Сергей Соболев - Борт № 1

Антон снял танкошлем с закрепленным на нем монокуляром ночной оптики. Стащил с коротко остриженной головы также и влажную от пота шлем-маску. Порывшись в кармашке укладки, извлек оттуда пачку гигиенических салфеток. Достал парочку, вытер мокрое лицо, затем протер кончики пальцев, торчащие из обрезанных перчаток. Надел запасную маску, сухую и чистую. И лишь после этого стал распаковывать свой рюкзак.

Старший группы, присев на корточки с другой стороны, тоже снял «головной убор» с камерой. После того как они поднялись в эту полость, вновь стала слышна канонада. Но звуки эти уже негромкие, приглушенные — ближние к хребту гаубичные батареи лоялистов, обстреливавшие укрепрайон весь минувший день и первую часть ночи, прекратили огонь.

Антон извлек из жесткого каркасного рюкзака тубус и ударостойкий пластиковый кейс. За открытыми бойницами лишь слегка брезжило, готовить инструмент пришлось почти вслепую, действуя на ощупь. Впрочем, для него, бывшего сотрудника спецподразделения «Вымпел», это не такая уж сложная задача. На то, чтобы собрать снайперскую винтовку Intervention m200, у него ушло лишь немногим более двух минут. Антон навернул на ствол глушитель. Занял на штатной направляющей свое место прицел Nightforce NXS 5.5-22X. Раздвижной приклад сдвинут вперед до упора. Крепить сошки нет нужды — позиция и условия позволяют работать и без сошек.

В микродинамике, закрепленном в ушной раковине, звучит монотонный голос армейского «переговорщика»:

— Маалула, вас вызывает Каламун Три! Монастырь, вышлите ваших переговорщиков!..

В приемник вставлен магазин с пятью патронами 408 CheyTac. Инструмент готов, полностью пригоден к работе.

«Вряд ли операция будет отменена, — подумал Силаев, открывая защитный колпачок прицела. — Слишком многое поставлено на карту…»

Ларнака. Республика Кипр

Владельца двухэтажной виллы, расположенной в закрытом коттеджном городке Ларнака-Бей-Резорт, разбудила мелодия сиртаки. Костас Ионидис — так зовут этого пятидесятилетнего мужчину — некоторое время лежал в темноте, прислушиваясь к доносящимся через открытую дверь спальни звукам рингтона. Похоже, он оставил одну из двух своих трубок внизу, в гостиной?.. Странно, он никогда этого прежде не делал; оба мобильника всегда при нем — и днем и ночью.

Костас нашарил на прикроватной тумбочке смартфон. Глянул на дисплей — половина третьего ночи. Он сейчас один в доме. Прислугу не держит — питается в ресторане, принадлежащем его знакомому. Уборку в доме делает приходящая сотрудница местной клининговой компании. Господин Ионидис разведен, детей у него нет. Сердечный дружок, «его малыш», тот, кого он ласково зовет Рыбка, находится сейчас в получасе езды отсюда, на съемной квартире, которую оплачивает Ионидис. Костас предупредил парня, чтобы тот не появлялся здесь до конца этой недели и даже не звонил сам по известному ему номеру, потому что таковы сложившиеся обстоятельства. Есть время работе, и есть время отдыху и неге…

Такты мелодии, популярной не только в современной Элладе, но и на греческой стороне ныне разделенного на две части острова, стихли. Но уже спустя несколько секунд некто, кому известен номер резервного телефона местного риелтора, владельца фирмы по торговле недвижимостью господина Ионидиса, повторил набор.

Мужчина включил прикроватную лампу. Не надевая халат, голышом, босой, прихватив пульт «смарт-хоум», вышел из спальни. Нажав одну из кнопок, включил светильники в гостиной и на внутренней лестнице. Да, так и есть: он оставил мобильник на столе в гостиной.

Ионидис взял «Гэлэкси» в тот самый момент, когда звонивший ему человек сбросил набор. Так. Три пропущенных звонка… И все три от Рыбки. Вот же паршивец!.. Костас хотел было набрать телефон парня, но в следующую секунду передумал. Надо быть осторожным. Не далее как два дня назад он получил сообщение от важного клиента. От человека, чьих данных нет в клиентской базе владельца риелторской фирмы (равно как нет никаких следов заключенных соглашений в бухгалтерских отчетах, хотя обращение это далеко не первое). Вместе с сообщением от Лайона Джексона — такой псевдоним носит его давний контрагент, — где речь идет о конкретных деталях, пришла короткая инструкция: «Костас, заказ, как обычно, конфиденциальный. Примите к сведению и безусловному выполнению».

Ионидис, войдя в меню смартфона, внес тот номер, с которого ему только что звонили, в «бан-лист». Телефон Малыша он знает наизусть; когда он исполнит поручение заказчика, когда жизнь войдет вновь в привычные берега, он восстановит контакт. Парень, вне всякого сомнения, заслуживает серьезной выволочки, и он ее получит. Но терять сердечного друга, вычеркивать его навсегда из своей жизни не хотелось бы…

Костас подошел к закрытому тяжелой шторой из расшитой золотой канителью ярко-голубого цвета парчи панорамному окну гостиной, щелкнул кнопкой пульта «смарт-хоум» — включил подсветку бассейна. Он выждал несколько секунд, как обычно в таких случаях, давая время лампам прогреться, а воде в оборудованном на участке бассейне приобрести божественный голубовато-перламутровый оттенок.

Медленно провел ладонью по безволосой груди. Несмотря на занятость, он уделяет достаточно времени для того, чтобы поддерживать себя в прекрасной физической форме. Трижды в неделю посещает тренажерный зал, где у него есть личный тренер. Плавает в бассейне. Питается исключительно здоровой пищей: фрукты, овощи и морепродукты. Правда, приходится подкрашивать волосы из-за преждевременной седины… Но об этом знает лишь его личный парикмахер.

Костас отдернул свободной рукой штору, закрывающую подсвеченный лампами бассейн. В следующую секунду его глаза округлились. Вскрикнув от неожиданности, он отшатнулся, выронив при этом пульт. Снаружи, по другую сторону панорамного окна, почти вплотную к стеклу, стоял, уставившись на него, какой-то тип. И на его мертвенно-бледном лице застыла жуткая ухмылка.

В гостиной прозвучал женский голос:

— No need to shout! Nobody will hear you!.. [6] Не надо кричать! Вас все равно никто не услышит!.. (англ.)

Одновременно вспыхнул светильник в той дальней части гостиной, где находилась барная стойка. На табурете, спиной к стойке и лицом к оцепеневшему от ужаса мужчине, устроилась молодая женщина.

Ионидис уставился на незнакомку. Она в кожаных брюках; черная майка, поверх которой надет короткий кожаный жакет такого же цвета, плотно облегает ее остроконечные груди. Иссиня-черные волосы частично спрятаны под косынку-бандану; выбившаяся или намеренно выпущенная прядь закрывает почти половину лица. Небрежно, не по контуру, как-то даже аляповато окрашенные сочной ярко-красной помадой губы кривятся в недоброй усмешке. На переносице затемненные очки. На стойке лежит красная, под цвет помады, сумка. А рядом с ней, у локтя, пистолет с навернутым глушителем.