Анатолий Сарычев - Океанский патруль

– С нашими славянскими рожами нечего и соваться, – уныло сказал Малыш.

– Лица мы вам немного подправим. Сделаем у́же глаза, скулы, отпустите бороды и усы – и вас трудно будет узнать.

– На острове есть даже швейцарский банк, который может осуществить перевод денег из любой точки мира, – загорелась Лей.

– Вариант интересный. Надо только вспомнить, в какой части света живут большие узкоглазые люди. Мы же можем подать заявку выступить в паре боев, а потом тихо уйти? – воодушевился Малыш.

– Приедут выступать серьезные бойцы, молодые ребята, которые посвятили всю жизнь карате. Куда нам со свиным рылом в «Мерседес» лезть! – попробовал охладить пыл загоревшегося Малыша Клим.

– А призовой фонд, между прочим, составляет полмиллиона долларов, – подлила масла в огонь Лей.

– Давайте сейчас поспим, а ночью определимся, что делать! – решил Клим, пристегивая себя ремнем к креслу.

– Солдат спит – служба идет! – выдал армейский афоризм Малыш, следуя примеру напарника.

Проснулся Клим оттого, что стало тяжело дышать. Одного взгляда на панель управления командиру хватило, чтобы понять: «Воздух на исходе!» Давление в воздушном резервуаре лодки было всего пятьдесят атмосфер.

– Просыпайтесь, господа, время пить «Херши»! – вспомнил Клим объявление, которое лет десять назад звучало по всем телевизионным каналам.

– Горло промочить не мешало бы… Такое ощущение, что во рту десяток кошек ночевал, – согласился Малыш.

– Мы не сирены, у нас нет жабр, – пожаловалась Лей.

– Раз жабры не выросли, то придется надеть акваланги и дышать из них. Больше я ничего предложить не могу, – выдал Клим, вытаскивая изо рта загубник воздушной системы лодки.

Еще один взгляд на панель управления показал, что проспали они девять часов. Подождав, пока вся компания надела акваланги, Клим коснулся рукой Малыша, показав большим пальцем наверх. Пару раз глубоко вдохнув, Малыш отстегнул ремни, которыми все они были привязаны, выбрался из лодки и, оттолкнувшись, ушел вправо. Энергично работая ногами в ластах, он буквально через пятнадцать секунд скрылся из виду.

Малыша не было двенадцать минут. Когда слева показалась знакомая фигура, Клим облегченно вздохнул. Усевшись на свое место, напарник протянул воздушный шланг с лодочным загубником Климу, не забыв взять второй.

– Наверху разбит целый лагерь. Ребята поставили тенты, столы и ждут прилета большого начальства. Единственный вариант смыться – прицепиться снизу к большой барже, которая скоро должна отойти от острова.

– Это несерьезно. У баржи наверняка скорость выше, чем у нашего корыта под водой, – сразу привел возражение Клим.

– Начальник! Надо знать материальную часть вверенного вам судна! Пока ты спал, я покопался на коробке и нашел отличный магнит на баке и второй на юте. У нас приличные выдвижные штанги, которые не дадут оторвать лодку от судна потоком воды.

– Садись за руль и действуй, раз ты такой умный! – приказал Клим, освобождая водительское кресло.

Малыш не стал спорить. Усевшись на освобожденное место, он первым делом пристегнул ремни. Угнездившись на месте рулевого, гигант вытащил изо рта загубник акваланга и вставил другой, идущий от воздушных резервуаров лодки. Клим про себя хмыкнул, но говорить ничего не стал, тем более что Малыш все равно ничего бы не услышал – дышал от резервуаров лодки только он.

Все остальные дышали от аквалангов. Включив двигатели, Малыш немного подвсплыл и начал маневрировать, держа курс на темный силуэт баржи, до которой было ровно пять кабельтовых. Буквально через двадцать минут черная туша самоходной баржи стала отчетливо видна.

«Молодец, напарник! Я бы так не смог», – самокритично сказал про себя Клим, внимательно наблюдая за действиями Малыша.

Развернув лодку параллельно судну, тот ловко подвел ее под дно стоящей перпендикулярно берегу барже и остановился точно посередине огромного корпуса. Баржа была длиной не меньше ста метров и шириной метров тридцать. Клим еще порадовался ровному, практически без киля днищу, к которому лодке было так легко прилепиться с помощью магнитов.

Единственное сомнение у Вороха вызывали девушки, которые слишком долго находились под водой. Такая нагрузка и для опытного, тренированного боевого пловца была запредельной, а что тогда говорить про хрупких девчонок, которые впервые попали в такую передрягу?

Сейчас поделиться своими сомнениями было нельзя, да и не с кем – лингафоны были встроены только в загубники воздушной системы лодки, а вся компания, кроме Малыша, пользовалась трофейными аквалангами. Вернее, не совсем аквалангами, но принцип работы устройств оставался тем же, что и семьдесят с лишним лет назад, когда его придумали Кусто на пару с Ганьяном.

Буквально через десять минут заработали машины, оглашая все пространство грохотом. «Подшипники гребного вала пора менять, дизель троит… Вот горе-мореманы!» – мысленно высказал свое отношение к механикам самоходной баржи Клим.

Огромный винт нехотя провернулся, заставив задрожать всю баржу, и в этот момент Малыш включил новое оборудование. Завизжали два электродвигателя, и преображение французской подводной лодки началось. На носу и корме выскочили две штанги, на концах которых блестели кольца размером с автомобильное колесо. Шелк и магниты плотно прилипли к покрытому толстым слоем ракушек днищу баржи. Клим ожидал резкого стука, но все оказалось значительно проще. Магниты прилипли к днищу практически бесшумно. Видно было, как под их воздействием сминались ракушки, долго и спокойно проживавшие на днище баржи. Винты завертелись быстрее, сотрясая корпус огромного судна и лодку сильной вибрацией, от которой моментально заболели зубы.

Подводное путешествие началось. Баржа пошла вперед переменными галсами, старательно обходя торчащие снизу скалы и рифы. Клим с опаской смотрел на двугорбую, всю поросшую красными водорослями скалу, которая проплыла под ними на расстоянии двух метров.

«Как там наши девчонки?» – опять подумал он, оборачиваясь назад. Они были в черных гидрокостюмах, с надвинутыми на лицо масками, потому определить, кто есть кто, не представлялось никакой возможности. Плотно прижавшиеся друг к другу, фигурки были совсем одинаковыми. «Раз головы держат – значит, сознания не потеряли», – отметил Клим, снова принимая нормальное сидячее положение.

Баржа тем временем перестала рыскать из стороны в сторону и начала набирать ход. Малыш, тронув каперанга за плечо, показал на пальцах цифру шесть.

Клим и сам знал, как по личному опыту, так и по теории, что движение такого открытого плавсредства под водой со скоростью больше шести миль в час равносильно движению на воздухе со скоростью примерно километров ста пятидесяти. Вода ведь во много раз плотнее воздуха, а человеческое тело, не прикрытое защитным козырьком, может просто сорвать с места.