Лев Пучков - Мёртвый город

Спартак – это наш инженер, самоделкин на все руки. Когда он делает что-то мастерски, мы частенько говорим: «Спартак – чемпион!» Простейший символ, несущий в себе, помимо общего значения, сугубо командный смысл. Вот только формат исполнения несколько… гхм… необычный. Никогда бы не подумал, что ТАКОЕ может иметь отношение к конспирации.

– Блин… Вы что, издеваетесь, что ли?!

– А чем тебе не отзыв? – мило улыбнулся Юра. – Отзыв может быть любым!

– Согласен, – поддержал Стёпа. – Оригинально, необычно, никто даже и не подумает, что это ТО САМОЕ. Вон «стилет» твой, такой матёрый зверюга, а не подумал. Мотай на ус, может, в самом деле когда-нибудь пригодится.

Ага, я тоже не подумал. Да я даже и не заметил… Хотя нет, когда стояли у ворот и ждали вездеход, заметил что-то жёлтенькое, но не обратил внимания. Ну сами посудите: такой напряжённый момент, решается вопрос «повесят – не повесят», вы лихорадочно перебираете все возможные варианты – вам есть какое-то дело до «чего-то жёлтенького» под соседским забором?!

– Ладно, Бог с ним, с «отзывом», с «сертификатом»… В общих чертах ясно. Я оказался на порядок тупее, зря доктор с Петровичем так хорошо обо мне подумали… А что там с этой пропавшей разведгруппой?

Тут пришла Нинель, принесла ужин для нашего раненого, и мы ненадолго прервались.

Для кормления раненого наши женщины пожертвовали Катиным неприкосновенным запасом. Отварили куриную грудку, извлекли мясо, в этом же бульоне сварили немного перловки, извлекли, перетерли на мелкой тёрке кашицу и мясо, высыпали в бульон, как следует взболтали. Получилась этакая взвесь-болтушка наподобие детского питания, которую можно пить из бутылки. Так что это было скорее не кормление, а поение, если будет позволительно так выразиться.

Нинель возилась с Маратом, как с больным ребёнком, это его здорово смущало (ну как же, такого крутого перца кормят из бутылочки на виду у чужой команды), и он пытался отказаться от приёма пищи, уверяя, что… сыт и совсем не хочет есть!

Интересное заявление для Города, где люди буквально мрут от голода и за еду могут запросто убить.

– Чтоб быстро встать на ноги, нужно питаться, – менторским тоном заявила Нинель. – Это любому ребёнку понятно! Не будешь принимать пищу орально, введём ректально.

– Это как? – опешил Марат.

– Это через зад, – компетентно вставил Юра, злодейски цыкнув зубом. – Клизмой.

После такого шокирующего пояснения Марат сдался и послушно высосал всю болтушку. Да, из бутылочки, на виду у чужой команды – нехорошо, но ректально, сами понимаете, – это ведь вообще ни в какие ворота.

– Ну вот и умница, – похвалила Нинель. – А теперь можете поболтать минут десять, и спать. Десять минут, не больше. Ему нужно отдыхать.

– Так, а когда он сможет ходить? – озабоченно уточнил Стёпа.

– Не скоро, – не стала зря обнадёживать Нинель. – Рана воспалена – я ногу имею в виду, завтра позову Воробья, пусть посмотрит. Там такой сгусток нехороший, похоже, надо будет зондировать. В общем, даже если всё образуется, нужно будет как минимум месяц покоя.

– Месяц?! – ужаснулся Стёпа.

– Кто такой Воробей? – насторожился Марат.

– Хирург местный, – пояснил я. – Не хирург, а просто чудо, буквально реинкарнация Пирогова. Да ты не переживай, это свой парень, не сдаст.

После этого Нинель вновь покинула нас, на прощание намекнув мне, что ночевать в этой комнате всей командой будет тесновато и для меня заготовлено местечко на кухне.

В процессе кормления раненого я заметил, что Юра засматривается на Нинель (да не то что засматривается, а буквально облизывается).

Основания для такого поведения присутствовали в полном объёме: пышка моя за последнее время похудела и осунулась и совершенно неожиданно стала от этого ещё более привлекательной. Да и роскошный бюст никуда не делся…

В общем, я чётко уловил струящиеся от нашего мелкого котяры флюиды и, как только Нинель вышла, сразу принял меры:

– Так, дорогой наш сублимированный Казанова…

– О как! – Юра, разумеется, сразу всё понял, но по своему давнему обычаю прикинулся дурачком. – Это ты про кого?

– Не прикидывайся, ты всё прекрасно понимаешь. Давай-ка сразу внёсём поправку на ветер. Чтоб потом кое-кого не сдуло ненароком…

– Ну вот, зрасьте вам… Это ты про что вообще?

– В общем, довожу прямым текстом, без шифра: это моя женщина. Так что даже и не мечтай. Вопросы?

– Да ну, какие вопросы. И вообще, я даже и не думал…

– Вот и славно, и дальше так же не думай. Не надо привыкать к этому.

– Ну ты вообще молодец, резидент, – похвалил Юра. – Славную добычу взял.

Это ещё вопрос, кто кого взял, но я горделиво расправил плечи и приосанился. Проблема решена, больше к этой теме можно не возвращаться.

Не знаю, как во всех прочих коллективах ратного труда, но у нас в команде чёткое правило: женщина товарища – это тоже товарищ. Не более того.

Я опасался, что Стёпа сразу, что называется, «в лоб» спросит Марата, как нам связаться с его группой, и у нас тут же возникнут проблемы с доверительными отношениями в формате «свой – чужой». У меня были вполне обоснованные сомнения насчёт быстрого обретения консенсуса с нашим новым товарищем, и я хотел было намекнуть, что нам следует уединиться и выработать стратегию поведения, но Стёпа сразу дал понять, что рубить сплеча не собирается, и принялся аккуратно «плести кружева».

Для начала мы развернули трофейную карту, и Стёпа стал уточнять у меня детали обстановки.

А я же Резидент, в сравнении с зашедшими позавчера в Город коллегами – просто кладезь информации по местной специфике.

По ходу дела Стёпа в двух словах пояснил, как они заходили в Город и что сейчас творится за «линией фронта», я живо подхватил тему и стал возмущаться, каким там местом Войска и Антикризисный Штаб груши околачивают, почему не ведутся разведывательные мероприятия и никто не пытается выкурить отсюда вконец оборзевших супостатов.

Стёпа сказал, что про мероприятия не в курсе, поскольку обратной связи пока что не было, но РГ (разведгруппы) сюда засылали неоднократно.

– Не понял насчёт обратной связи… Какие-то проблемы с передачей разведданных?

– Проблем нет. Потому что нет разведданных…

Стёпа пояснил, что с момента Блокады в Город заслали полтора десятка разведгрупп. Ни одна из них не вернулась обратно и не передала никаких данных. Вообще не было никаких сигналов, статистика всё время «в одни ворота»: группа заходит за рубеж блокирования и пропадает. Дважды была имитация возврата: на частоте радиоопознавания кто-то выходил от имени группы, сообщал код выхода и координаты «коридора»… а спустя полчаса встречающий блокпост был вырезан неизвестными, которые прикинулись возвращавшимися с задания разведчиками. Почему допустили такое во второй раз, непонятно, поскольку уже после первого была команда всех возвращающихся разведчиков тормозить на «нейтралке», держать под пулемётами в сотне метров от постов, разоружать, опознавать в личность офицерами родного подразделения и уже потом запускать по одному.