Александр Афанасьев - Диверсия высочайшего уровня

Эта структура почти сразу стала полулегальным прикрытием для группировок торговцев оружием. После Оранжевой революции она попала под контроль ЦРУ и стала использоваться для научно-технического шпионажа и подрывной деятельности на территории России и Беларуси. Проникновение в отдел Р ГУР Украины стало для ЦРУ серьезным успехом. Американцы получили большой массив информации о темных делишках капитанов советского ВПК в девяностых и начале нулевых, о незаконных сделках с оружием и комплектующими. Следовательно, у них появились отличные возможности для шантажа.

Сразу после Оранжевой революции отдел Р не без влияния ЦРУ по факту превратился в управление со штатной численностью не менее двухсот пятидесяти человек и начал вести обычную разведывательную деятельность против России. Все собранные данные передавались США. Скорее всего, американцы и финансировали этот отдел напрямую, обходя руководство ГУР.

Прекращение деятельности отдела Р было одним из условий поддержки Виктора Януковича со стороны России. У нас считалось, что он выполнил это требование. Конечно, вред нашей стране уже был нанесен. Наивно полагать, что такая структура, как отдел Р, растворится в воздухе. Скорее всего, ее костяк проявится в «Укрспецэкспорте», главном украинском поставщике оружия, или создаст свою структуру. Но теперь получалось, что отдел Р восстановлен и по-прежнему работает против России. Там знают, кто такой Лазарь.

– Что хотел Комар от тебя?

– А сам как думаешь?

Я улыбнулся:

– Лазарь, на представителя богоизбранного народа ты не тянешь. Говори!

– Их интересовала возможность… активных мероприятий.

– Москва?..

– Нет. Ростов, Грозный.

Ясно. С козырей пока заходить не рискуют. Но все впереди.

– А ты что им сказал?

– Послал я их, короче.

– И вышел живым?

– Комар не дурак. Я тоже.

Ясно. Скорее всего, Комар понимал, что если Лазарь не выйдет с Рыбальского острова, то многим будет плохо.

Будут теракты и политические убийства. Люди, что-то значащие в этом мире, не знают сантиментов, но отлично понимают, что никто не должен уйти безнаказанным.

– И как ты сейчас?

Лазарь пожал плечами, а я заметил:

– Не время, Лазарь. Надо определяться. Или – или. Быть своим для всех – так уже не выйдет. Этим ты не проживешь. Как настоящее имя Комара? Давай, Лазарь, решай.

– Московенко, – недовольно сказал Лазарь. – Дмитрий Всеволодович.

– Это он громил прислал по мою душу?

Лазарь пожал плечами:

– Не знаю. Скорее всего, он.

Наверняка так оно и было. После того как с Лазарем не вышло, этот самый пан Московенко правильно сообразил, что ГРУ рано или поздно выйдет на Лазаря, и потому оставил в адресе группу. Ошибся он в двух вещах. Точнее сказать, это была не ошибка, просто объективные ограничения.

Во-первых, ресурсы у него были не безграничны, и он выделил только троих, причем не профессионалов, а простую шпану, специализирующуюся на грязных делишках и поденщине. Три человека, готовые применять насилие, – вполне достаточно для кого-то. Их хватило бы и для меня, если бы кастет не скользнул. Во-вторых, этот умник думал, что в адрес пошлют какого-то ботаника для проверки. А пришел туда я.

– Вопрос, Лазарь. Что с переворотом? Когда он будет?

Тот пожал плечами и ответил:

– Когда будет, тогда и будет. Знаешь, Петренко совершил большую ошибку. У него нет ни одного силовика, в доску своего. Теперь он гол как сокол. А не убрали его еще по двум причинам. Первая: после ликвидации президента пауки в банке перегрызутся меж собой, и все это понимают. Вторая: два переворота за пару лет – это слишком. Денег не дадут. Так что не знаю. Это не тут решают.

– А в Вашингтоне?

Лазарь понимающе улыбнулся. Эта его гримаса была похожа на след от лезвия ножа.

Да, ошибся местный фюрер. Хотя какой он фюрер… так, не пришей кобыле хвост. У него действительно нет ни одного в доску своего силового министра. Сейчас идет грызня между МВД под командованием бывшего харьковского губернатора и СНБО, контролирующего армию и большую часть незаконных вооруженных формирований Майдана. Глава СНБО – тот самый Кровавый Пастор, убийца, разжигатель войны на Донбассе, проповедник баптистской секты. В молодые годы, конечно же, – секретарь райкома комсомола.

Обе силы примерно равны. Наверняка именно поэтому переворота до сих пор и нет. Как только одна из сторон его устроит, другая тотчас присоединится к президенту и поможет ему подавить мятеж. Это будет выгодно с точки зрения ликвидации конкурентов и выставления себя перед иностранными спонсорами проекта «Украина не Россия» как твердых государственников и законников.

В иные времена однозначно выиграла бы армия, тем более что к ней прибился еще и глава службы безопасности. Но сейчас национальная гвардия, представляющая собой бывшие внутренние войска, усиленные территориальными батальонами, по возможностям почти что равна армии, а может, и сильнее. Нацгвардейцы стоят на передовой АТО, имеют боевой опыт.

Может быть, бывший харьковский губернатор, любитель мальчиков по вызову, и рискнул бы, но изъян есть и в его строю. Я говорю о Майдане. На площадях сейчас тихо, но он есть. И его мнение почти однозначное. Майдан стоит за Кровавого Пастора. А это нельзя не брать в расчет в Украине две тысячи шестнадцатого года.

Но и ты кое в чем ошибаешься, Лазарь. Есть у вашего презика силовой ресурс. А если пока и нет, то вот-вот может появиться. И ресурс этот называется ГРУ.

– Мне нужна снайперская винтовка, Лазарь. Желательно с глушителем.

– Сделаем.

– И скажи-ка мне, где живет Московенко.

Мишень едва виднелась в прицеле из-за холодного сырого тумана, стелющегося над землей и не желающего уходить. Одежда была мокрой от пота и сырого снега, пропитанного водой. Свитер едва грел.

До цели было триста девяносто метров. Она представляла собой полторашку с талой водой, которую мы прислонили к стволу гнилого поваленного дерева. Между мной и этой проклятой полторашкой лежал грязный снег с черными проплешинами и тянулась дорога. Развезенная гусеницами тракторов, она могла остановить и танковую атаку.

Я время от времени стрелял в тире. Просто потому, что специфика моей профессии иногда предполагает решение проблем силовыми методами. Но снайпером меня назвать было нельзя. Тем не менее я принял решение убрать Московенко и сделать это самому. Доверять полностью можно только себе. Я знаю Лазаря. Если придется отсюда сваливать в скоростном режиме, то лучше всего это делать мне. За мной тут уже есть три трупа, и еще один ничего не изменит.