Максим Шахов - Бомба под президентский кортеж

Михалыч закурил «Приму», сплюнул снова, потом снял с языка табачные крошки и стал смотреть в огонь.

– Да, было одно дельце, – подтвердил дядя Вася, покосившись на напарника. – Это ему вспоминать неприятно. Его чуть снова не замели тогда. Судимый, сразу подозрения! А дело было такое: напали на нас, когда мы ночью остановились поспать. Туман был сильный, такой, что в двух шагах ничего не видно. И стояло нас три фуры на опушке.

А дальше был рассказ, как ночью в дверку постучали, как Михалыч решил, что это водилы с другой фуры, и открыл дверь. Как его схватили за воротник и вышвырнули из машины. Дядя Вася спал на заднем спальном месте и не сразу понял, что произошло. А когда понял, то стал драться. Он хоть и невысок ростом, но был силен. Сказывалась служба в молодости в морфлоте.

И пока с ним дрались трое бандитов, пока они пытались выволочь его из кабины, то совсем забыли про щупленького мужичка, которого выкинули на землю первым. А Михалыч, очухавшись после сна и падения о землю, первым делом осмотрелся и кинулся к другим машинам. За помощью. А там…

– Одна-то под утро, видать, ушла, – вставил Михалыч. – Как холодком туман прибило, так и ушла. Видать, сроки их поджимали. А вторая стояла. Я как увидел, что дверь с водительской стороны открыта, так и понял, что беда. Один головой свесился на противоположную сторону, и только нога у него подергивалась. Нехорошо подергивалась. Я сразу понял, что у живых так не бывает. А напарник его как лежал сзади, так и остался. Только глаза стеклянные в потолок уставил. И столько в них боли было, в этих мертвых глазах… Я сразу семью вспомнил, сразу подумал, а как мои узнают, что я вот такой же холодный лежу в тайге. И до того меня злобой страшной заполнило, что…

Двоих Михалыч убил голыми руками. Точнее, одного он убил, запрыгнув ему на спину и крутанув голову как умел. Не сразу получилось, противно захрустело, но обмяк один бандит. А второй все понял и кинулся на Михалыча из кабины. И получилось так, что они, схватившись, так и рухнули вниз вместе. Михалыч-то плечом ударился, вывих получил. А бандит головой. Говорят, что перелом основания черепа.

А третьего дядя Вася скрутил. Потом, когда уже вовсю следствие шло, когда Михалыча как подозреваемого уже арестовали, опер один, молодой такой, порядочный, сказал:

– Эх, мужики! Лучше бы вы и третьего кончили там в лесу. Проще вывернуться бы вам было.

Разговор был о том, что оставшийся в живых бандит был самым молоденьким, бывшим студентом. И повернул он со своим адвокатом так, что это Михалыч с дядей Васей убили других камазистов, а еще хотели несчастных заблудившихся путников убить и ограбить. А «путники» всего лишь просились погреться в кабину.

– Обошлось? – спросил Коневский.

– Не знаю уж, каким чудом, – тихо ответил Михалыч. – Ну, наша братва, конечно, в дело ввязалась. Петиции писали в прокуратуру. Даже пикет перед зданием местной полиции устраивали. Может, это помогло. А может, доказательства какие нашлись на этих упырей.

– Такие вот тут места, ребятки, – заключил дядя Вася. – У нас ведь как в стране. Если порядок, если все ровно и гладко, тогда и на дорогах порядок. А как только кризис какой экономический или контроля нет, так сразу всякое дерьмо повылазит из углов. Тут ведь никто не работает. Полиция, прокуратуры всякие – эти не работают, но зарплату получают. А народец местный? Работать негде, а кто и работает, то у тех зарплаты маленькие. И первым делом на дорогу с кистенем. Или свистнуть чего, что плохо лежит. Провода вон со столбов тащат, железо с баз. Так вот.

– А еще дорога такая, что убиться можно, – проворчал Михалыч. – Вы по ней отмахайте две с половиной тысячи верст и посмотрите, что с вашим аппаратом станет. Это мы тут давно ездим, каждый ухаб, каждую яму знаем. А тот, кому в диковинку? А мосты? А весной, когда речушки разлились, а осенью, когда дожди неделями моросят? То-то. Потому трассу «Амур» в народе зовут не иначе как «Дорога смерти». Кого убьют, кто сам убьется, кто машину замордует до смерти. Так-то…

Стас Бахтеев имел большие и очень белые зубы. Был он парнем обычным и ничем не выделяющимся. И роста среднего, и лицом обычен. Но вот зубная эмаль какая-то у него была особенная или в организме чего-то было в избытке, но эти зубы были видны всем и почти всегда. Любил Стас их скалить по поводу и без повода. Ребята частенько звали его Клык или Зубы. Но это так, за глаза и в шутку, а позывной Стас имел Кусок. Прилепился этот псевдоним за ним давно, еще с тех пор, как уволился в запас после службы по контракту в звании старшины.

В «Панцирь» Бахтеева взяли потому, что он был, как когда-то выразился с уважением Бугор, если не богом, то уж его заместителем по взрывному делу точно. Стас мог намудрить с разноцветными проводками такого, что ни один инженер не разберет, что тут и от чего зависит. И взорвать он мог с минимальным количеством взрывчатки практически все, что угодно.

С таким же успехом Стас разбирался и в чужих самоделках. Он взрывное устройство чувствовал нутром, как будто саму суть видел каким-то внутренним взором. По крайней мере, так о нем отзывался Лев. А еще Лев, как за густые брови, тяжелый взгляд и происхождение из города Новороссийска звали командира в группе, ценил Бахтеева не только за это. Кусок умел и любил учиться. Он при каждом удобном случае усаживался в сторонке с какой-то брошюрой, книжкой. Когда был свободен компьютер, то лез в Интернет. Как-то незаметно Стас Бахтеев стал в группе незаменимым электротехником, прибористом и электроником. Даже с «Барьером», который рождался в муках лаборатории Кирилла Андреевича, Стас успел поработать больше других. Увлекшись идеей, он фактически участвовал в его разработке, пропадая дни и ночи в лаборатории, благо что группа была задействована в операциях, а Стас, по причине ранения ноги, оставался в категории выздоравливающих, которым уже не нужен был постельный режим.

Эскорт президента мчался по трассе «Амур». Как и положено – впереди шла машина охраны, позади шла машина охраны. И сбоку шли три машины, умело отсекая в сторону встречный поток машин. Стас сидел в задней машине охраны, разложив на коленях экран прибора с двумя джойстиками по краям. Этими джойстиками он управлял датчиками, которые были размещены не только на всех машинах, но и на каждом офицере охраны. Датчик был даже на ярко-желтой «Ладе Калине», на которой президент собственноручно обкатывал новый асфальт трассы.

– Так что это за хрень? – не удержался наконец от вопроса один из офицеров ФСО, который сидел на переднем сиденье машины. – Что-то совсем заумное изобрели? Мысли читает?

Бахтеев удивленно посмотрел на мужчину, которому на вид было сильно за тридцать. Вроде на наивного юнца не похож. Шутник?