознавшись в сумерках.

Но в глубине души Сержант с большим почтением относился к Варягу, он даже уважал его: волевой, настойчивый, умный, отчаянный мужик! Вылез, можно сказать, из грязи в князи, не благодаря слепому случаю, а самостоятельно, помогая себе зубами и когтями, лез вверх.

Юрьев нередко сравнивал себя и Варяга – и не мог не видеть существенной разницы между ними: он, великий бесстрашный Сержант, который мог сшибить муху влет, вынужден мочить каких-то мерзавцев из-за угла, а Варяг решает тысячи проблем, управляет десятками предприятий, командует бесчисленной армией блатных, при этом преспокойно разгуливает по всему свету с гордо поднятой головой, и ему море по колено!

Вот и сейчас Сержант валяется на этой гребаной крыше, прячась за исполинской надписью «CINZANO», а Варяг…

Интересно, где-то он нынче? Куда запропастился?

Весной в какой-то газетенке Сержант читал, что Варяга выпустили из сан-францисской тюрьмы и сдали российским ментам, но в Москве его след потерялся.

Внизу по улице изредка проносились автомобили. Пешеходов – раз-два и обчелся. Улица тихая, располагалась на самой окраине делового района, да и время еще не пришло: народ высыплет из офисов на обеденный перерыв примерно в половине первого, а к часу дня вся улица будет запружена суетливыми клерками, которым надо успеть за сорок минут запихнуть в себя пару гамбургеров и запить их отвратительным американским кофе.

Ровно в час дня на углу перед входом в ресторанчик «У Долли» ему предстоит выудить из толпы парня в синем блейзере и белых слаксах, в руках у парня будет серый «дипломат» «Самсонайт». Темный шатен в дымчатых очках. Под носом дурацкие усики «а-ля фюрер».