Александр Афанасьев - Диверсия высочайшего уровня

Есть!..

Он сошел с дороги и зашагал по насту, проваливаясь в грязную жижу, в жирный, напитанный водой чернозем где-то по щиколотку. Но обувь и брюки были специальными, армейскими, дорогими. Они хорошо сохраняли тепло и не пропускали воду. Один такой комплект волонтеры за тысячу долларов покупают.

Дойдя до опушки, человек зачем-то еще раз долго и внимательно посмотрел на село, потом огляделся по сторонам. Тут послышался далекий, надсадный вой высокооборотного двухтактника.

Человек заторопился, поправил что-то на шапке и полез на дерево. Первая попытка оказалась неудачной. Он свалился, начал подниматься и вдруг настороженно замер.

– Лежать!

Двое с автоматами выскочили как будто из-под земли в паре десятках метров от него. На них самих и на оружии был черно-белый камуфляж, но не такой уж и хороший. Они лежали тут с утра, промокли, закоченели и никаких добрых чувств ни к кому не испытывали.

Человек сбросил с плеча длинный мешок и заорал:

– Я ничего!..

– Лежать!

Из чащи ломились другие, торопились добраться схватить, не упустить.

– Чисто!

Опытные, натасканные на задержания сотрудники службы безопасности отбросили в сторону мешок, в котором явно хранилась винтовка, прошерстили карманы.

Начальство шло из леса не спеша, проваливаясь ногами в наст.

– Поднимите!.. – приказал коренастый офицер с круглыми совиными глазами.

Спецназовцы выполнили приказ. Майору хватило секунды на то, чтобы все понять. Он сдавленно выругался. Не тот!..

– Ты кто?

– Я… я…

Майор влепил задержанному пощечину.

– Не мямлить, отвечать быстро и четко! Кто ты?!

– Мужики, мы так не договаривались…

Один из спецназовцев ударил задержанного в живот. Майор был поопытнее своих подчиненных. Он предупреждающе поднял руку, затем сорвал шапочку с головы скрючившегося арестанта. На шапочке была закреплена миниатюрная эвент-камера, очень дорогая.

– Мужики, вы чего? Это же реалити! По почкам-то зачем? Мы так не договаривались…

– Пан майор!..

Тот обернулся.

– Что?..

Спецназовец показал ему то «оружие», которое достал из мешка.

– Ясно. Еще что?

– Ничего. Только мобила.

Майор долго смотрел на экранчик, потом аккуратно положил телефон в пакет и сунул в карман.

По сырой целине, разбрасывая грязь и остатки снега, к ним приближался новенький желтый квадроцикл. На нем был только один седок.

Квадрик резко затормозил.

Мужчина слез с него, подошел к спецназовцам и жестко спросил:

– Задержали?..

– Так точно, пан генерал! Только…

– Что?

Вместо ответа майор показал генералу макет снайперской винтовки.

– Вот.

– И все?

– Все.

Генерал сразу понял, что русский наголову переиграл его. Вместо того чтобы идти в ловушку самому, он послал туда куклу с винтовкой, выструганной из дерева.

– Буратино, блин!.. Мобилу забрали?

– Да.

– Везите его до конторы, оформляйте как террориста.

– Сделаем.

Тот факт, что винтовка была деревянной, никого особо не смущал. СБУ иногда изобретало и не такие дела.

– Все. Работайте!

– Есть!

Генерал СБУ прыгнул на квадроцикл и помчался прочь. Майор проводил его взглядом, полным тоскливой ненависти. Он понимал, что рано или поздно, но за все, что они творят, придется отвечать. Но делать это будет, конечно же, не генерал Московенко, а такие невеликие чины, как он.

Ведь практически все палачи тридцать седьмого года и сами кончили жизнь у стенки.

– Ну и чего встали?! Ведите его к машине! – вызверился он на подчиненных.

А вы думали, будто я и в самом деле хотел убрать Московенко? Вы поверили, что я способен сморозить такую глупость?

Ага, как же!.. Ищите лохов в другом месте.

Я просто хотел проверить Лазаря и сделал это. Вот теперь-то мне все как раз и стало понятно. Заодно я хотел выйти на контакт с самим паном Московенко. По моим прикидкам выходило, что после «успешного раскрытия подлого заговора москальского ГРУ» он захочет лично повстречаться с тем человеком, который так ловко обвел его вокруг пальца.

Чтобы вы знали, я еще и прикормил рыбное место. Вышел в Киев, нашел корреспондентов одного из российских телеканалов. Мы выпили, поговорили за жизнь. Короче, две тысячи долларов – и они мне сделали репортаж о жизни некоего села, расположенного в Кагарлыцком районе Киевской области. Работа велась с помощью камкоптера – репортерского беспилотника.

Естественно, за ними следили, съемку засекли, номера журналистской машины пробили. Значит, российское телевидение? Ага, все понятно!

Потом я через тех же журналистов нашел местного рекламщика, оставшегося без работы, специалиста по перформансам. Этот фрукт занимался всем, чем угодно, начиная от поездок в зону АТО и заканчивая мелкими кражами. В Киеве сейчас жить было тяжело. Реклама и перформансы никому не требовались, с корпоративами тоже сложилась напряженка. Поэтому оголодавшие рекламщики хватались за любую работу. За штуку бакинских я подписал его на дело, повесил ему на плечо мешок и отправил в деревню. В мешке было некое подобие винтовки. Совершенно деревянное.

Для того чтобы следить за происходящим, я навесил на него небольшую эвент-камеру. Сказал, что снимаем телепередачу в режиме реального времени. Поверил он или нет, не знаю, но тысяча долларов – куш очень солидный. Да и чего такого в том, чтобы прогуляться на природе с деревянной копией винтовки?!

Орлам, задержавшим его, он, конечно же, дал мое описание, но мне это и надо было. Я хотел поговорить не с Лазарем, одиночкой и наемником, вышедшим в тираж, а с Московенко, начальником спецотдела Р, узнать через него общую обстановку в украинской военной разведке, возможно, и перетянуть генерала на свою сторону.

Потому что чем черт не шутит? На два украинца три предателя. Эта поговорка не лишена оснований. Конечно, тот же Московенко может не понять шутки и повязать меня, но, собственно, за что? За то, что я стрелял из винтовки в безлюдном месте? Нанял российских журналистов сделать репортаж о жизни современного украинского села? Наконец, за то, что я отправил местного авантюриста на природу с деревянным макетом винтовки, на изготовление которого потратил целый день, заставил его залезть на дерево и прицелиться из этой игрушки?

Бред полный. Тут материал скорее не для уголовного дела, а для медицинской карты пациента психушки.

Хотя вся Украина в последнее время – это именно дурдом, где уже не поймешь, кто врач, а кто больной.

Вечером вернулась Марина. Мрачная словно туча. Чтобы немного разрядить обстановку, я пригласил ее в ресторан при отеле. Женщинам нравятся знаки внимания, особенно от мужчин, с которыми они спят. Хотя для Марины это всегда значило очень мало. Как говорится, вот и думай, то ли ты ее поимел, то ли она тебя.