Лев Пучков - Простреленная репутация

Первоначально предполагалось, что члены команды в основном будут работать головой. Однако неизбежность проведения некоторых оперативно-разведывательных мероприятий единичного характера тоже учитывалась. Это и объясняет присутствие в команде Петрушина и Васи. В течение первого же месяца функционирования команды стало ясно, что данные мероприятия вовсе не «некоторые» и не «единичные», а составляют едва ли не половину всего массива нашей служебно-боевой деятельности. Иными словами, нам катастрофически не хватало «рабочих рук». Было бы очень недурственно заполучить ещё хотя бы парочку таких, как Вася и Петрушин. Увы, таких даровитых личностей в группировке очень немного, все они прочно и по делу сидят на своих местах, так что пришлось нам по-прежнему работать в стартовом составе.

Поэтому «головастикам» приходится сплошь и рядом выступать в качестве нештатных единиц боевого применения. Лежать, сидеть, стрелять, ползать. А куда денешься? Серёге полегче. Он хоть и офицер-аналитик, но в ГРУ его изрядно натаскали. Лизе тоже попроще, она дама, ей многое прощается. А Иванову, Глебычу и мне порой приходится несладко. Наша индивидуальная подготовка по-прежнему пребывает на уровне обычного пехотного офицера. То есть на порядок хуже, чем у Петрушина с Васей. А в некоторых аспектах, учитывая, что они и в своей спецназовской корпорации занимают особое положение, – и на пару порядков.

Вот и соревнуемся потихоньку. Когда головой работать надо, мы их, образно выражаясь, дрючим по всем позициям. А как дело доходит до «полевой фазы» мероприятия – они нас. Только загадочный Серёга пребывает на нейтральной полосе – и там и там успевает. Вот так и живём.

– Ты чего замолк? На «головастика» обиделся?

– Ну-ка, припомни, когда я на тебя последний раз обижался?

– А че тогда молчишь?

– Хм... Молчу, потому что так хочу.

– Не обиделся?

– Ты чего такой приставучий? Даже если и обиделся – это что-то меняет? Сейчас брошу тебя, гордо хмыкну и уйду, да?

– Ха! – Вася даже развеселился от такого предположения. – Ну давай я посмотрю, как у тебя это получится...

Вася прав – не уйти мне отсюда одному. Схема МВЗ 12у Васи, вёл он меня какими-то хитрыми зигзагами – ему Глебыч объяснил, где тут проходы и собственно лёжка. Я только сзади топал, как телок за коровой, потом на карачках перемещался, а в конце вообще с полчаса полз, ориентируясь исключительно по Васиным пяткам. А если прямо по директрисе к селу топать – спалю «нычку».

Это, конечно, ерунда – какая тут обида? Мы с миниатюрным разведчиком уже не первый год знакомы, притёрлись друг к другу. Но факт: если вдруг, не дай бог, Вася неожиданно сдвинет лыжи, одному мне отсюда без сдачи лёжки не выбраться. Потому что я не Глебыч, чтобы по минным полям без схем гулять.

– Ну, если не обиделся, открывай тушёнку. Самое время пожрать.

– Ни фига оно не время! Обедали четыре часа назад. До темноты не подождёшь?

– Да жрать же охота! Ну и что – четыре часа? Я ещё банку взял, вечером опять пожрём.

– Вася, ты неправильно о себе думаешь.

– В каком плане?

– В плане восприятия себя как цельной личности.

– А попроще?

– Попроще... Ты не поэт, Вася. Ты проглот. Это – кредо.

– Давай-давай – открывай...

Тхан-Юрт – это довольно крупное и зажиточное село, расположенное в южной оконечности Надтеречного района, на берегу мутноватой неглубокой речки Сунжи. Раньше здесь дислоцировался отряд Сулеймана Дадашева, который (отряд, а не Сулейман – Сулейман сейчас грустит в колонии для «пожизненных») не так давно перестал существовать не без нашего трепетного участия.

Село расположено хорошо, как для «духов», так и для наших. Едешь – пусто, вдруг дорога ныряет в пологую обширную ложбину, и метров с двухсот село, полностью уместившееся в эту ложбину, предстаёт как на ладони. То есть: поставил пост на взлобке, за километр увидят, кто подъезжает, и сообщат кому следует. Пока враги подтянутся, весь отряд может уйти «огородами». Сейчас, конечно, отряда нет, но село по-прежнему остаётся вражьим хотя бы уже потому, что здесь находится родовое поместье тутошней «ветки» клана Дадашевых (не забывайте – ещё ведь и московская «ветка» есть). И никто не мешает неурочным визитёрам, прежде чем соваться в село, выставить на том же взлобке наблюдателя.

Засаду мы организовали уже привычным для нас порядком. Не в первый раз, для летнего варианта схема наработана. Мы с Васей службу несём, первая смена. Остальные скучают в комендатуре соседнего села. Варианты действий отработали «на пальцах» – местность знаем, а тренироваться тут, сами понимаете, просто противопоказано. Варианты простые, исходя из условий обстановки. Если совсем ночью – берём на месте, если в светлое время – ставим заслон на пути движения вне села и опять берём. В общем, берём в любом случае.

Комендант – наш, это плюс, утечки информации к тем же местным ментам гарантированно не будет. Завтра в сумерках нас поменяют Петрушин с Серёгой. Потом опять мы заступим. Если Иванов решит спустя трое суток снять засаду, получается, что нам с Васей выпадает двойная служебная нагрузка. Но это ничего: сейчас тепло, место оборудовано прекрасно, так что жить можно.

Лизу с Глебычем не привлекаем, они делом заняты. Лиза на крыше комендатуры развернула пункт радиоперехвата. Очень может быть, что это даже скорее даст какие-то результаты, чем наша засада. Потому что все военные люди в зоне боевых действий, «духи» или наши, обязательно пользуются рациями.

Все прекрасно знают, что перехват возможен в любом месте, как с той, так и с другой стороны, и потому регулярно меняют частоты. Для наших, стоящих «стационаром» (не в рейде и не в разведке), это не особенно актуально, если не выдавать совершенно секретную военную тайну, можно болтать сколько влезет. А для «духов» актуально в высшей степени. Отправился на дело, составь радиочастотную таблицу, где каждая частота помечена порядковым номером. Коротко переговорил на первой – «...пошли на вторую, как понял». Понял, конец связи. Со второй на третью и так далее – а «перехватчик» пусть щупает весь диапазон и потеет от напряжения.

Однако как среди наших, так и среди «духов» попадаются ленивые товарищи. Им, бывает, ввиду явной безопасности местности лень после каждой фразы крутить ручку настройки или даже жать на кнопку автоматической калибровки фиксированных частот. Вот таких товарищей и ожидает наша Елизавета.

Глебыч с тремя сапёрами из комендатуры неторопливо и обстоятельно чистит «зелёнку» – от соседнего села до пересечения с подготовленным им для грушников маршрутом эвакуации. Хочет сделать прямую для выдвижения резерва и для быстрой эвакуации засады. Если сделает, время подхода резерва (наших и комендантского взвода на БТР) сокращается с сорока минут до четверти часа. Это уже неплохо. Кроме того, если здесь вдруг случится какой-то серьёзный шум (не дай бог, конечно!), резерву придётся открыто мчаться по дороге (которую могут заминировать шумопроизводители), на виду у всех. В том числе и у ожидаемых гранатомётчиков противника. А по «линии Глебыча» можно подскочить незаметно, откуда не ждали, под прикрытием «зелёнки», и почти в три раза быстрее. Откуда тут взяться гранатомётчикам, если мы ожидаем всего лишь маленького Мовсара с незначительным эскортом? Верное замечание, однако... Когда мы этого паренька повезли схрон смотреть, там вроде тоже ничего такого не ожидалось. А обжёгшийся на молоке, как известно, на воду дует.