Сергей Зверев - И не таких гасили

— Да. Мне с ним запрещено общаться. Он гостит у нас не в первый раз, и они с Беллой много общаются за закрытыми дверями.

— Как он сюда добирается?

— Его привозят и увозят на вертолете. — Павлина посмотрела Антонову в глаза. — У моей сестры собственный вертолет. Она очень богата, как вы, наверное, догадались.

— Догадался, — кивнул Антонов.

— Хотя до вчерашнего дня богатой была я. Официально. — Девушка инстинктивно понизила голос. — Все состояние было оформлено на меня.

Антонов, худшие предположения которого оправдались, помрачнел.

— А теперь? — спросил он.

— Вчера перед театром мы заехали за нотариусом и отправились по разным банкам и фирмам, — ответила Павлина. — Оперу я смотрела уже в новом качестве. Совершенно нищей.

— Жалеешь об этом?

— Нет. Но на сердце у меня неспокойно. Почему-то мне страшно.

Антонов понимал, что ведет себя чересчур эмоционально, но решил, что Павлина была с ним предельно честна и откровенна. Девушка с глазами испуганной лани и щеками, краснеющими при малейшем поводе, не могла бы врать столь изощренно. Сумеет ли Антонов уберечь ее? Он не знал. Он был не вправе беспокоиться об участи малознакомой девушки, когда на карту было поставлено будущее России. Но и бросать ее на произвол судьбы нельзя. Вот если бы избавиться от Шамиля… Это позволило бы убить сразу двух зайцев: спасти Павлину от нависшей угрозы и сорвать операцию «Белладонна». Не имея представления, как осуществить свой замысел, Антонов подумал, что стоит хотя бы попытаться.

— Не бойся, Павлина, — сказал он. — Я тебя в обиду не дам.

Она с тревогой посмотрела на него:

— Нет?

— Нет, — подтвердил он.

— Ты не должен со мной связываться, — тихо проговорила девушка. — Потому что уже у многих были неприятности из-за меня. Я приношу одни несчастья.

— Неправда, — сказал Антонов, улыбаясь.

— Правда. Парням быстро отбивают охоту даже смотреть на меня. Один из моих ухажеров попал в аварию и остался калекой на всю жизнь. Другой пропал без вести. А третьего столкнули с платформы прямо под электричку. Он… он погиб. С тех пор я ни с кем не знакомлюсь и не встречаюсь. — Павлина украдкой взглянула на Антонова и опустила ресницы. — Тебе лучше уехать отсюда, пока не поздно, Костя.

— Я заберу тебя с собой, — неожиданно решил он.

— И куда я денусь? Без денег, без родственников, без крыши над головой?

— Там видно будет.

— Хорошо, — согласилась Павлина. — Лучше побираться на улице, чем оставаться здесь. Знал бы ты, сколько мне пришлось вытерпеть.

— Потом расскажешь, — сказал Антонов, не имевший желания выслушивать душещипательные истории.

— Когда мы убежим?

Антонов задумался. Собранная им информация, которая представляется сегодня такой важной, окажется детским лепетом, когда прозвучит в кабинете Второго в виде доклада. А если Второй сунется к начальству со всеми этими догадками и туманными предположениями, то не сносить ему головы. Чересчур много пробелов, чересчур мало фактов, чтобы составить общую картину. Лучше задержаться в поместье на денек, собрать побольше улик, а потом уже бить тревогу.

Антонов улыбнулся Павлине:

— Скоро, — сказал он. — А теперь пора спать.

Вспыхнув, Павлина вскочила и подошла к двери, чтобы подергать ее, прежде чем обернуться.

— Закрыто, — сообщила она с таким видом, будто обнаружила это только сейчас.

— Когда открывают двери? — поинтересовался Антонов, не двигаясь с места.

— В восемь часов утра. Это делает дежурный охранник. Просто переключает кнопки на пульте.

— А если мне понадобится выйти раньше? Например, захочется побегать.

— Тогда, — ответила Павлина, — нужно будет позвонить дежурному по 04. Думаю, он откроет. Выходить запрещено только по ночам.

Антонов развел руками:

— Значит, придется тебе остаться до утра.

Павлина с обреченным видом кивнула, продолжая стоять у двери. Усмехнувшись, Антонов встал с кровати.

— Ты ляжешь здесь, — распорядился он. — Я устроюсь на диване в соседней комнате. Двери лучше не закрывать, чтобы я слышал, что происходит. Но если ты мне не доверяешь…

— Что ты, Костя! — испугалась девушка.

Глядя ему в глаза, она подошла и остановилась рядом. Можно было беспрепятственно обнять ее, поцеловать и даже уложить на кровать. Антонов знал, что девушка ему не откажет. Именно поэтому он сухо пожелал ей приятных снов и вышел.

Прежде чем уснуть, он и Павлина долго лежали с открытыми глазами, глядя в темноту. Расстояние в несколько шагов оказалось непреодолимым для обоих.

В мозгу Антонова словно был встроен некий будильник, заводящийся с помощью четкого определения времени, в которое необходимо проснуться. Не подвел будильник и на этот раз. Ровно в половине шестого утра Антонов открыл глаза, а три минуты спустя переместился в ванную комнату с охапкой одежды в руках.

Когда он проходил мимо, Павлина казалась спящей, но, как только Антонов повернулся к ней спиной, приоткрыла глаза. Она несколько раз отбрасывала и вновь натягивала одеяло, меняла позу и лохматила волосы, прежде чем добилась того эффекта, который, по ее мнению, должен был произвести на Антонова неизгладимое впечатление. Ей ужасно хотелось понравиться ему. Пусть не так сильно, как он нравился ей. Хотя бы чуть-чуть. А потом еще чуть-чуть. Может быть, постепенно это перерастет в любовь?

С этой мыслью Павлина застыла на кровати, почти раскрытая, в слегка задравшейся рубашке, с волосами, рассыпавшимися по подушке. Ее сердце отчаянно колотилось в груди, а Антонов все не шел и не шел…

Он ведь понятия не имел о том, как мучается Павлина в спальне, решая, как ей себя вести, если он склонится над ней… или присядет рядом… тронет ее за плечо… что-нибудь шепнет на ухо… поцелует…

Он долго и тщательно брился, пока череп под ладонью не сделался гладким, как колено. Затем натягивал спортивные штаны, футболку и кроссовки. Потом стоял перед зеркалом, отрабатывая непроницаемое выражение лица. Юным особам совершенно не обязательно знать, что они волнуют сорокалетних мужчин. А сорокалетним мужчинам не стоит пялиться на молоденьких женщин. Вот так. И никак иначе.

Вернувшись в комнату, Антонов потряс Павлину за плечо и воспользовался стационарным телефоном, чтобы дозвониться дежурному. Против ожидания, тот ответил не сонным, а вполне бодрым голосом, и уговаривать его открыть дверь не пришлось.

Щелкнул замок. Антонов указал глазами на дверь. Медленно, словно чего-то ожидая, Павлина встала и, сделав пару шагов, обернулась. Антонов крепко взял ее за предплечье и вывел в коридор.

— Пока, — сказал он. — Ночью заходи, не стесняйся, а сейчас мне пора.

Он уже удалялся в сторону холла, когда его остановил тихий голос Павлины.