Евгений Сухов - Слово Варяга

Чертанов отрицательно покачал головой:

– Это исключено. Об этих знаках никто не знает. А кто знает – молчит, как могила. Скажем так, это мой оперативный секрет.

– Тогда понятно. И что же было потом?

– Я погнался за маньяком, но взять его не сумел, он успел уехать. Возможно, мне бы удалось это сделать, но зал был переполнен.

– Понимаю… Интересная складывается ситуация. Оказывается, дело сложнее, чем мне представлялось вначале. А ведь это твое воронье и вправду оказалось правым… А может, оно не накаркивало беду, а предупреждало о ней? – задумчиво протянул Глеб Федорович. Было заметно, что история Чертанова его зацепила. – Сегодня утром обнаружен еще один труп девушки. Судя по характеру ранений, за дело взялся тот же самый маньяк.

– Вот видите, – устало вздохнул Чертанов.

– Меня уже одолели звонками. Спрашивают, когда наконец мы его возьмем? Как объяснить людям, что мы работаем изо всех сил, рыщем под каждым кустом. А он постоянно уходит, как вода между пальцев. Вчера рейд по притонам был, кого только не выловили! – покачал головой Машковский. – И нет ни одного, кто подходил бы под серийного убийцу.

– В притонах его нет, – уверенно заявил Михаил. – Это не его среда. Маньяк всегда одиночка, он избегает толпы. По натуре он охотник, увидит жертву и идет за ней до тех самых пор, пока наконец не возьмет свое.

– Я вижу, что ты глубоко влез в проблему, – задумчиво побарабанил генерал пальцами по столу. – Взгляни! – кивнул он в сторону карты. – Видишь флажки?

– Да, вижу.

– Это места, где были обнаружены трупы. Как видишь, география его деятельности заметно расширяется. Буквально перед твоим появлением еще один такой флажок воткнул. Снимать не хочу! Пускай будет мне немым укором… Что же мне с тобой делать, майор? – задумчиво протянул Машковский. – Я тут интересовался. Ты ближе всех подошел к маньяку. Вижу, он даже игру какую-то с тобой затеял. Это в порядке вещей? – посмотрел он на Чертанова.

Михаил согласно кивнул:

– Да. Я тут немного интересовался психологией серийных убийц. В общем, как это ни странно, но он как бы считает меня своим человеком. Он одновременно и боится меня, и тянется ко мне.

– Это для меня открытие. Почему же? – удивился Машковский.

– Все очень просто. Ведь я о нем знаю больше других. Знаю, что он собой представляет, знаю его характер, поведение и даже примерно представляю, как он может повести себя в следующую минуту. И он это чувствует…

– Вот что я тебе скажу, майор, – в сердцах рявкнул генерал, – уволить тебя надо бы к чертовой матери за все твои безобразия!

– Товарищ генерал-полковник, – взмолился Чертанов, – только не увольняйте сейчас, дайте довести это дело до конца! Не в частные же сыщики мне подаваться!

Заместитель министра удивленно откинулся на высокую спинку кресла:

– Ну, ты, Бес, даешь! Тебе срок грозит, а ты говоришь: не увольняйте меня! Так что ни о каком частном сыске речи вообще не идет! Тебе бы как-то выпутаться из всего этого дерьма!

– Лучше меня маньяка все равно никто не знает, товарищ генерал-полковник! Мне иногда даже кажется, что я угадываю его мысли!

Машковский отмахнулся:

– Ну, ты сейчас и не такое наговоришь. И так в этом деле мистики выше головы.

– Если вы меня сейчас отстраните от дела, так его не скоро поймают… Если поймают вообще!

Генерал-полковник задумался.

– Что же мне с тобой делать? В общем, так решим, майор, приступай к работе! – Он выдвинул ящик стола, внутри что-то тяжеловато шаркнуло. Сунув руку в ящик, Машковский вытащил пистолет и осторожно положил его на стол. Подтолкнув его в сторону Чертанова, он сказал: – На вот, возьми. Это твой, табельный. И больше без фокусов!

– Спасибо, – с чувством поблагодарил Чертанов, понимая, какого труда стоило Машковскому решение замять его дело. – Я вас не подведу.

– Ты уж постарайся! – буркнул Машковский.

Чертанов был смущен. От Машковского он ожидал всего, что угодно, даже пинка под зад, но чтобы такое… Все-таки классный он мужик!

– Даже и не знаю, как вас благодарить, – растроганно сказал Михаил.

– Службой! – строго заметил Машковский, поднимаясь. Аудиенция подошла к концу. – Только службой. И не меня нужно благодарить, – как-то неопределенно хмыкнул он, протянув руку. – Других людей. Я и не подозревал, что у тебя такие серьезные покровители, – улыбнулся генерал-полковник.

Чертанов вышел из кабинета озадаченным. Хорошенький старший лейтенант, спрятав большущие глаза за длинные ресницы, усиленно набирала на компьютере какой-то текст. Славная девочка!

Худшее осталось позади. Ну и слава богу!

В коридоре маялся Одоевцев. Судя по его напряженному лицу, он всерьез переживал за приятеля.

– Ну и что там? – устремился подполковник к Чертанову.

– Все в порядке. Благословил! – облегченно сказал Чертанов.

– Пронесло, значит, – дружески хлопнул Одоевцев Чертанова по плечу. – А я разнервничался. Рад, что ты опять с нами… Ну, чего ты застыл, пойдем! Грех не отметить.

Удобно разместившись в мягком кресле, Великий Магистр включил телевизор. Все-таки ему не стоило появляться на пресс-конференции. Это обыкновенное мальчишество! Подобная шалость могла закончиться весьма печально. Хорошо, что дьявол в это время смотрел в его сторону. Чертанов, столкнувшись на лестничной площадке с немолодым мужчиной, не признал в нем того самого человека, который пару минут назад задавал на пресс-конференции провокационные вопросы. Вот что значит искусство перевоплощения! Если бы опер догадался заглянуть в его сумку, то увидел бы парик, грим и пиджак. Как раз именно в это время от здания отъехала красная «девятка», а сидевшего в автомобиле мужчину майор принял за человека, присутствовавшего в зале.

На экране появилась картинка. А голос за кадром вещал:

«Позавчера вечером обнаружили еще один труп девушки в районе Измайловского парка. Труп был прикрыт еловыми ветками, а потому незаметен с аллеи. На него натолкнулся наряд милиции, когда проводил плановый обход. На сегодняшний день жертвами маньяка стало семнадцать человек. Бездеятельность милиции просто удивляет…»

Поморщившись, Великий Магистр выключил звук. К убийству этой девушки он не имел никакого отношения. Ее внешние данные его не впечатляли: ноги коротковаты, да и возраст уже приближался к двадцати пяти. А такие экземпляры сексуального аппетита у него не вызывали. Их не то что целовать, резать не хочется!

Странно было другое – почти всех убитых женщин журналисты теперь пытались записать на его счет. И это очень его обижало. Ведь некоторые женщины были не в его вкусе. В конце концов, в его выборе всегда преобладала эстетическая сторона. Прежде чем сделать окончательный выбор, Великий Магистр просматривал не один десяток претенденток, пока не находил достойную. Ведь он не урод, который готов броситься на первую встречную, а человек с изысканным вкусом, способный по достоинству оценить настоящую красоту!