Иван Стрельцов - Честь бойца

Погасив габаритные огни, Сэнсэй носовым платком протер рулевое колесо. Забрав ключи, выбрался наружу, но далеко уйти не успел.

– Стоять, – раздался за спиной зычный голос.

Сэнсэй замер. Потом медленно повернул голову. В лицо ударил свет фонаря, через который проглядывались силуэты двух милиционеров.

– Машину тут ставить не положено, – сказал грузный с автоматом на плече.

– Да я на минутку, мне товарищу надо пару слов сказать, – буркнул Сэнсэй.

– Для тебя что, законы не писаны, орел? – наигранно возмутился второй милиционер, молодой младший сержант, гордый тем, что наделен властью над обывателями.

– Ну, мужики, всего на минутку и… – Сурмин шагнул в сторону ближайшего дома.

– Мужики, – хмыкнул младший сержант.

– Куда лыжи навострил? – рявкнул старшина, заметив движение задержанного. Куцый ствол автомата сместился в его направлении. – А ну, документы?

Не хотелось Сэнсэю их бить, но другого выхода не было. Незаметно он перенес тяжесть тела на левую ногу, освободив правую для удара. Но атаковать не успел, за спиной милиционеров блеснули разноцветные огни мигалки, к ним приближался патрульный «УАЗ».

– Документы, – старшина сделал шаг вперед.

Сэнсэй похлопал себя по карманам, будто ища документы, потом изобразил на лице растерянность.

– Вот, блин, забыл. Ребята, выскочил на минутку и… черт, влип.

– Точно влип, – оскалился младший сержант, он тоже приблизился к задержанному и втянул воздух носом: – Вроде трезвый.

– Трезвый, трезвый, – подтвердил старшина, – но в отделение все равно придется проехать.

– Машину мою отгоните. – Сэнсэй, стараясь быть естественным, вытащил из кармана джинсов ключи, протянул старшине.

– Отгоним, – пообещал тот. – А тебе придется проехать в другом авто.

Задержанного запихнули в «обезьянник», пропахший потом, табаком и тяжелым перегаром. Зарычав по-звериному, «УАЗ» рывком тронулся, следом пристроилась «БМВ».

Откинувшись на рифленую стенку кузова, Сэнсэй прикрыл глаза. Мысли его путались, в мозгу была сумятица.

«Так влипнуть мог только я, – в отчаянии размышлял Сергей. – Нас ищут по всей Москве, а я сам дался им в руки. Теперь остается ждать, когда с меня шкуру спустят. Какая глупость».

В районном отделении было пусто. Свободные от нарядов милиционеры разошлись по домам.

Старшина ввел в холл Сэнсэя и, указав на него дежурному по РОВД, сказал:

– Вот, взяли без документов, на машине. На нее тоже нет бумаг. Что будем делать?

Дежурный капитан с воспаленными от бессонницы глазами вяло махнул рукой.

– Давай его в КПЗ, утром разберемся, а заодно и оформим.

Появившийся сержант с повязкой «помощник дежурного» затолкал задержанного за решетку камеры предварительного заключения.

Абрам Самуилович Урис за свои семьдесят лет прошелся по разным дорогам судьбы. Родился в зажиточной семье врачей. Детство и школьные годы прошли в розовом цвете. Закончил школу с золотой медалью, после чего поступил в медицинский институт. Карьера врача-гинеколога не стала столь блестящей, как у отца. В двадцать пять лет Абрам получил свой первый срок за подпольные аборты. Для еврейской семьи это было горе, но молодой врач на зоне как нельзя кстати. За пять лет заключенный Урис получил богатую медицинскую практику.

Освободившись, тридцатилетний Абрам на воле провел немногим больше года, вновь сев за укрывательство преступников и скупку краденого. Это уже был для семьи позор, но жажда легких денег была сильнее родовых традиций.

Еще трижды Абрам Самуилович садился за скупку краденого и укрывательство, продолжая свою медицинскую практику в местах не столь отдаленных. За успешное лечение урок Абрам Урис носил почетное прозвище Лазарет.

В шестьдесят три года, освободившись после пятой отсидки, Лазарет подал документы для выезда на историческую родину. Власти Израиля, изучив «послужной список» будущего репатрианта, вежливо отказали.

Не видя другого выхода, Абрам Самуилович продал свою пятикомнатную квартиру на старом Арбате и перебрался за город, уйдя в тень от криминальных дел, поддерживая отношения лишь со своим старинным приятелем, медвежатником Ключом. Встречи их были редкими и бессистемными. То Лескин заезжал в дачный поселок Дрозды, то Абрам Самуилович посещал Москву и тогда наведывался к старинному другу.

Неожиданное появление Ключа и в этот раз не вызвало недовольства Уриса. Высокий, сутуловатый старик в рабочем комбинезоне окапывал на зиму яблони, когда возле его дома остановились видавшие виды «Жигули», старик даже не посмотрел в их сторону.

– Эй, Мичурин, принимай гостей, – донесся из салона машины скрипучий голос медвежатника. – Открывай ворота.

Урис не спеша воткнул в землю лопату, надел на черенок рукавицы и медленно пошел к воротам. Когда «Жигули» въехали во двор, Ключ, выбравшись наружу, обнял за плечи хозяина.

– Нужна твоя профессиональная помощь, Лазарет, это первое, – негромко произнес Ключ. – Второе – примешь меня с ребятами на жительство?

– Милости прошу, – Абрам Самуилович кивнул в направлении небольшого одноэтажного дома из серого силикатного кирпича.

– Выгружайся, ребята, – скомандовал Лескин. Его спутники не заставили себя просить дважды. Все дверцы «Жигулей» раскрылись, и наружу выбралось четверо парней.

Бледного как мел Гнома, держащегося за простреленный бок, подхватил Прапор. Бодун захватил сумку со сложенным в нее арсеналом, Пистон обвешался сумками с разложенными по ним частями компьютера.

Лазарет с усмешкой взглянул на незваных гостей, очень похожих на команду мародеров, потом сказал:

– Ведите раненого в столовую, только не забудьте снять обувь.

Когда молодые люди зашли в дом, Лазарет перевел взгляд на Лескина.

– Дима, где ты нашел эту свору диких гопников? Я думал, что такие уже перевелись в нынешнее время.

– Иногда, Абраша, дикие ордынцы надежнее, чем нынешние уркаганы.

– Вот как? – На вытянутом лице Уриса появилась гримаса удивления и в то же время заинтересованности. – Ладно, идем, посмотрим твоего кожемяку, а поговорим после.

Рана оказалась для опытного врача пустяковой. Тщательно ее обработав и залатав входное и выходное отверстия, Абрам Самуилович снял с рук резиновые перчатки.

– Надо бы сделать противостолбнячный укол.

– Мне прививку делали, – прошептал совсем обессиленный Гном.

– Вот и отлично. Парень он здоровый, организм выдержит. Крови прилично потерял, но это поправимо, через неделю конем скакать будет.

– Хорошо хоть не козлом, – усмехнулся Бодун.

Через час сморенные нервным напряжением последних дней налетчики заснули, оккупировав подходящие для этого горизонтальные места.