Евгений Сухов - Слово Варяга

– Миша, я же готовлю! – с отчаянием воскликнула Вера.

Сказано это было больше для вида. Дескать, собственно, я не против, но нужно закончить сначала одно очень важное дело.

– Давай тогда потанцуем, – предложил Чертанов.

– Боже, что же это будет? Я же с половником в руках!

Руки Чертанова сделались совсем бесстыжими. Он уверенно проник под блузку и погладил налитые упругие груди. Затем тронул соски, которые мгновенно отреагировали на его ласки.

– Он тебя украшает. Есть же скульптура – женщина с веслом, так почему бы не быть женщине с половником?

Вера все больше отдавалась его ласкам.

– Ты все шутишь.

Дотронувшись губами до ее шеи, Михаил слегка подул ей в волосы. Знал, что эта ласка возбуждала ее. Разом обмякнув, Вера развернулась к нему лицом. Вот теперь можно лепить из нее все, что заблагорассудится.

– Ты готова танцевать дальше? – спросил Чертанов.

Он бережно приподнял ее блузку. Особенно выразительным у Веры был живот – слегка выпуклый, с красивым пупком. Живот нерожавшей женщины.

– С тобой… хоть всю ночь! Ты превосходный танцор. Раньше я слышала, что все хорошие танцоры великолепные любовники. Теперь же убедилась в этом со своим любимым мужчиной.

Упругие груди мягко упирались ему в живот, возбуждая. Чертанов поднял блузку еще выше. Вера умело высвободилась от блузки. Сначала женщина расстегнула на нем рубашку, легко, лишь одним прикосновением пальцев. После чего опустилась на колени и расстегнула брюки, уткнувшись лицом в его живот и обхватив бедра ладонями. Вера ласкала его член очень умело, словно занималась такими вещами давным-давно. Чертанов невольно, закрыв глаза, сладко и протяжно застонал. О, нирвана! Десять баллов!

За окном взревела автомобильная сигнализация, заставив его отвлечься от приятных грез. Этот звук он различил бы среди сотен, потому что это взывал к помощи его старенький «Фольксваген».

– Постой, – попросил Чертанов, – посмотрю, что там происходит.

Он слегка отстранил девушку и подошел к окну. Его «Фольксваген», прижавшись к обочине, отбрасывал во все стороны огни, словно паникуя. Рядом стоял сосед по подъезду и призывно махал рукой. Весьма странный и убогий тип, вечно стреляющий деньжат. По его разухабистым движениям было заметно, что он сильно пьян.

Сигнализация умолкла так же неожиданно, как и заработала.

Сосед подошел к машине и с силой пнул ее по переднему колесу. «Фольксваген» вновь обиженно заголосил.

– Дьявол! – выругался Чертанов. – Что ему нужно?! На стакан бормотухи, что ли, не хватает? Так я сейчас спущусь и добавлю, – произнес он с явной угрозой, заправляя рубашку в брюки. – Такой кайф обломал! – в сердцах воскликнул он.

Тряхнув густыми каштановыми волосами, Вера поднялась. Улыбнувшись, тихо сказала:

– Не расстраивайся, у нас еще есть время…

– Ладно… Я сейчас вернусь, а потом мы с тобой продолжим, как ты и обещала, – погрозил ей пальцем Михаил.

Шагнув в подъезд, Чертанов ощутил какую-то смутную тревогу. Что-то вокруг было не так, но что именно, осознать он пока не мог. В подъезде не было постороннего шума, на освещенной лестничной клетке не маячили подозрительные личности. В общем, все как обычно, и все-таки что-то было не так. Чертанов привык доверять своей интуиции и всячески старался развивать ее. Это на первый взгляд может показаться, что подобное предчувствие выдумка или происки лукавого. В действительности это часть материи, субстанция, доставшаяся нам в наследство от первобытных охотников.

Чертанов вышел на охотничью тропу. Мозг усиленно заработал и из массы оперативной информации отобрал нужную.

Его взгляд упал на мятую пачку сигарет, лежащую в углу лестничной площадки. Чертанов точно знал, что его соседи не курят: две бабки-приятельницы больше гоняли чаи. Не дымили и на верхнем этаже: одна квартира пустовала, а в двух других проживали древний старик, уже давно завязавший с куревом, и милая молодая пара, пока еще не испорченная табачным зельем.

Можно было бы предположить, что пачку выбросил какой-то случайный гость. Но как же в этом случае воспринимать кусочки грязи перед порогом квартиры? Явно свежей, еще не просохшей. Следовательно, непрошеный гость был здесь совсем недавно. Это звенья одной цепи, и пренебрегать ими нельзя. Михаил представил, как недруг, застыв у его порога, прислушивался к звукам, которые раздавались из-за двери. Возможно, он даже пытался заглянуть в дверной «глазок». После чего неслышно, на цыпочках, спустился по лестнице и незамеченным выскочил во двор.

В подъезде ощущалось чужое присутствие. Это не запах, который оставляет после себя всякий человек, это нарушение пространства. Кто-то очень осторожно прокрался по лестнице, изменив пространственную структуру, и она еще колыхалась, успокаиваясь. Подобный эффект невозможно почувствовать в обычном состоянии, важно настроиться на нужную волну, и тогда можно услышать не только почти незаметные изменения в окружающем мире, но и понять, с какими намерениями вторгся в него человек. Кроме того, зло всегда зловонно, его можно учуять за версту!

Сигнализация продолжала бесноваться, заставляя Михаила ускорять шаги. Спустившись на первый этаж, Чертанов уверенно распахнул дверь подъезда и увидел бампер своего «Фольксвагена» и оранжевый поворотник, отбрасывающий в темноту яркие блики.

Чертанов уже знал, где его поджидает опасность. Ощущение отрицательной энергии усиливалось с каждым пройденным шагом, пространство будто бы затвердело, и требовалось некоторое внутренне усилие, чтобы преодолеть его. Дверь, ведущая в подвал, неожиданно отворилась, и Чертанов, действуя чисто рефлекторно, мгновенно развернулся и молниеносно выбил у появившегося в дверном проеме человека длинный узкий предмет. Кинжал, позвякивая, отлетел в сторону. Лицо человека было спрятано под темной маской. В прорези виднелись только его глаза, в которых Михаил уловил растерянность. А это выигрышная секунда. Дернув неприятеля за правую руку на себя, он подставил колено и почувствовал, как оно, ударившись в грудную клетку, извлекло из нутра врага какой-то глухой утробный звук. Человек мгновенно обмяк, сделавшись совершенно беспомощным. Еще один удар – коленом в лицо! Хрустнула носовая перегородка, и вязаная маска мгновенно пропиталась кровью.

Сигнализация умолкла. Воцарившаяся тишина сдавила уши. Чертанов услышал гулкий пинок по колесу, и вновь двор огласил истошный вопль сигнализации.

Одним движением Михаил сорвал с головы нападавшего шапочку-маску и с негодованием выкрикнул:

– Это ты?!

Перед ним стоял Антон. Стажер собственной персоной. Из его разбитого носа, заливая губы и щеки, обильно текла кровь. Лицо хоть и было сильно разбито, но вполне узнаваемо.