Андрей Воронин - Слепой. Операция «Атлантический циклон»

Параллельно мы курировали опыты с веществом, полученным биохимиком. Эксперименты на кроликах показали его высокую эффективность. Тогда мы перешли к опытам на людях. Для этих целей мы поселили на острове нескольких уголовников, мужчин и женщин. Поскольку сами мы в науке разбираемся слабо, биохимику было приказано еще до эксперимента описать модель поведения людей, если вещество проявит свою эффективность. Описанная биохимиком модель в основном совпала с тем, как вели себя на острове уголовники. Сейчас я с уверенностью говорю, что мы получили мощнейшее оружие.

Теперь пару слов о финансировании проекта. Как вам хорошо известно, государственные средства на данный момент для нас закрыты. Приходится использовать помощь частного капитала. Благодаря товарищу Цзуну, — повернулся Фан в сторону легендарного партийца, — мы привлекли средства богатейшего производителя электроники. Кроме того еще с двумя бизнесменами договорился я сам. Поэтому денег сейчас у нас предостаточно. В любой момент я готов представить отчет в том, как они расходуются.

— Это лишнее, — молвил товарищ Цзун.

— Спасибо за доверие. Я закончил. У кого есть вопросы?

— Мне непонятно. Ты сказал, что хлеб раскупается благодаря низкой цене и высокому качеству. Но мы делали упор на траву целителя… как его…

— Тяня, — подсказал Фан. — Пока рано, для привыкания к семенам требуется время, особенно учитывая ее малые дозы, содержащиеся в продукте. Но этот этап обязательно наступит, и очень хорошо, что спрос возник исключительно благодаря самому хлебу.

— Не слишком ли быстро действует препарат биохимика? — спросил товарищ Цзун.

— Я тоже этого опасался, и биохимик обещал увеличить время от начала его приема до наступления эффекта. Но слишком затягивать тоже опасно. Спрос на хлеб вызовет подозрения. Хотя русские ужасно медлительны, а денег на подкуп ответственных лиц у нас хватает, лучше уложиться в течение года или даже восьми — девяти месяцев.

— Согласен. Еще вопросы есть?

Вопросов больше не было. Было предвкушение огромной удачи!

Леонид Красильников потягивал чай с низкокалорийным тортиком. Его жена сидела рядом, иронически поглядывая на супруга:

— Леня, не делай вид, будто веришь дурацкой рекламе. Просто тебе трудно хотя бы час обойтись без сладкого. Посмотри, какое брюхо себе наел. Тебе надо меньше жрать и больше двигаться.

— Когда мне двигаться? Сижу, как проклятый, в кабинете.

— А также лежишь, как проклятый, на диване, щелкая пультом телевизора.

— Ты у меня договоришься, — проворчал Леонид.

Несмотря на частые пикировки, Красильниковы были гармоничной семейной парой. Муж занимался городским хозяйством, а супруга Елена — бизнесом. Злые языки утверждали, будто ее успехи целиком связаны с протекционизмом мужа, но чего только не говорят о красивых, энергичных женщинах, к тому же блондинках. Впрочем, месяц тому назад Красильникова перекрасила свои волосы в радикальный черный цвет. Мужу надоело, что на его жену обращают слишком много внимания, и Елена тут же изменила цвет волос. Потому что очень уважала и любила мужа, а вовсе не из страха перед ним, как говорили те же злые языки. С какого-такого перепугу благополучной бизнесвумен бояться какого-то местного функционера? Она уже обеспечила себя до конца жизни, и Леонид давно находится на ее иждивении. Недавно Елена купила ему новенький «Лексус», предмет зависти сослуживцев Красильникова. Разумеется, далеко не у каждого из них есть такие завидные жены. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что процент родственников, успешно занимающихся бизнесом, у служащих госаппарата на порядок выше, чем у обычных людей. Официальные лица только удивленно разводят руками, когда у них спрашивают про этот феномен.

Пробежав глазами телевизионную программу и не обнаружив в ней ничего достойного внимания, Леонид закрыл газету:

— Пойду напущу себе ванну.

— Ну иди. Потом будешь в ней два часа плескаться. Вот ведь любитель понежиться в теплой воде.

— Я в ней потею, а с потом уходит лишний вес.

— Ну да, отличная альтернатива физическим нагрузкам для лентяев.

Муж скрылся в ванной, Елена отправилась в свою комнату. Она уселась за стол красного дерева и открыла папку. Сама по себе поддержка только удержала бы ее на плаву, во многом успехи женщины объяснялись ее упорством и трудолюбием. Привлекательность, конечно, тоже нельзя было сбрасывать со счетов, но гораздо больше значила готовность вникать в каждый нюанс, в иные дни до пятнадцати часов заниматься делом.

С другой стороны, чем еще ей было заниматься? В прошлом, работая обычным клерком, Елена успевала приготовить еду, убрать квартиру, постирать, то есть делала то, чем занято большинство женщин. Теперь все эти обязанности выполняла домработница. А Елена привыкла к труду и не могла заполнять свои дни шопингом, хождением по салонам красоты и листанием модных журналов. Поэтому бизнес для нее быстро и естественно превратился из способа зарабатывать деньги в образ жизни.

Женщина успела посидеть за бумагами лишь несколько минут. Зазвонил мобильник. Елена взяла телефон:

— Слушаю. Что случилось? Нужно мое присутствие? Хорошо, я подскочу.

Женщина вышла из комнаты. Она услышала шум льющейся воды. Муж добавлял горяченькой.

— Я скоро буду, — на всякий случай крикнула, проходя мимо ванной, Елена, хотя вряд ли Леонид расслышал ее слова.

Минут через десять после того, как женщина вышла из дома, за окном показалась странная тень. Это был человек, одетый во все черное. Казалось, он парит в окутавшей город темноте. На самом деле мужчина спустился с крыши по веревке и завис напротив окна квартиры Красильниковых. Слегка раскачавшись, он умудрился бесшумно стать на подоконник и по нему сделал шаг к открытой форточке. Мужчина просунул в нее руку, держа в ней хитрое устройство с петлей на конце. Этим устройством он дотянулся до шпингалета, зафиксировал петлю и открыл его. До верхнего шпингалета мужчина дотянулся рукой. После этого он толчком распахнул внутреннюю раму и занялся наружной. Через три минуты после того, как мужчина стал на подоконник, он уже был в комнате. Он хорошо знал планировку квартиры и двинулся прямо к ванной. По дороге мужчина пошарил над дверной коробкой и выудил какой-то предмет. Его мужчина положил в карман. Он проскользнул мимо зеркала, в котором на секунду отразилось его лицо. Мужчина оказался азиатом. Выражение его физиономии поражало абсолютным отсутствием эмоций. На его лице не было видно признаков волнения, страха, злобы или ненависти. Казалось, это был азиатский вариант терминатора: в него вложили конкретную программу, и бездушный механизм отправился ее выполнять. В его программных файлах отсутствовали такие понятия, как доброта, сопереживание, жалость к своему ближнему. Существовала лишь цель, остальное было антуражем, декорациями, в которых предстояло действовать запрограммированному агрегату. И было время, необходимое для выполнения задания.