Джеймс Роллинс - Айсберг

«Полная зачистка. Никаких следов».

Дженни встретилась взглядом с командиром отряда спецназа. Тот пристально всматривался в ее глаза, как будто пытался прочитать ее мысли. Дженни стало ясно, что жить ей оставалось недолго — только до тех пор, пока он нуждается в ее знании инуитского языка.

Выражение ужаса и смятения на ее лице не изменилось.

«Пусть думает, что я ничего не поняла», — решила она. Крейг нашептывал ей по радио слова утешения, но Дженни не обращала на него внимания. Она опустила глаза на страницы дневника. По щекам текли слезы скорби и гнева.

«Папа…»

Рука невольно потянулась к кобуре. Она была по-прежнему пуста.

Еще одно невыполненное обещание.

9 апреля, 19 часов 55 минут

Ледовая станция «Грендель»

Мэтт сидел на железном топчане в тюремной камере. К его удивлению, адмирал решил оставить мальчика с ним. Маки лежал сейчас рядом, свернувшись клубочком в ворохе одеял. Возможно, Петков предпочел, чтобы ребенок и переводчик находились рядом, и Мэтта это устраивало. Он наблюдал за спящим мальчиком, который сложил ладони у самых губ, как будто в безмолвной молитве.

Эскимосское происхождение Маки выдавали черные как смоль волосы, смуглая кожа и раскосые карие глаза.

«Он так похож на Тайлера. Те же волосы, те же глаза…»

В сердце у Мэтта защемило от ощущения безвозвратной потери.

— В это трудно поверить… — прервал его мысли доктор

Огден, прислонившийся к решетке соседней камеры.

Мэтт успел вкратце описать ему содержимое дневника Владимира Петкова и теперь кивнул, не сводя глаз со спящего мальчика.

— Я бы многое отдал, чтобы осмотреть ребенка… Хотя бы взять анализ крови, — пробормотал профессор.

Мэтт вздохнул и закрыл глаза.

«Ох уж эти ученые. Похоже, все, что их волнует, — это результаты исследований».

— Гормон, выделяемый гренделями, — увлеченно продолжал доктор Огден. — Ну конечно, теперь все понятно. Локальное замораживание тканей требует немедленного выделения потока гормонов из кожных желез, которые оптимально приспособлены для этой функции. Кожа покрывается льдом, поток гормонов активирует цепную генную реакцию в клетках, они, в свою очередь, наполняются глюкозой, которая предотвращает их гибель от холода, и тело впадает во временную «ледяную спячку». Структура гормонов гренделей примерно совпадает со структурой гормонов других млекопитающих, поэтому такой механизм замораживания может быть успешно применен к людям. Так же, например, как инсулин, получаемый из коров и свиней, используется сейчас для лечения диабета. Да, можно сказать, что исследования русского ученого намного опередили достижения современной науки. Это гениальное открытие!

Мэтт не выдержал и резко повернулся к профессору:

— Гениальное? Вы что, совсем свихнулись? А может, чудовищное? Вы представляете себе, каким пыткам подверглись эти несчастные люди? Сколько их погибло в результате экспериментов? Да пошли вы все к черту со своими открытиями! — Мэтт показал на пошевелившегося во сне ребенка. — Он что, похож на лабораторную крысу?

Огден с испугом отшатнулся от решетки.

— Я… Я не имел в виду…

Мэтт посмотрел на темные круги под глазами профессора, на его дрожащие руки. Он понимал, что ученый устал и напуган не меньше, чем все остальные. Кричать на него и обвинять в бесчеловечности было по меньшей мере несправедливо. Понизив голос, Мэтт завершил свою тираду:

— Кто-то должен ответить за это. Всему есть предел. Мораль не должна становиться жертвой научного прогресса. Мы все пострадаем, если такое случится.

— Кстати, о страданиях, — встряла в разговор Уошберн. — Где там эти спецназовцы? Они смогут нас освободить?

Мэтт заметил, что студенты-биологи сразу встрепенулись. Отряд «Дельта форс» был их единственной надеждой на спасение. Перед глазами встало суровое, полное решимости лицо русского адмирала. Петков не собирался сдаваться, несмотря на явное превосходство американцев. А еще Мэтт увидел во взгляде русского холодную отрешенность, которая пугала его больше, чем дула автоматов или зубастые пасти гренделей.

Этот жесткий взгляд адмирала исчезал, только когда рядом с ним был эскимосский мальчик. Мэтт посмотрел на Маки. Возможно, как и в случае с Владимиром Петковым, эскимосский мальчик мог бы стать ключом к моральному перерождению адмирала. Но для этого требовалось время… А у них его не было. Петков был похож на медведя, загнанного в ловушку в собственной берлоге. Он был опасен и непредсказуем.

Мэтт повернулся к Уошберн:

— Я насчитал по меньшей мере двенадцать русских солдат. К тому же они успели подготовиться к обороне. «Дельта форс» придется хорошо подготовиться к штурму, чтобы прорваться внутрь станции. А затем они будут пробиваться к нам с боем от уровня к уровню. Серьезные потери неизбежны.

— Но это их не остановит, правда же? — с надеждой промолвила Магдалена.

Мэтт оглядел тюремные камеры. Их оставалось пятеро, не считая Маки. У него не было сомнений в том, что главной целью «Дельта форс» было не спасение пленных, а захват эликсира, о существовании которого Крейг, вероятно, узнал из дневников русского ученого. К этому-то и сводился успех операции.

Уошберн, похоже, прочитала его мысли.

— Они ведь не за нами возвращаются? — промолвила она, пристально посмотрев на Мэтта. — У них другие приоритеты.

Дверь в тюремный отсек неожиданно распахнулась. В помещение быстрым шагом вошел адмирал Петков в сопровождении двух охранников. Все трое подошли к камере, в которой сидел Мэтт.

«Ну вот, опять началось», — подумал Мэтт, вставая с топчана.

Петков, как обычно, начал разговор без лишних вступлений:

— Ваш отряд «Дельта форс» уничтожил дрейфующую станцию «Омега».

Мэтт на мгновение замер, пытаясь собраться с мыслями. Такого он не ожидал.

Уошберн выругалась:

— Чушь собачья!

— Мы засекли отголоски взрыва через минуту после того, как вертолет с солдатами покинул станцию.

На лице Уошберн появилась кривая усмешка, но Мэтт почувствовал, что Петков говорит правду. Обманывать их ему не было смысла. Станция была действительно уничтожена. Но с какой целью?

Петков ответил на его безмолвный вопрос двумя словами:

— Правдоподобное опровержение.

Мэтт задумался. Слова адмирала звучали убедительно. Отряды «Дельта форс» обычно действовали автономно и под покровом строгой секретности. Они появлялись в зоне боевых действий как призраки, наносили молниеносные удары и исчезали, не оставляя за собой свидетелей.

Ни одного свидетеля…

До Мэтта наконец дошло, какая участь ожидает их всех, независимо от исхода событий. В груди защемило. Он судорожно вздохнул и отступил на шаг, задев угол топчана. Маки испуганно открыл заспанные глаза.