Анатолий Гончар - Однокурсник президента

Дэвис злился. Так бездарно потерять проводника и троих собственных людей, и все этот туман, проклятый туман. Русским все время что-то помогает! Сами они ни на что не способные слабаки, но природа, проклятая природа! Наполеон, Гитлер… Там была зима, здесь туман…

– Жалко Джейкоба, совсем еще мальчишка! – к задумавшемуся Дэвису подошел Смит. – Вначале Итан, теперь он. Джейк, что я скажу его матери? – Фермы родителей Джона и братьев Уильямсов располагались рядом.

– Скажешь, что одним героем в истории Америки стало больше. – Дэвис не скрывал презрения к сентиментальности своего помощника по технической части.

– Скажу. – Слова шефа Смит воспринял на полном серьезе.

«Патриотичный идиот!» – Дэвис мысленно покрутил пальцем у виска.

– Джейк, знаете, что странно… – Джон в задумчивости потер переносицу.

– Выкладывай. – Дэвис не любил загадок.

– Сигнал радиомаяка уходит к перевалу…

– Что здесь странного? Русские уносят ноги.

– Да, но когда завязался бой, исходящий от него сигнал находился гораздо ниже по склону.

– Да, я это упустил. – Дэвис мог признавать свои ошибки. – О чем это говорит?

– Русские оставили своих убитых и, возможно, часть раненых, прихватили груз и ускоренным маршем двигаются к границе. – Сделав свое предположение, Смит снова уставился в экран прибора. Маленькая точка мигала, оставаясь почему-то на одном месте. – Я…

– Ты правильно просчитал, – перебил его Дэвис. – Русские надеются на свои ноги. Но зря. Они уже выдохлись, а мои парни разве что только разогрелись и к тому же злы, как сам дьявол.

За спиной раздалось шуршание камней. Джейк повернулся к выползшему из тумана Лукасу. Тот перехватил взгляд и разочарованно развел руками – русские, судя по всему, отошли без потерь.

– Раненые остаются здесь же. – Указующий перст Дэвиса ткнулся в лежавшие рядком трупы. – Логан, идешь первым! Смит будет задавать тебе маршрут.

Тот, кому была отдана эта команда, непроизвольно хмыкнул, перехватил поудобнее оружие и двинулся в указанном направлении.

Подошвы зашлепали по гранитным плитам. Отряд Джейка Дэвиса пришел в движение. Сам Джейк, поставив одну ногу на камень, какое-то время выжидал, не спеша вливаться в общую колонну. Он проводил взглядом слегка сутулящегося Смита, ободряюще кивнул немного приунывшему Францу, улыбнулся как всегда довольному жизнью Питу, обменялся взглядами с Плейном, пропустил вперед любовно поглаживавшего ручной пулемет Ланкастера и двинулся вслед за неуклюжим на вид Фишем, старина Хейфец оказался за спиной. Шедший впереди всех Логан задавал темп. Дэвис нисколько не сомневался: жить русским спецам оставалось считаные минуты.

– Пулемет! – Дмитрий протянул руку, но стоявший, опершись на камень, Федотов попятился.

– Не-е-ет, командир, – запротестовал он, – сам, я сам! И без того… – Он замолчал. Его рюкзак, автомат и разгрузка с рожками уже перекочевали к прапорщику, но пулемет и боеприпасы Вячеслав решил тащить сам.

– Смотри, будешь отставать – отберу! – пригрозил Маркитанов.

– Не буду! – Федотов поправил разгрузку и, не дожидаясь команды, поковылял вверх по склону. Растительность кончилась. Теперь под ногами лежал голый камень.

– Руслан, в темпе, – поторопил Маркитанов и, когда тот проходил мимо, добавил: – Догоню.

Бармурзаев молча кивнул и ускорил шаг, догоняя успевшего скрыться за скалой Вячеслава. А оставшийся в одиночестве Дмитрий поправил разгрузку, закинул автомат раненого Федотова за спину, пристроился за камнем и принялся ждать. С двумя рюкзаками, с тремя «калашниковыми», два из которых находились за спиной, он выглядел воистину «дьяволом войны». Представив себе самого себя, Маркитанов улыбнулся, но почти тут же нахмурился – взгляд его по-прежнему упирался в синеву тумана, а мысли… мысли витали далеко… «Катя, Катюша, Катенька, – грудь в который раз за последние месяцы защемило, – как ты там? Все ли хорошо у тебя? Мы с тобой…» – В отдалении мелькнула фигура. Выжидать Дмитрий не стал. Мушка уперлась в пояс идущего, отчетливо виделась каска, камуфляж песочного цвета, подумалось: «Иракские миротворцы». Маркитанов нажал на спусковой крючок – жалости в нем не было. Только что уверенно шествовавшая фигура надломилась и, заваливаясь вперед, ткнулась головой в почву. Выскочивший следом солдат, вопреки ожиданию, сразу начал смещаться влево. Дмитрий выстрелил вновь, но опоздал, тот скрылся за каменной скалой, напоминавшей чью-то исполинскую голову. Пригнувшись, Маркитанов сменил позицию и, заметив очередного противника, выстрелил почти не целясь – навскидку. Видимо, попал. Снизу раздались крики от боли и наверняка проклятия. Добив магазин, прапорщик подался назад и, стараясь все время оставаться под прикрытием скалы, быстро-быстро, насколько позволял подъем, побежал вверх. Щелкали, свистели, визжали по сторонам пули, пару раз рикошетом шлепали прямо под ногами, но не больше того. Пока Маркитанову везло, и за то время, что преследователи приводили в порядок свои боевые порядки, ему удалось оторваться довольно далеко. Наконец показалась согнутая спина Бармурзаева.

«Если сейчас выбросить аварийный маяк, то без проблем можно смыться. Грузины потеряют, не найдут нас. Следов нет – какие на камнях следы? – Маркитанов тяжело дышал, двигаться вверх бегом оказалось неимоверно трудно, накопившаяся усталость давала о себе знать все больше и больше. Пот, стекая по высокому лбу, заливал глаза. Догнав снайпера и услышав его натужное дыхание, прапорщик слегка сбавил скорость. Удивительным было то, что раненный в ногу Федотов все еще выдерживал изначально предложенный темп.

– Руслан, – прапорщик коснулся рукой плеча Бармурзаева, тот обернулся. – Давай маяк!

Руслан застопорился. Несколько секунд пребывал в замешательстве, затем спохватился, вытащил коробочку прибора и вложил в протянутую ладонь прапорщика.

– Продолжайте движение.

Бармурзаев угрюмо кивнул, а Маркитанов, дав понять, что остается на месте, отошел чуть в сторону и, привалившись к выделяющемуся из общей гранитной массы своей округлостью камню, принялся ждать. Пять минут сидения в неподвижности превратились в вечность. Тем не менее Дмитрию не надо было смотреть на часы, чтобы определять время. Преследователи мешкали.

«Неужели догадались?» – мелькнула почти паническая мысль. Занервничав, Дмитрий стал поспешно перебирать возможные варианты. Виделось ему их три. Первый, которого он боялся больше всего: грузины поняли, что их водят за нос, и теперь двинулись на перехват основной части группы. Второй, самый оптимистичный: противник отказался от преследования вовсе. И третий: преследователи по какой-то причине медлили.