Сергей Соболев - Борт № 1

Впрочем, внешне он никак не выказывал этой вспыхнувшей в нем вдруг неприязни — или ревности — к Малику, считающемуся нынче правой рукой Мухаммеда аль-Джабара. Наоборот, он был вежлив и учтив с братом. Примерно час назад он наведался к нему. Спросил, как тот себя чувствует после перенесенной операции. Рассказал вкратце об итогах переговоров с лоялистами и о тех договоренностях, которых они сумели в конечном итоге достигнуть.

В результате этого торга удалось, кстати, достичь даже большего, чем ожидал сам амир. Лоялисты приняли почти все его условия. Они гарантировали, что до рассвета будет освобожден от выставленных ранее блокпостов участок шоссе до Ярмуда.

Они заверили, что пропустят в ущелье колонну транспорта, которая не позднее семи часов утра должна выехать из Ярмуда. После полудня эта колонна, но уже с бойцами Карима и частью заложников, отправится в обратный путь. Лоялисты пообещали, что не будут атаковать колонну на марше. А для того чтобы они не вздумали нарушить данное командиру отряда моджахедов в лице полковника Хаммадеха слово, в каждой машине этой колонны будут находиться по два-три заложника…

Со своей стороны амир пообещал следующее. Тяжелое вооружение, включая два «ДШК», «ЗУ-23-2» и шесть имеющихся у него минометов 2Б9 «Василек», его отряд оставит в Маалуле. С собой возьмут только легкое стрелковое вооружение, включая несколько «РПК». Минировать монастыри не будут. Всю имеющуюся у моджахедов взрывчатку снесут в одну из пещер. Трое саперов, которых пришлет полковник Хаммадех после наступления рассвета, должны будут проверить, выполнен ли этот пункт договоренностей. Двадцать заложников из числа местных, а также двое священнослужителей из греческого монастыря будут переданы в момент отправки колонны с отрядом из ущелья. Вечером в пятницу на западной окраине Ярмуда все остальные заложники, включая монахинь, будут переданы посредникам из миссии Международного комитета Красного Креста и Красного Полумесяца. Последние два пункта сформулировал сам Карим аль-Джабар.

В половине одиннадцатого амир провел сеанс связи по спутниковому телефону со штабом в Ярмуде. Он получил подтверждение, что микроавтобусы и «тачанки» будут высланы в нужном количестве и в указанный срок. Это уже третий его разговор со штабом «Армии джихада» за сегодняшний день. По воле Аллаха наладилась связь через спутник, обе трубки каким-то чудом опять заработали…

Завершив разговор, он вышел из подвала во внутренний двор трапезной. Захотелось подышать свежим воздухом. Карим не очень боялся ночного штурма. После того как была достигнута договоренность с лоялистами, вряд ли можно ожидать чего-то в таком роде. Он опасался другого. А именно, что его бойцы — а среди них уже прошел слух о достигнутых с лоялистами договоренностях — могут расслабиться и как следствие потеряют бдительность.

Надо понимать, что все последние дни, недели и даже месяцы он и его люди находились в постоянном напряжении. Как бы ни был высок моральный дух в его отряде, сколько бы он и его помощники, особенно Умар, ни следили за дисциплиной и порядком, проявляя порой жестокость, все же у их людей накопилась определенная усталость…

Послышался шум шагов; прозвучала негромкая команда. Умар и еще двое бойцов втащили во двор упирающегося моджахеда… У того связаны руки, во рту торчит кляп.

— Амир, этот кусок дерьма спал на посту, — негромко сказал Умар. — Да так крепко, что его едва растолкали.

— Убейте его, — распорядился амир. — И сделай так, чтобы все бойцы отряда узнали об этом случае.

Увидев, что «особист» достал из кобуры пистолет, Карим процедил:

— Не здесь. Не надо шуметь. Отведите в церковь кяфиров и там казните его.

Через несколько минут во дворе трапезной появились двое мужчин в камуфляже. Один из них передвигается с палочкой. Это Малик. Второй — его личный телохранитель, один из тех, с кем он смог пробиться в монастырь. Этот второй, впрочем, остался возле крытой галереи, там, где стоят двое охранников Карима.

— Малик? — удивленно произнес амир. — Зачем ты встал с постели?

— Захотелось немного пройтись, подышать свежим воздухом.

— А тебе это не во вред будет? Как нога? Как самочувствие?

— Все в порядке. Я хорошо себя чувствую, Карим.

Со стороны храма донесся приглушенный звук выстрела.

— Что это? — спросил Малик. — Кто стрелял?

— Постового застали спящим…

— За это его решили расстрелять?

— Это мои дела, Малик. И это мое решение.

— Ты в своем праве, брат, — после паузы сказал Малик. — Если бы это случилось в моем отряде, я бы поступил точно так же.

Некоторое время они стояли молча. Первым эту неловкую паузу нарушил Малик.

— Карим, мне сказали, что среди тех, кого выводили на казнь, оказалась и Лаура Мартенс…

«Кто-то из его людей уже нашептал Малику об этом случае, — подумал амир. — Плохо, когда в твой отряд вливаются посторонние… Даже если ими командует твой двоюродный брат и доверенное лицо твоего отца».

— Чем она, эта женщина, лучше остальных? — спросил он. — Объясни мне это.

— Она оказала мне помощь, — негромко произнес Малик. — Ты сам при этом присутствовал.

— Отрядом командую я, — сказал Карим аль-Джабар. — И именно я здесь принимаю решения, кому жить, а кому умирать.

Он выждал какое-то время. Убедившись, что Малик не собирается возражать ему, что он не ставит под сомнение его власть и старшинство, Карим — уже мягче — заметил:

— Но ведь ее не расстреляли? Она жива и находится сейчас вместе с другими заложниками в подвале дома паломников.

— Могу я ее увидеть?

— Конечно. — Карим пожал плечами. — Это ты ее сюда привел… Она твоя добыча.

— Ты меня не так понял… — Малик поморщился. — Завтра нас ждет нелегкий день. И я хочу, чтобы она на ночь поменяла мне повязку на ноге.

Амир негромко позвал:

— Умар! Подойди к нам!

Со стороны храма показался темный силуэт.

— Я здесь, амир.

— Распорядись, чтобы эту женщину… Лауру Мартенс, привели к Малику в пещеру.

Умар, а за ним и Малик покинули двор монастырской трапезной. Карим неодобрительно покачал головой. К нему с докладом подошел один из связистов отряда; негромко переговариваясь на ходу, они направились в штабное помещение.

Бейрут, Ливан.

В пятницу, в десять утра, на полосу номер 16/34 международного аэропорта Бейрут Рафик Харири приземлился серебристый самолетик Cessna 525 CitationJet/CJ. Перелет из Ларнаки занял чуть менее часа.

При планировании маршрута и составлении временного графика «бастионовцами» учитывалась вся собранная ими в последние дни информация. «Сессна» поднялась в воздух из главного аэропорта Кипра практически в одно время с другим самолетом, который с «командой Джи» на борту в девять утра вылетел из аэродрома Эрджан в направлении турецкой военной авиабазы Инджирлик. В Бейрут, если не случится ничего экстраординарного, Питер и его люди прилетят не раньше шести вечера.