Андрей Воронин - Слепой. Операция «Атлантический циклон»

Иванихин, пообщавшись с американским коллегой, перешел с сигарет на вроде бы менее вредные сигары. Лошкарев вообще не курил. Как-то по молодости слегка побаловался, но хватило ума остановиться. Он любил на досуге почитать модных писателей. Иванихин давно не читал ничего кроме специальной литературы.

Эти два генерала уселись в кабинете Иванихина, когда здание почти опустело. Таким был стиль работы начальника, днем он решал текущие вопросы, а вечером обсуждал задачи на будущее. И сейчас по многолетней привычке самый неприятный вопрос Иванихин оставил на закуску:

— В Златоглавой опять мудрят, делают вид, будто умнее всех, а мы на местах только ушами хлопаем и зарплату получаем.

— В чем выражается их мудрость сейчас? — ехидно поинтересовался Лошкарев.

— В остром приступе чайнофобии. Их в Москве озаботило, почему в одном из наших городов разгорелся ажиотаж вокруг китайского хлеба. Словно нет у них других причин для головной боли.

— Москвичей понять можно. Хлеб — наиважнейший продукт. Его все едят, лишив народ хлеба, можно спровоцировать протестные выступления, — осторожно возразил Лошкарев начальнику.

— Открыл Америку. Я это понимаю не хуже твоего. Но ты мне ответь на такой вопрос, — сказал Иванихин и задал сразу два вопроса. — Зачем китайцам устраивать нам провокации? И какой смысл, если они действительно строят нам козни, организовывать хлебную монополию в городе со всего-то стотысячным населением?

— Логику китайцев способен предсказать даже не всякий китаец, что уж говорить о русском человеке. А маленький городок может использоваться в качестве полигона с дальнейшим перенесением его опыта на крупные объекты.

— Категорически возражаю. Возможно, китайцам так же сложно понять нашу логику, как нам — ихнюю, но существуют ясные вещи, понятные каждому. Любое государство контролирует свой хлебный рынок и никогда не допустит, чтобы доля иностранцев превысила критическую отметку. Почти уверен, что в городе случился обычный передел рынка в пользу нашего южного соседа. Не велика беда, что такое сто тысяч по сравнению со ста пятьюдесятью миллионами! Но это мое личное мнение, а нам поставлена конкретная задача — разобраться с китайскими хлебопеками.

— Разобраться можно по-разному, — многозначительно заметил Лошкарев.

— В смысле узнать их цели, — уточнил Иванихин.

— Задачка не для средних умов.

— Была бы для средних, я бы сейчас говорил с другим человеком.

— Тут сложно придумать что-то толковое, даже будучи семи пядей во лбу. У китайцев замкнутая система, в которую допускаются только свои люди, соотечественники. А нам нужен не просто соотечественник, но к тому же умеющий печь хлеб. Кстати, у меня по этому поводу возникла одна идея.

— Делись.

— Мы легко установим, является ли китайская хлебная экспансия враждебным актом или результатом конкурентной борьбы.

— Интересно, каким образом?

— Как мне кажется, если мы имеем дело с заранее подготовленной операцией, то китайцами предприняты все меры конспирации, в том числе давно подсчитано количество работников на каждом этапе. Ведь любой русский, нанятый на работу, может оказаться сотрудником спецслужб.

— Но они в любом случае предпочтут взять соотечественника.

— Предпочти то предпочтут, да кто ж им даст! Это в том случае, если действительно одержана победа в конкурентной борьбе. Китайцу в связи с резким и быстрым расширением производства потребуется много новых рабочих. Собственной диаспоры ему не хватит, придется нанимать русских.

— Интересный у тебя расклад получается. Мы легко внедрим своего человека, но только в том случае, если случилась обычная бизнес-разборка. То есть когда нам это нужно только для отчетности. Если же установившаяся в городе хлебная монополия — оперативная разработка южного соседа, об агенте в китайской среде придется забыть. Ладно, даю тебе неделю, чтобы раскопать точную информацию и представить мне план.

— Будет сделано, товарищ генерал!

На день раньше срока Лошкарев докладывал Иванихину:

— Шан Гунсунь — так зовут китайского хлебопека — на данный момент контролирует треть городского хлебного рынка. Недавно он значительно расширил штат сотрудников. Его пекарня работает в три смены на полную мощность. Среди мастеров-хлебопеков есть два русских человека. Мы пока изучаем возможность сотрудничества с ними. Но есть план Б, который позволит внедрить к Гунсуню стопроцентно нашего человека.

Выслушав вторую часть доклада Лошкарева, Иванихин удовлетворенно произнес:

– Идея красивая, можете приступать…

Все произошло неожиданно и закончилось в пять минут. Бригаду китайских грузчиков окружила толпа русских мужиков, молча набросившаяся на них и принявшаяся жестоко избивать. Руководил нападавшими крепкий мужчина, чьи действия говорили о навыках единоборца. Одним-двумя, максимум тремя ударами он валил на землю свою жертву и бросался к следующей. Поверженных китайцев слегка потоптали ногами, после чего нападавшие исчезли, словно их и не было.

Гунсунь, которому сообщили о происшествии, сокрушенно покачал головой:

— Уже третье избиение за неделю. Ю, тебе удалось установить, в чем причина?

— Да, вскоре после избиения ко мне подошел один человек. Он сказал, что в нескольких пекарнях из-за сокращения производства уволили часть рабочих. Они возмущены, особенно грузчики.

— Но почему они избивают моих людей?

— Вы набрали рабочих из китайцев, а профессиональные грузчики остались без дела. Они хотят восстановить справедливость так, как ее понимают. Из-за вас они лишились работы, значит, вы должны им ее дать.

— Странная логика. Полиция могла бы легко разобраться с драчунами, однако не хочет этим заниматься. Стражи порядка только делают вид, будто решают нашу проблему.

— Они на стороне своих.

— И что ты посоветуешь мне делать? Нанять частных охранников?

— Если только это поможет.

— Я тоже сомневаюсь. Местные грузчики очень серьезно настроены и, как мне кажется, готовы идти до конца.

«Я бы тоже пошел до конца, если бы меня вышвырнули на улицу с нищенским пособием», — подумал Янлин.

— Они способны подстерегать наших людей поодиночке, а к каждому рабочему охранника не приставишь, — продолжил Шан.

— Люди запуганы, два человека уже уволились, — дополнил Ю.

— Значит, места вакантны и желающих будет трудно найти. Тогда придется брать грузчиков из местных, — торопливо сказал Гунсунь.

Как всякого бизнесмена, его гораздо больше волновала собственная прибыль, чем устроенность соотечественников, многих из которых он в глаза не видел.

Среди взятых на работу грузчиков оказался Игорь Гуняшев, тот самый крепкий мужчина, руководивший нападениями на китайцев.