Лев Пучков - Обратный отсчёт

Честно говоря, у меня до вот этого момента было какое-то совершенно дилетантское мнение по данному вопросу: типа того, все всё знают, в любой момент могут всех подряд рассадить по камерам… Но просто не хотят связываться. Или боятся — ввиду самого высокого покровительства.

Оказывается, я был глубоко не прав. И теперь, заочно, задним числом, прошу прощения у нашей славной прокуратуры и прочих интересных органов.

Теперь, будучи умудрён личным опытом и соприкоснувшись с вопросом вплотную, я знаю истину. И с вами поделюсь, по секрету.

Им (всем вместе взятым славным органам) туда просто не допрыгнуть, вот что я вам скажу. Не пробраться, не просочиться, не прорыться тихой сапой. Потому что это действительно цитадель, которая охраняет покой высшей касты неприкасаемых.

Вот и весь секрет. Мы таким образом обозвали корпорации «насосов», совершенно не задумываясь, просто по исторической аналогии… Оказалось, что всё таким образом и устроено на самом деле. У этих ребят такая мощная защита, что пробить её существующими на сей момент инструментами законодательства и правопорядка просто невозможно (об этом мы уже говорили выше). А запустить туда троянского коня не представляется возможным даже чисто по техническим причинам. В цитадель пускают избранных — только тех, кого захотят, а ребята из органов и наша команда в их число, увы, не входят…

Но так было до тех пор, пока в один сумрачный вторник, с утра, ко мне не ввалился наш с Петрушиным недавно обретённый в рамках темы однокашник и однополчанин, озабоченный выше крыши неким странным происшествием, случившимся с ним не далее как накануне, в понедельник.

Итак, прошу любить и жаловать: отставной офицер спецназа внутренних войск, бывший опер с десятилетним стажем, бывший же горнолыжный инструктор (вчера выперли с треском), рас…дяй и баболюб, Валерий Иванович Ростовский.

Господа офицеры — приз в студию!..

Валерий Ростовский. Аудиенция…

Штаб-квартира злодеев-благодетелей располагается в центре столицы, в трёх кварталах от апартаментов загадочного комитета, в котором работают Костя и Петрушин. Машину я оставил у комитета (для этого потребовалось разрешение полковника Иванова — охраняемая зона), а туда добрался пешком минут за пятнадцать.

Ннн-да, ну и домишко… Посчитать этажи на дальних подступах не догадался, а когда подошёл поближе, было уже поздно. Раз, два, три… двенадцать… голову задрал — отблёскивающая тонированным стеклом махина уходит прямо в свинцовое московское небо.

Короче — гигант. Соседние дома-лилипуты как будто присели в знак покорности. Помните «Кин-дза-дза»? Колокольчик в ноздри — «ку»!

— Стоять! Куда, к кому?

Невесть откуда вынырнувший наряд милиции с пристрастием проверил документы и задал ряд вопросов. Старший, целый капитан, уточнил:

— К кому именно на приём?

— К Сенковскому.

— Шутишь?

— Нет.

— Ну-ну… Хорошо, заходите…

Я зашёл, краем глаза отметив: хлопцы в форме внимательно смотрят мне вслед. А может, даже и не просто внимательно, а с какой-то завистью. Как будто их в это прекрасное здание не пускают, а лишь милостиво позволяют охранять его снаружи. Хотя это, скорее всего, лишь впечатление. Знаем мы такую форму обеспечения специальным суточным постом: хлопцы наверняка заходят внутрь покушать или по какой другой надобности.

Вестибюль, одетый в мрамор и гранит, выглядит безразмерным. С перепугу мне показалось: сюда запросто влезут как минимум два футбольных поля.

Стеклянные столики, массивные кожаные кресла и диваны, пальмы и фикусы в огромных дубовых кадках, два фонтана в глубине вестибюля…

Всё очень добротно, просто шик, но… Как-то всё это давит. Вернее, подавляет своим величием. Ощущение такое, что не в офис пришёл, а в какой-то грандиозный музей на экскурсию. Сейчас придёт гид и потащит по залам с лекцией.

Хорошо живут буржуины. Думаю, если этот домишко с внутренним убранством продать, можно будет пару лет кормить всю Московскую область…

— Добрый день. По какому вопросу?

Секьюрити — двое у турникета, трое за пультом, — в безукоризненно подогнанных по фигуре «тройках» и ослепительно белых рубашках, галстучные зажимы и запонки червлёного серебра с готическими вензелями «РГ». Лица холёные, чисто выбритые, в плечах — сажень, в глазах уверенность и лёгкая настороженность.

— Да так… Карлыча проведать зашёл…

Я на пороге империи, государства в государстве. Турникет, «рамка», видимо, недавно поставили, после терактов, стойка с пультом — словно зона пограничного контроля, область перехода на территорию суверенного государства.

Секьюрити-«пограничники» ведут себя наподобие латышских таможенников (как-то доводилось по работе бывать: почти один в один по Задорнову!). Тяжёлые пристальные взгляды, едва ли не минутная пауза, синхронное недоумение. Нет, хлопцы, не ослышались, я так и сказал — «Карлыча».

Наверное, зря так сказал. В этой империи, видимо, так не принято…

— Вы ничего не путаете?

— Чего тут путать? Мне назначено на четырнадцать ноль-ноль.

— Кем назначено?

— Что значит — «кем»?! Я же сказал!

— Повторите, пожалуйста.

— Львом Карловичем Сенковским, — я достал визитку, чтобы не ошибиться. — Аудиенция. На два часа дня.

— Так бы сразу и сказали. Минутку… — Секьюрити за пультом нажал кнопку: — Седьмой, соедини с протоколом…

— А я так и сказал!

— Вы не так сказали, — негромко выступил секьюрити у турникета. — Вы вообще выбирайте слова, когда о таком человеке говорите…

— Ну надо же… Меня теперь что — посадят за оскорбление величия?

— Если будешь продолжать в том же духе — тебя положат, — ещё тише пообещал второй секьюрити у турникета. — Ты чего такой шебутной, брат?

Пожалуй, точно — брат. Пацаны, судя по обличью, успели прилично послужить, пока не угодили на такое тёплое местечко. Мы же, бойцовые псы, друг друга за версту чуем…

— Зря вы так, хлопцы, — я осуждающе покачал головой. — Вы же ведь многого не знаете. А вдруг я какая-нибудь шишка…

— У нас тут все шишки с охраной и на приличных тачках, — доверительно сообщил второй у турникета. — О них о всех заранее секретариат предупреждает: будет такой-то. А ты, видимо, устраиваться пришёл. Ты смотри, не хами зря, а то враз вылетишь…

— Ну, блин, попал, — обиделся я. — Я не понял, чего вы так окрысились? Всего-то делов: сказал «Карлыч», и на тебе…

— Вас проводят, — вмешался товарищ за пультом — чего-то там ему подтвердили. — И я вас прошу: ведите себя прилично. Иначе к вам будут приняты адекватные меры…

Двенадцать ступенек из вестибюля — просторный холл с четырьмя выходами на служебные лестницы и, как мне показалось, минимум с дюжиной лифтов. Сопровождал меня секьюрити из-за пульта (вежливый). Мы миновали этот холл, повернули направо и по широкому коридору дошли до стальной двустворчатой двери.