Валерий Рощин - Глубинная ловушка

Начинаю немного соображать.

– Сюрприз… В смысле, мы подсунули им что-то другое?

– Подсунули, – кивает Анна.

– Вместо настоящей аппаратуры командного блока Анна Аркадьевна в сборочном цехе Воткинского завода лично поместила в его корпус сломанный приемопередатчик от устаревшей метеорологической ракеты…

«Ни хрена себе – новость!» – невольно проносится в моей голове. Я, мягко говоря, удивлен и подавлен.

В горле застрял кадык и не позволяет произнести ни слова. С одной стороны, мне чертовски обидно за гибель Бори Белецкого, за тяжелые ранения моих товарищей. С другой стороны, получается, что все это не зря, и все вместе мы сделали огромное и полезное для страны дело.

Тут же припоминаю прощание с Питером. Как он окликнул меня на вертикальном трапе, как я остановился и смотрел вниз. В его руках была продолговатая металлическая хреновина с боковым наплывом в виде небольшой книжки. А на треугольной физиономии сияла широченная улыбка. Я тогда был очень раздосадован этим обстоятельством и даже обозвал его сукой. Однако!..

Представляю, каково будет узнать о метеорологической «начинке» блока пославшим подлодку разведчикам. И какова будет их реакция…

– Ты уж извини, Евгений, за нашу скрытность, – выбрасывает шеф окурок. – Извини и не обижайся. Просто от тебя и твоих ребят требовалась не игра, не театральное представление, а настоящая работа, понимаешь? Искренняя, профессиональная, без капли подделки – чтобы разведчики с подлодки ни на миг не усомнились в подлинности событий.

– Понимаю.

Генерал с доброй улыбкой смотрит то на меня, то на Анну:

– Ну и славно. И вообще, я хотел бы вас поблагодарить за проделанную работу. Вы оба – очень мужественные и сильные люди. Спасибо вам.

Молча переглядываемся с Анной. Она не военный человек, да и мне как-то влом орать: «Служу России!»

Сергей Сергеевич подходит, треплет мои вихры и бодрым голосом обещает:

– Ничего-ничего. Мы тебя приведем в полный порядок. А потом отправим в самый лучший газпромовский санаторий на целых три недели. Анна Аркадьевна, не составите Евгению компанию?

– Кто ж меня отпустит?

– Обижаете, Анна! Я не знаю в нашей стране ни одной службы и организации, которая отважилась бы спорить с контрразведкой, а тем более перечить ей. Я уговорю ваше начальство – обещаю!

– Уверены?

– На девяносто два процента.

– На девяносто два? – по красивому лицу женщины блуждает растерянная улыбка. – А восемь куда подевались?

– Э-э… Как ты там отвечаешь? – глядит на меня генерал. – А вот, вспомнил! Оставил на погрешность видимости из-за фитопланктона. Верно?

– Верно, – смеюсь я.

Подмигнув, Сергей Сергеевич прощается и оставляет нас одних.

За дверью слышатся приглушенные голоса: в приемном покое доктор перевязывает нашего Георгия.

Беру Анну за руку, она послушно пересаживается на край моей кровати.

Обнимаю хрупкие плечи, целую нежный висок.

Она улыбается, в больших серых глазах снова вспыхивают искорки счастья…

Там на лодке она обмолвилась о том, что очень не хотела ехать в эту командировку. Помнится, и у меня не было желания покидать Черноморское побережье. А сейчас страшно представить, как бы все сложилось, не сойдись наши пути в акватории холодного северного моря…