Пётр Разуваев - Русский калибр (сборник)

Парусник Стеннарда оказался значительно крупнее «Джульетты». И людей на нём болталось не в пример больше. По дороге нам повстречалось девять человек плюс ещё как минимум столько же в этот момент оставалось на палубе. Все — мужчины старше тридцати, с хорошей выправкой и очень серьёзной наружностью. И все вооружены. При виде меня никто из них за пистолет не хватался, но стоило мне неловко развернуться и… думаю, мало бы мне не показалось. Я очень внимательно следил за своими движениями и смотрел на окружающих взглядом кротким и доверчивым, мило улыбаясь всем встречным и поперечным.

Как бы ни велика была эта посудина, но ходить по ней бесконечно всё же невозможно. Двое молчаливых крепышей ввели меня в каюту, по размерам и обстановке более напоминающую очень приличную гостиную. Обитые спокойного цвета шёлком стены, мебель из английского клёна, стилизованная под XIX век, ненавязчивая позолота, резьба. Словом, очень и очень добротное помещение. У большого окна стоял внушительных габаритов стол, накрытый на двоих. Узнать в сидевшем за ним человеке Дейва Стеннарда не составило для меня никакого труда.

— Чертовски рад вас видеть, Дюпре! — радостно воскликнул он, поднимаясь из-за стола. — Я знал, что вы не откажетесь пообедать со мной.

С момента нашей последней встречи он ничуть не изменился. Всё та же блистающая улыбка на сорок восемь белоснежных зубов, прекрасная причёска, загорелое лицо. Ничто не говорило о том, что мои безобразия доставили ему хоть чуточку хлопот. Я отнюдь не рассчитывал застать его при смерти, но враг мой имел настолько цветущий вид, что впору было расстроиться. Нет в жизни счастья, и радости от этого свидания я не испытывал напрочь. А потому ограничился сухим кивком в ответ. Стеннард, надо отдать ему должное, ничуть не огорчился.

— По-моему, вы не рады нашей встрече. А зря, — заметил он, возвращаясь за стол и жестом предлагая мне последовать его примеру.

В ответ я молча вытянул скованные руки и демонстративно звякнул цепью. Американец, в свою очередь, гениально разыграл удивление.

— Как? Они всё-таки вас заковали? Ну ничего, это легко исправить. Реджи? — Он вопросительно взглянул на одного из моих конвоиров. — Снимите наручники с месье Дюпре. Он умный человек и прекрасно знает о возможных последствиях, которые может повлечь за собой его… небрежность. Не правда ли, месье Дюпре?

Я снова кивнул. Оставались ещё кандалы на ногах и два автоматчика за спиной. Этого было вполне достаточно, чтобы отбить у меня охоту делать глупости. Ещё неизвестно, что у этого хитреца приготовлено «про запас».

— Вы весьма настойчивы в своём гостеприимстве, — заметил я, со звоном занимая отведённое мне место. Стеннард дружелюбно улыбнулся:

— Я боялся, что все остальные способы вызовут у вас… неадекватную реакцию, назовём это так. Вы, насколько мне известно, хорошо относитесь к морской кухне?

— Смотря что вы имеете в виду, — осторожно ответил я.

— Мне как раз доставили свежих устриц из Сен-Вааст-ля-Уг, я успел попробовать, пока ожидал вас. По-моему, они восхитительны. Прошу, попробуйте!

Феерическая сволочь, даже это он обо мне знает… Подавив тяжёлый вздох, я взял с большого блюда, выложенного колотым льдом, несколько уже вскрытых раковин. Стеннард с улыбкой наблюдал за мной.

— О’кей, месье Дюпре. Я тоже знаю этот анекдот. «Если изнасилование неизбежно — попытайся расслабиться и получить удовольствие». Это любимая шутка одной моей доброй знакомой, — он пригубил светлое вино из тонкого бокала и указал на бутылку, стоявшую передо мной: — Рекомендую. «Puligny Montrachet» 1985 года.

Я кивнул, благодаря его. При всех своих недостатках, которые — в общем-то — исчерпывались нашим противостоянием, этот человек был мне почему-то симпатичен. И не только потому, что он знал, какое вино полагается подавать к устрицам «Жилярдо». Он был в высшей степени профессионалом, и я не чувствовал в нём зла — по отношению к себе лично. После всего того, что я учинил во имя процветания России на их базе под Миланом, такое отношение казалось мне, по меньшей мере, странным. Словно угадав мои мысли, Стеннард негромко произнёс, без улыбки глядя мне прямо в глаза:

— Вы можете мне не поверить, месье Дюпре, но… я отнюдь не собираюсь причинять вам… вред. Вы мне симпатичны, это раз. А кроме того… Реджи! — Он перевёл взгляд на охранника, стоявшего за моей спиной. — Передай мне оружие. И оставьте нас. Месье не собирается делать глупостей.

Хмурый Реджи неслышно возник откуда-то сзади, отдал Стеннарду коротенький «Bushman IDW» и, одарив меня настороженным взглядом, скрылся. Я услышал, как стукнула, закрываясь, дверь, и с облегчением вздохнул. Ненавижу, когда мне в спину направляют автоматическое оружие. Да и неавтоматическое тоже. Мой сотрапезник проводил телохранителей взглядом и вновь обратил на меня своё внимание. Подтянув при этом пистолет-пулемёт поближе к себе.

— Я умею им пользоваться, — он мягко улыбнулся, словно отвечая на мои невысказанные мысли. — Но я остановился на том, что вы мне симпатичны. И вдобавок к этому, мне сейчас очень невыгодно вас потерять. Скорее наоборот.

Он взял с блюда раковину, подцепил моллюска трезубой вилкой, аккуратно отправил его в рот и зажмурился от удовольствия. Гурман, понимаешь…

— В прошлый раз я рассчитывал напугать вас, но, похоже, с вами такие вещи не срабатывают. Будете горячее? Насколько я помню, это должны быть кальмары в чесночном соусе. Нет? Жаль… Вы, наверное, предпочли бы хороший бифштекс? С кровью, а?

— Почему вы так решили? — искренне удивился я.

— Потому что вы произвели на меня определённое впечатление. Судя по вашим последним действиям, вы удивительно кровожадны, месье Дюпре.

— Это вам кажется, мистер Стеннард, — я пожал плечами. — На самом деле я очень мягкий и добрый человек. Поверьте.

— Попробую, — согласился он, отпивая из бокала. — Правда, после того, что вы учинили на вилле… не думаю, что у меня получится.

— Вы начали первыми, — напомнил я.

Он поморщился.

— Не будем пререкаться, месье Дюпре. В данный момент это уже неважно — кто первым начал. Важно другое. Вы произвели на меня впечатление не только своей кровожадностью, но и своей настойчивостью. И я решил пойти вам навстречу. Вы хотели увидеть мистера Липке? Извольте. Через несколько часов у вас появится такая возможность. Я повторяю! — Заметив скептическое выражение, промелькнувшее на моём лице, Стеннард предупреждающе поднял руку с зажатой в ней вилкой. — Повторяю — я не желаю вам зла. Вашей жизни ничто, кроме вас самого, разумеется, не угрожает. Пока я лишь хочу объяснить вам кое-что, Андре. Вы позволите вас так называть?

Я молча кивнул. К дьяволу все эти церемонии, мне даже есть расхотелось. Слишком уж всё лихо закручено, какие тут кальмары.