Евгений Сухов - Трактир на Мясницкой

– Ну что же, хорошо, – недоуменно ответил Николай Александрович. – Пусть так оно и будет.

Сыч, как человек умный, настаивать не стал.

– Значит, надо приготовить кундюбки и крученики? – переспросил он. – В память шеф-поваров Максимова и Голубева?

– Точно так.

– А крученики именно под белым соусом, как и собирался это сделать Голубев? – уточнил Николай Александрович.

– Именно, – подтвердил я. – А потом, проследив, чтобы все присутствующие отведали оба блюда (а главное, чтобы они обязательно покушали крученики), вам надо будет сказать, что кундюбки сделаны по рецепту Трофима Ивановича Максимова, а крученики по рецепту Владимира Сергеевича Голубева, как дань памяти выдающихся российских шеф-поваров. А потом вам надо будет вставить фразу, что если кундюбки и крученики изготовлены по рецептам покойных шеф-поваров, то белый соус для кручеников – настоящий, сделанный еще живым Голубевым. Соус этот, мол, передал вам я, взяв его из кухни банкетного зала «Бонапарт» в самый день смерти Владимира Сергеевича.

– И что дальше? – заинтересованно спросил Сыч.

– А дальше будем действовать по обстоятельствам, – ответил я уклончиво.

Ресторан президента Российской гильдии шеф-поваров «Старко» был небольшой и весьма комфортный. Часто в нем проводились музыкальные вечера, банкеты, свадьбы, корпоративы и юбилеи. Он был очень домашним, этот ресторан Сыча, и притягивал посетителей именно этой камерностью и уютом.

Из приглашенных гостей к Сычу пришли все, исключая чиновника Департамента торговли и услуг Антона Антоныча Корнелюка, сказавшегося больным, что, скорее всего, было неправдой. Да, собственно, он нам и не был нужен. Так я и сказал Сычу, когда он прошел мимо меня, сообщив об этом весьма конспиративно, то есть почти не раскрывая рта.

Гости не очень одобрительно косились на меня и Степу, установившего камеру в точности напротив поминального стола, но возмущаться не имели права: хозяином в ресторане был Николай Александрович Сыч, а он против съемки поминального ужина ничего не имел против.

– Это я попросил ребят прийти, – ответил на вопрос Кругловой («Кто вас сюда звал?») Николай Александрович. – Чтобы сняли нас всех для памяти…

Из посетителей ресторана, кроме приглашенных Сычом, больше никого не было. Если, конечно, исключить Володю Коробова с опером, которые должны были произвести задержание… точнее, арест убийцы шеф-поваров. Место для них Сычом было приготовлено вполне конспиративное: их видно не было, а они видели все, что творится в зале, и могли контролировать ситуацию. Во всем остальном поминальный ужин был мероприятием закрытым, поэтому швейцар на входе говорил всем желающим попасть в «Старко» следующую фразу:

– Простите, господа, но у нас сегодня поминки.

Стремящиеся в ресторан понимающе кивали и уходили прочь, поскольку желания ужинать и предаваться веселию с дамами да и без оных, когда по соседству проходят поминки, мало кому улыбалось.

Когда все расселись, Николай Александрович произнес довольно пространную речь. Мол, пригласил он всех сюда с тем, чтобы отдать дань памяти двум замечательным шеф-поварам, выдающимся специалистам в своем деле, Трофиму Ивановичу Максимову и Владимиру Сергеевичу Голубеву.

– Я хорошо знал обоих, и Максимова, и Голубева, – сказал Сыч. – Они были отличными мастерами своего дела, и заменить их будет практически невозможно. Кто-то из великих сказал, что незаменимых людей не бывает, – добавил Николай Александрович. – Так вот, я позволю себе не согласиться с этим суждением. Бывают незаменимые люди. Еще как бывают… И таких людей мы всегда с болью вспоминаем всю жизнь…

Затем президент Российской гильдии шеф-поваров объявил, что кушанья, которыми он намерен угостить собравшихся на поминальный ужин, изготовлены по рецептам покойных шеф-поваров. Потом попросил всех налить и выпить за «титанов кулинарного дела», которые «навсегда останутся в нашей памяти», и за упокой их душ:

– И пусть земля им будет пухом.

Все приглашенные встали, зашаркав стульями, и выпили. Затем уселись по своим местам, тихо переговариваясь, и принялись за кундюбки.

– Никогда не ела еще ничего вкуснее, – заявила профсоюзный босс Татьяна Ивановна Подкрылкина, и с нею согласились все присутствующие на поминальном ужине. А член Российской гильдии шеф-поваров и его Кулинарного совета Виктория Безработная даже попросила добавки.

Потом Сыч с чувством рассказал о прошлогоднем конкурсе, в котором Максимов вышел победителем.

– Это был настоящий гений кулинарного искусства, – добавил Николай Александрович, искоса посмотрев на меня. – Можно сказать, от бога!

– Так он, наверное, и в этом конкурсе занял бы первое место, – громко произнес Жора Денисенко, тоже член Российской гильдии шеф-поваров. – И ресторан «Добрыня» достался бы именно ему.

– Я тоже так думаю, – произнесла вице-президент Межрегиональной ассоциации кулинаров России Тамара Николаевна Круглова. – Хотя и Владимир Сергеевич вполне мог претендовать на первое место.

– Мог, – донеслись до меня голоса участников застолья. – Вполне мог…

Выпили еще по одной, за то, чтобы убийца понес заслуженное наказание. Когда Сыч произносил этот тост, я невольно посмотрел на Наталью Михайловну Сергееву, но на ее лице не дрогнул ни один мускул. И вообще, лицо ее выглядело непроницаемо-скорбным, какое нередко бывает у человека, потерявшего дорогого и доброго друга…

– Надо полагать, этому Дрего Мора дадут пожизненно, – с негодованием произнесла Тамара Николаевна.

– Да, хорошо бы, – поддержала ее Подкрылкина. – Убить двух человек, да каких!

– Никогда бы не подумала, что этот итальянец может совершить такое! – воскликнула Виктория Безработная. – А с виду он казался вполне безобидным, улыбался, делал комплименты, шутил…

– А может, он хотел отравить всех шеф-поваров, которые участвовали в конкурсе? – предположил Жора Денисенко, посматривая на запотелый графин с водкой. – Да не успел просто.

– Вы так думаете? – спросил шеф-повар Сундуков, заинтересованно посмотрев на говорившего.

– А почему нет? – задал риторический вопрос Денисенко и потянулся к графинчику. – Он, похоже, настоящий маньяк, а у них в головах черт-те что творится.

– Да, змею мы пригрели на своей груди, – заявил Николай Александрович Сыч, имея в виду то, что, помимо членства в Российской гильдии шеф-поваров, Дрего Мора был еще и членом Кулинарного совета Гильдии. – Не разглядели в нем преступника…

– Ну, в этом нет вашей вины, – поспешила уверить Сыча Круглова.

Когда доели кундюбки, официанты, обслуживающие поминальный стол, принесли крученики под белым соусом. Выпили под крученики – блюдо шеф-повара Голубева – и принялись за них, нахваливая и восхищаясь.