Сергей Зверев - Битва с богами

Те, кто здесь мотал срок, считали, что хуже быть не может, что это ад. Однако настоящий ад здесь утвердился недавно. Когда это тихое место в Пермском крае Ангел Заката выбрал под свой монастырь.

Место, как у «правдолюбов» принято, было весьма удобно для темных делишек своей отдаленностью от жилищ и наличием подъездных путей.

Это был второй монастырь, который мы нашли по наводке Третьего Апостола. Первый в Свердловской области был пуст, эвакуирован в спешке. Там осталась лишь макулатура с изложением благого учения Ангела Заката — ее сейчас изучают эксперты, в том числе и психиатры, пытаясь вычислить коды, которыми лидер секты запирает в тюрьме диких догм сознание своей паствы.

Да, его учение — это тюрьма для тела. Тюрьма для душ. Оставь надежду всяк, сюда входящий.

Я бродил по утоптанным тропинкам, исследовал опустевшие бараки. И пытался понять, что могло привести сюда людей. Неужели только сила психологических манипуляций? Или какое-то подсознательное стремление человека к самоуничтожению, к ликвидации своей воли, желанию передать свое Я во власть более сильной личности?

Идентифицировав со слов Апостола местоположение этой базы, я и Робин вылетели сюда с подмосковного военного аэродрома Чкаловский на самолете «Ту-134». Компанию нам составили оперативники из Управления «Н», эксперты. Силовое прикрытие обеспечивали бойцы антитеррористического управления «А», легендарной «Альфы». «Спецура» — это так хорошо знакомая энергетика агрессии, единства порывов и ощущения вечной готовности к самопожертвованию. Ребята готовы убивать и жертвовать собой ради других. Они на это натасканы. Весь полет и переезд я наслаждался звуковым фоном — привычными шутками-прибаутками, грубоватым солдатским юмором, подначками. Уверенные в себе и боевых товарищах, сильные, верные клятве и присяге мужчины — опора Святой Руси.

Мы с Робином держались особняком — ни к чему нам лишние контакты, поэтому «альфовцы» посматривали на нас подозрительно, как на канцелярских крыс, решивших слетать проветриться, а потом хапнуть грамоты или медальки.

Монастырь мы решили отрабатывать по классике жанра. Прежде чем направлять к нему разведчиков, подняли ввысь беспилотник. Тот и скинул изображение, по которому выходило, что разумная жизнь там отсутствует. Тем не менее заходили мы на территорию со всеми предосторожностями — вдруг сектанты решили оставить камикадзе на случай появления врага или заминировать территорию.

Саперы сюрпризов не нашли. И теперь бывший монастырь был в нашем полном распоряжении.

Стянув с себя бронежилеты, но по привычке не выпуская из рук автоматы, мы с Робином бесцельно шатались по территории.

В центральный барак нас не пускали — там работали эксперты, тщательно опыляя поверхности порошком, снимая следы рук на дактопленку, используя хитрую аппаратуру, ультрафиолетовые облучатели, а также собирали биологические образцы — куски жвачек, сигареты со слюной, прочую дрянь. Работа кропотливая и необходимая. Образцов и отпечатков в деле «правдолюбов» накопилось немало. При случае мы могли бы идентифицировать несколько десятков сектантов.

— Уф-ф, замаялись, — покачал головой вышедший на порог барака эксперт нашей конторы, с которым мы раньше уже работали. Он жадно затянулся сигаретой.

— Чего интересного в Кащеевом логове? — поинтересовался я.

— Никаких сенсаций. Ровно то же, что и раньше. Плевки, окурки, фрагменты дактоузоров.

— Скоро закончите?

— Это надолго.

— Документы, оружие не нашли?

— Пусто. Если и было что-то, то все вывезли…

Перекурив, он вернулся в барак. А через некоторое время появился с пластмассовым чемоданом, набитым аппаратурой, и предложил:

— Пошли территорию осмотрим.

Он вытащил из портфеля прибор, чем-то похожий на бластер из звездных войн.

— Это чего? — полюбопытствовал я.

— Газоанализатор.

— Чего дает?

— То, чего лучше бы век не видать.

Мы с Робином прилепились к нему следом. Территория была чистая и прибранная. Как в войсковой части. Аккуратный нужник. Утоптанные гравийные дорожки. Место для построений.

Мы подошли к толпящимся у забора спецам. И эксперт неторопливо двинулся вперед, глядя на дисплей анализатора и приговаривая:

— Ничего… И здесь пусто…

Около аккуратной свалки с какими-то баками и ящиками, увидев земляной бугорок, он прищурился:

— Ну-ка, а что там у нас?

В недрах прибора мелодично щелкнуло, на дисплей прибора полезли какие-то значки.

— Два солдата из стройбата заменяют экскаватор, — произнес задумчиво эксперт. — Ну что, будем копать.

Спецура вовсе не мечтала о работе землекопов. Но шанцевый инструмент у них был.

— Что ищем? — спросил майор-альфовец.

— Ну, уж не клад Наполеона, — заявил эксперт. — Копайте, мужики, копайте.

Через десять минут острие лопаты наткнулось на что-то мягкое.

Еще несколько часов понадобилось на завершение земляных работ.

В захоронении обнаружилось двенадцать трупов. Дюжина!

Все-таки жертвоприношение, сорванное нашими силами в Подмосковье, свершилось в этом богом забытом месте.

На Третьего Апостола мы возлагали много надежд. Высушили его досуха, однако знал он не так много. Являясь кем-то вроде финансового директора, выложил все о счетах, источниках — финансирования, взимании и передаче денег. Признался, что и сам неплохо погрел руки, организовав ручеек, который тек в его личные закрома.

В виду специфичности своей деятельности Третий Апостол общался с Ангелом Заката по довольно узкому кругу проблем, к пастве допускался опосредованно. Других апостолов и херувимов знал только по нареченным именам.

Зрительная память у него была отличная, поэтому мы сделали композитные портреты нескольких десятков человек — приближенных Ангела Заката. Разослали по всем регионам в надежде, что кто-то узнает их.

Апостола продолжали допрашивать дознаватели, заставляя по сотому разу повторять уже повторенное в надежде выведать новые детали.

— Что-то эта тварь недоговаривает, — сделал вывод Куратор, в очередной раз ознакомившись с видеозаписями наиболее интересных допросов.

— Наверняка, — кивнул я. — Только по какой теме?

— По важной для него.

— Тогда это могут быть только деньги.

— Не люблю, когда недоговаривают, — и Куратор дал указание на повторное применение сыворотки правды — на этот раз ударной дозы.

В результате, простонав что-то нечленораздельное и жалобное, Апостол сдал нам свою последнюю заначку в ячейке банка «Огни Москвы».

Оттуда мы извлекли гламурный портфель из коричневой кожи. В нем было упаковано пачками сто пятьдесят тысяч долларов, бриллианты россыпью еще тысяч на двести вечнозеленых — эдакий неприкосновенный запас. Когда Апостол бежал из Москвы, то не решился его прихватить, опасаясь проблем на границе. И теперь загашник был в нашем полном распоряжении.