Валерий Рощин - Глубинная ловушка

Я хорошо знаком со своей профессией, а также с областью тех знаний, которые прямым или косвенным образом на нее замыкаются. И я хорошо осведомлен о заключительных минутах жизни человека, умирающего от переохлаждения.

Произойдет это следующим образом: когда ректальная температура тела опустится ниже тридцати трех градусов, кожный покров станет свинцово-серым, конечности сведет судорога, дыхание и пульс еще более ослабнут. Затем пропадет сознание. А при падении температуры тела ниже двадцати девяти градусов…

Впрочем, этого я уже не почувствую.

Помощи нет, а силы тают с каждой минутой.

Насколько хватает сил, поддуваю внутрь комбинезона воздух – он немного согревает и сохраняет положительную плавучесть. Воздушная прослойка гидрокомбинезона, являясь хорошим теплоизолятором, уменьшает теплоотдачу. Особенно чувствительны к холоду дистальные отделы ног. При обычном вертикальном положении замерзание начинается с пальцев ног, что объясняется обжатием водой нижних конечностей. Поэтому стараюсь лежать горизонтально на спине…

Закончив поддув, стягиваю зубами перчатку.

Кожа ладони потемнела, стала свинцово-серой. Значит, мне осталось несколько минут. Такие вот дела…

Господи… если я погибну в таком полускрюченном замерзшем виде, то не пройду дресс-кода у апостолов перед судом божьим. Кто-нибудь из этих двенадцати наверняка скажет: отогрейся, брат, сначала в предбаннике, а потом поговорим. Впрочем, мной овладевает равнодушие: к себе и ко всему происходящему вокруг. А это очень плохой знак.

Смерть долго ходила вокруг да около и наконец-то разыскала.

Верно, та настоящая косатка – огромная, с высоким острым плавником, торчащим над лоснящейся спиной, – глядит из черной бездны и улыбается своей хищной зубастой улыбкой…

Анна находилась на грани истерики, когда с борта БПК в ее сторону взвилась сигнальная ракета.

Что же это такое?! Она самостоятельно выбралась из жуткой бездны, несколько минут ее бросают вверх-вниз могучие волны, и никто этого не видит! Как же так?!

Дымный след уносит в сторону сильным порывистым ветром, но яркий желтый огонек настырно летит по направлению к ней. Не долетев метров двухсот, истлел и угасает.

«Что это? Они заметили меня? Что это было?!» – всхлипывает Анна.

В молодой женщине вспыхнула надежда, одновременно со второй ракетой желтого цвета. И она выпущена точно в ее направлении.

– Я здесь! – собрав последние силы, кричит и машет рукой Воронец. – Здесь!..

Вскоре замечает повернувшие к ней лодки.

И в тот же миг эмоции берут верх: она стучит по воде кулаком, рыдает…

Выбраться из причалившей к трапу надувной лодки Анне помогает коренастый мичман. На трапе она отстраняется от помощника и самостоятельно поднимается на палубу корабля; на каменном лице – ни единого следа от минутного срыва.

Генерал делает шаг навстречу, подает руку, но получает в ответ лишь произнесенную ровным, немного усталым голосом фразу:

– Я делала все, как вы просили, ни на шаг не отступая от инструкций. Довольны?

– Как вы себя чувствуете? Помощь врача требуется? – заботливо интересуется Сергей Сергеевич.

– Нет.

– Тогда я провожу вас до ангара – переоденетесь. А потом прошу в мою каюту. Там все и расскажете толком.

Она идет к трапу, ведущему на вертолетную площадку, и внезапно натыкается на Симонова. Молодой человек изумлен ее решительностью и выдержкой. Удивлена и Анна. Тем, что ни разу за прошедшие часы не вспомнила об Александре.

Он желает что-то сказать, но женщина, мельком взглянув сквозь него, опускается на колено и обнимает подошедшего Босса…

* * *

– Задерживается барышня, – поглядывая на часы, говорит контр-адмирал.

Хозяин каюты постукивает костяшками пальцев по коленке и поглядывает из-под кустистых бровей на вестового. Молодой матрос в белом осторожно переставляет с подноса на стол стаканы с горячим чаем.

– Она женщина и должна привести себя в порядок, – переводит генерал взгляд на карту. – Кроме того, о самом главном она успела сообщить по пути в вертолетный ангар.

Помимо Сергея Сергеевича, в каюте находятся трое: заместитель командира эскадры Черноусов, корабельный врач и старший из отряда «Фрегат-22» – капитан третьего ранга Михаил Жук. Черноусов сидит напротив и чувствует себя уверенно; военный врач и боевой пловец скромно устроились на стульях неподалеку от двери.

Адмирал вопросительно вскидывает брови.

– И о чем же она сообщила?

– Подводники обещали отпустить Черенкова, если наши противолодочные силы не станут преследовать субмарину в течение двух часов.

– А как же блок?

– Я разберусь с этим вопросом, – морщится фээсбэшник. – Лучше расскажите что-нибудь позитивное.

– В каком смысле?

– В смысле о работе своих акустиков.

– Последний доклад акустиков прошел десять минут назад. С лодкой поддерживается устойчивый контакт.

– Это хорошо. Что же, сильно шумит?

– Прилично. Идет максимальным ходом.

– С чем вы это связываете?

– Подозреваю, экипаж, не заботясь о скрытности, старается быстрее достичь края океанской котловины. Там на большей глубине ее достать будет намного труднее.

– Понятно, – вздохнул генерал и кивнул на стаканы: – Пейте чай, товарищи офицеры, пока не остыл…

Постучав, Анна Воронец заходит в каюту.

Она выглядит так, словно в последние часы ее жизни ничего необычного не происходило. Спокойное выражение лица, волосы аккуратно причесаны; теплый свитер и черные джинсы подчеркивают хорошую ровную фигурку; движения точны и выверенны.

– Присаживайтесь, Анна Аркадьевна, – приглашает Сергей Сергеевич, отмечая про себя удивительную выдержку женщины. – Горячего чая не желаете?

– Не откажусь.

Под пристальными мужскими взглядами она садится в кресло, берет стакан двумя руками, подносит к губам, дует и делает пару глотков. Трое мужчин смотрят с нескрываемым любопытством: дескать, женщина, а сумела без специальной подготовки спуститься на глубину; побывала в роли пленницы на шпионской подлодке, а потом самостоятельно доплыла до поверхности. Четвертый глядит с профессиональным интересом – оценивает ее состояние.

И не удерживается от вопроса:

– Вы нормально себя чувствуете? Озноба или других неприятных ощущений нет?

– Нет. Я в порядке, – уверенно отвечает она.

Выдержав паузу, генерал задает первый вопрос:

– Что с Черенковым?

– Евгений остался в лодке в качестве заложника. Через два часа они обязаны его выпустить. И еще… он, к сожалению, ранен.

– Ранен?

– Да. Выстрелом из пистолета в правую часть груди.

Генерал переглядывается с доктором. Вздохнув, тот пожимает плечами.