Сергей Зверев - Южный фронт

Президент и адмирал смотрели на атташе и посмеивались, будто наблюдали сцену из фильма.

– Если все действительно так, как ты говоришь, то я мог бы согласиться, – отреагировал дипломат. – Правда, и ты должен понимать, что прежний процент, который я получал за переправку товара, следует пересмотреть в сторону повышения.

«Вот сука! – подумал Батяня, не имея возможности открыто выплеснуть злость на предателя, работавшего на наркомафию. – Висит на нитке, а думает о прибытке».

Мафиозо расплылся в улыбке и заверил атташе:

– Поднимем мы тебе процент. Как раз об этом с господином президентом только что говорили. Так что не беспокойся.

Беглый лидер латиноамериканской республики тут же закивал в знак подтверждения слов гангстера. Сцена выглядела малоубедительно, однако Ткачев решился дать окончательный ответ на предложение бандитского главаря:

– Я согласен.

– Отлично. Не сомневался, что деловой человек в тебе все-таки победит, – заметил Гарсия и через секунду обратился к Батяне: – Я в восхищении от того, как ты умеешь воевать. В моей группе хватало вояк, которые были наемниками черт знает где. Во всех наших рейдах они побеждали благодаря своему опыту. Но сейчас их больше нет. Их победил ты. Значит, ты больший профессионал, чем все они вместе взятые. А профессионалов я ценю. Такие люди, как ты, мне позарез нужны. Поэтому не буду здесь долго ходить вокруг да около, а предложу тебе перейти на мою сторону. Будешь у меня инструктором. Станешь тренировать моих ребят. И не бесплатно. Ты будешь получать такие деньги, о которых у себя в России – ты ведь никакой не украинец! – не мог даже мечтать. Поэтому долго не раздумывай и соглашайся!

Лавров посмотрел на мафиозо, а затем на покусывающего губы атташе, и тихо промолвил:

– Шансов на выбор вы мне не оставляете… Что будет, если я не соглашусь?

– Я думаю, вы догадываетесь, что будет. Пиф-паф, и на корм рыбам, – бандитский главарь демонстративно поигрывал пальцем по спусковому крючку пистолета.

– Можно я подумаю? – стал тянуть время десантник.

– Десять секунд, – мафиозо был непреклонен.

– Я хоть сотню тысяч долларов в год буду иметь? – уточнил Батяня, стараясь быть максимально убедительным в своих намерениях продаться бандитскому главарю за «бочку варенья и корзину печенья».

– Это гарантированный минимум, мой друг. А если учесть, сколько нам предстоит операций и рейдов, то твой гонорар может возрасти в полтора-два раза! – начал уверять крючконосый, напоминая в те секунды рекламного зазывалу.

– Если это так, то можно и поработать. Очень выгодное предложение. Я согласен, – сказал Лавров, смотря наркодельцу прямо в глаза.

Гарсия либо не уловил подвоха, либо попросту не хотел этого делать, ожидая хотя бы формального согласия. Он усмехнулся и похлопал майора по плечу. Спецслужбист с согласия президента приказал гвардейцам развязать русских.

В рыбацкой деревне не сразу поняли, что происходит. Офицеры с военного корабля ранее заверяли, что дальше прибрежной зоны на берег никто с их судна выходить не будет. Однако теперь всем жителям пришлось наблюдать, как со стороны моря в направлении деревни двигался отряд вооруженных людей. Они были как в официальной военной форме, так и в гражданской одежде. Людям было невдомек, что на них идет совместная группа президентских гвардейцев и бандитов дона Гарсия. По дороге к ним примкнули остатки группы порученца, которые все это время таились в гроте. Объединенный отряд вели лично президент, мафиозо и их помощники. В первых рядах также шли Лавров и Ткачев.

Войдя в деревню, пришельцы призвали всех жителей собраться на большой площадке перед полуразрушенной церковью. Люди выходили из своих жилищ и отправлялись к церкви. Правда, настроение у большинства было уже не таким, как несколькими часами ранее во время приветствия военного корабля. Многие предчувствовали беду, однако все равно шли в указанное место. Когда площадь оказалась заполненной, президент без каких-либо предисловий спросил:

– Есть ли в деревне оппозиционеры?

Жители ответили гробовым молчанием.

– Я еще раз спрашиваю: есть ли среди вас те, кто сочувствует мятежникам и выступает против меня? – расшифровал свой вопрос беглый диктатор, наслаждаясь возможностью напоследок упиться властью и остаться без наказания.

Из толпы выскочил Адальберто Андраде с безрассудной готовностью сдать всех, кто был против президента.

– Корсеги против вас всегда были. И староста, и его внучка одинаково. Ну и еще пара семей, – как ни в чем не бывало говорил он, указывая на односельчан.

– Молодец! Настоящий патриот. Чуть подрастешь и сам старостой станешь, – едва сдерживая смех, пообещал узурпатор.

– Развести названных предателей по домам, – тут же отдал команду адмирал.

Гвардейцы совместно с бандитами начали хватать людей и уводить с площади прочь. Толпа безмолвствовала, все еще не понимая, что творится на ее глазах.

– Все эти отщепенцы будут уничтожены вместе со своими домами! – объявил спецслужбист, и сельчане вздрогнули. Шум негодования пронесся по толпе. Солдаты тут же дали несколько предупредительных очередей вверх.

– Не уподобляйтесь этим государственным преступникам, и все будет хорошо! – проорал адмирал.

Происходящее огорошило Адальберто. Он даже не представлял, что его слова могут привести к таким вот последствиям. Он пытался что-то говорить, ссылаться на то, что по конституции республика является демократической и прочее. Никто из пришельцев его не слушал. Часть головорезов держала в оцеплении толпу. Другая часть вместе с боссами двинулась к домам, где собирались произвести расправу над инакомыслящими.

Карательная акция была задумана мафиозо и одобрена президентом для того, чтобы испытать твердость намерений Лаврова и Ткачева. В представлении Гарсия их нужно было обязательно повязать кровью невинных жителей и тем самым лишить возможности выйти сухими из воды. Бандитский главарь считал такой способ собственным изобретением. Хотя задолго до него подобные методы использовали, например, немецкие нацисты и их идейные приспешники.

Андрей и Сергей получили по автомату. Для того чтобы ни один, ни другой не наделали глупостей, к каждому была приставлена отдельная пара головорезов. Один головорез держал «испытуемого» на прицеле, а второй фиксировал все на видеокамеру. Последнее делалось в расчете на возможность шантажа в случае, если дела пойдут не так, как договаривались. Естественно, что ничего им не объясняли, кроме собственно задания. Впрочем, подоплека карательной акции была русским понятна и без объяснений.

Военный атташе пытался идти медленно, стремясь оттянуть срок испытания. Однако его подгоняли, подводя к дому одного из местных оппозиционеров. Дипломат-контрабандист все равно замешкался у входа. Гвардеец приставил ствол своего автомата к его спине и слегка подтолкнул. В доме стоял плач. Плакали женщины – мать, жена, бабушка, а также дети. Сам рыбак старался держаться.