Иван Стрельцов - Высадка в зоне удара

Довелось морпехам повоевать и на сопредельной территории, когда боевики похитили ядерную боеголовку, собираясь произвести взрыв в Москве.

Огромные территории на Крайнем Севере позволили построить множество различных полигонов и стрельбищ. Близость коммуникаций Военно-морского флота и частей РВСН подземного базирования и удаленность от крупных городов позволяли развернуться диверсантам во всю мощь. Все эти факты сыграли положительную роль и позволили руководству Совета безопасности принять решения для организации на базе «Барс» подразделения боевого обеспечения «Комитета информации». Отряд был небольшой, всего двести человек, официально именующийся офицерской ротой.

Двести лейтенантов, старших лейтенантов, капитанов и майоров, прошедших огонь и воду, здесь теперь готовились по особой методе. И, как сказал на общем построении командир отряда полковник Елистаров: «Вас будут готовить по лучшим методам спецподразделений нашего „Вымпела“, британского САС и американских „зеленых беретов“. Только с той разницей, что там готовят узконаправленных специалистов, а мы будем готовить всесторонне подготовленных бойцов, универсальных солдат, так сказать, русских Рэмбо. Поэтому зарубите себе на носу, легко не будет». И после этого началась боевая учеба. Виктор Савченко понял, что все это ему напоминает службу в отряде на «фабрике резиновых изделий», только во много раз интенсивнее и разнообразнее. Ответ был прост – в тот раз диверсантов готовили для хирургических операций в зоне Северного Кавказа, теперь же полем битвы для морпехов стал весь мир.

Группа, в которую включили Савченко, в основном состояла из его сверстников, бывших офицеров ВДВ и погранвойск. Имея боевой опыт войны в Чечне, они прошли жесточайший отбор до зачисления в отдельный офицерский отряд бригады «Барс».

Вечером, в день прибытия Виктора в расположение отряда, в его комнату вошел командир группы Александр Астафьев с вместительным темным пакетом в руках.

– Ну, зам, и пришлось мне попотеть в секретной части, пока вытребовал твое досье, – с усмешкой покачал головой майор. – Зато чтение оказалось весьма занятным и полностью компенсировало потраченное время. А посему предлагаю выпить на брудершафт. – В комнате раздался призывный звон стекла.

Через минуту стол оказался заложен вскрытыми консервами с ветчиной, тушенкой и «бычками в томате», рядом встали бутылка «Смирновской» и банка маринованных огурцов.

Разлив водку по граненым стаканам, Астафьев предложил тост:

– За службу, дружбу и удачу.

Выпили по-флотски, одним большим глотком. Майор хрустнул маринованным огурцом и негромко произнес:

– Мне тоже пришлось пройти Афган и Анголу. Но я тогда уже был опытным, за плечами военное училище, три года службы в строевой части. А вас, пацанов, прямо от мамкиной титьки и в пекло.

– Так, видно, карта, сданная судьбой, легла, – пережевывая галету с ветчиной, усмехнулся Виктор. Он уже давно перестал жалеть о таком раскладе и о своей жизни и к происходящему относился философски.

– Да, молодеет ветеранское движение, – недовольно буркнул Астафьев, наливая по новой…

– Мина «МС-4» относится к классу мин-ловушек (сюрпризов), хотя на самом деле она многофункциональна. – Инструктор по минно-взрывной подготовке, невысокий крепыш с протезом вместо правой руки и широкой черной повязкой на левом глазу, походил на литературного пирата, бороздящего под флагом «веселого Роджера» просторы Карибского моря в поисках богатой жертвы. Длинная указка в здоровой руке инструктора напоминала абордажный палаш – размахивая ею, взрывотехник прохаживался по кафедре. За его спиной стену украшал плакат «Мина „МС-4“ в разрезе». Сами мины лежали на столах перед морскими пехотинцами. Инструктор говорил ровным голосом, рассказывая о принципе работы взрывных устройств, сравнивал их с другими подобного типа боеприпасами, как отечественными, так и зарубежными. Объяснял преимущества данного образца, а чтобы услышанное лучше усваивалось, приводил поучительные примеры из жизни саперов. Закончив лекцию, инструктор напоследок сказал:

– Мина «МС-4» устанавливается на неизвлекаемость, и любая попытка ее обезвредить будет вам стоить жизни. Проверено не одним жизненным случаем. – И красноречиво взмахнул протезом в черной кожаной перчатке…

После занятий по минно-взрывному делу группа Астафьева была направлена на занятия по специальной физической подготовке.

Тренировки проходили в подземном бункере, куда морских пехотинцев опустил большой грузовой лифт. В огромном, ярко освещенном помещении вместо спортивных тренажеров (которые ожидали увидеть морпехи) находились громоздкие монстры различных центрифуг.

– Ого, – неожиданно присвистнул Виктор, шепотом обращаясь к стоящему впереди Астафьеву, – они что, из нас космонавтов готовить собираются?

– Все может быть, – задумчиво ответил майор. – Космос сейчас осваивается человеком, а значит, нельзя исключать и в этой области нападения террористов…

Пробуждение происходило мгновенно, как вспышка, как взрыв гранаты. Владлен Козаченко еще лежал неподвижно, все в той же позе, что проспал всю ночь, глаза были закрыты, но мозг работал в полную силу. Про эту способность можно было сказать «привычка, выработанная годами», и это было бы в точку.

Бывший подполковник ФСБ, коренастый мужчина среднего роста с простым крестьянским лицом, но не лишенным шарма в виде ямочки на остром подбородке. А небольшой шрам, тянущийся от виска к правой брови, делал внешность мужественной, хотя на самом деле это была память о босоногом детстве. За восемнадцать лет службы в органах госбезопасности Козаченко обзавелся многими полезными привычками, впрочем, как и вредными…

Владлен, не открывая глаз, протянул руку к прикроватной тумбочке, нащупал приготовленные с вечера сигарету и зажигалку. И только сделав несколько глубоких затяжек, открыл глаза и встал с постели.

Курить натощак было, конечно, вредной привычкой, но Козаченко считал, что именно вредные привычки придают остроту жизни. Но, как показывала практика спецслужб, как раз из-за вредных привычек и пагубных пристрастий попадаются семьдесят процентов вербуемых фигурантов. Одних губили пьянка и женщины, других карточный азарт, третьи попадались на страсти к особам своего пола или же к несовершеннолетним детишкам. Страх разоблачения своих грехов был куда сильнее страха измены Родине.

Владлен Козаченко также изменил Родине, госбезопасности, в которой служил, и своим товарищам. Но его никто не ловил на вредных или пагубных привычках, они не стоили и выеденного яйца. На предательство подполковник пошел совершенно осознанно и добровольно. В спецслужбах таких называют «инициативниками».