Михаил Нестеров - Вольные стрелки

– Думаешь, это он разработал план?

– План не такой сложный. Но Глумов – тот человек, который мог его реализовать, что и сделал.

– Ну, а ты почему согласился работать на Глумова? – все-таки задал «детский» вопрос Костя. И Цыплаков снова поставил его на чужое место:

– Ты убил человека, а тебя до кучи обвиняют в убийстве, которое ты не совершал. Ты попал в ситуацию, когда не можешь остановить процесс. Значит, тебе нужно участвовать в нем. Хотя бы для того, чтобы узнать правила. И это единственный путь к спасению.

– Так что ты говорил о «зеленой улице»?

Цыплаков хотел было ответить: «Уже не помню».

– Улица или сеть переулков, в которых могла затеряться «Ауди», а дальше – скрыться, исчезнуть. Упасть каплей, если хочешь. Только вот где этот рукав...

– Упасть каплей, ты сказал?

– Да, а что?

– Ничего. Просто красиво.

Упасть каплей... Это выражение насторожило Цыплакова. Он слышал его, но употребил впервые. Оно означало исчезнуть, кануть в вечность или прошлое, в Лету. Упасть каплей... в реку забвения. Он знал цену таким вот озарениям и сейчас был уверен, что эта капля упала на него неспроста. Это называлось наитием, внушением свыше. И он поддался этому гипнозу. Тотчас перед ним возник образ человека, который снял с него груз ответственности, во всяком случае, его часть: Николай Абазе. Он буквально на пальцах объяснил Цыплакову, что майор Бармин, под началом которого Абазе пахал налево и направо, слишком много знал. Сам же Абазе знал на несколько мелочей больше. Он что-то говорил о коллекторе... Но не что-то, а конкретные вещи. И прежде чем снова окунуться в море тех вещей, Цыплаков припомнил его слова, которые ему ни тогда, ни потом бравадой не показались:

«Я могу провести парочку киллеров к загородному дому генерала так, что и собака не гавкнет и сирена не завоет».

Вот и Глумов провел «Ауди» с заложницей так, что ни одна патрульная машина не вспыхнула своими спецсигналами и не икнула сиреной.

Глумова Абазе видел всегда мельком и только на территории части, а за территорией... Землекоп тогда замялся или сделал паузу. Видел он его однажды. На вопрос, когда и где это случилось, он ответил вопросом: «Знаете военный городок Черный?» Вот тогда Цыплаков и подумал, что миссия его завершилась успехом: не голый жребий убил майор Бармина, а холодный расчет. Но черт с ними. Как и тогда, у Цыплакова и сейчас не было желания реабилитировать Бармина. Строители под его началом копнули глубоко и не там, где надо, фактически обнажили кабель. А тот, по словам Землекопа, «проложен по дну реки, дальше – в коллекторе, а коллектор тот – рукав большого, городского коллектора». В общем, в стиле сказки про Джека, который построил дом... О бесчисленных коллекторах, что пролегли под Москвой, чего только не говорят. «О них ходят легенды». Это Цыплаков вспомнил точные слова Землекопа, будучи уверенным, что они важны в этот критический момент. Он поочередно окинул взглядом Ипатьеву и Костю-Хана.

– Кажется, я могу очертить круг наших поисков. – В этой связи ему припомнился генерал Разлогов, отмечающий на карте Московскую кольцевую автодорогу. Это случилось в тот день, когда Цыплаков составил список мест, где часто бывал Харламов. Он бы не справился с этой работой, если бы Разлогов накануне точно не указал, что от него требуется. Он встал со стула, подошел к карте Москвы, что висела на северной стене его кабинета, и начертил круг ровно по Московской кольцевой. Ему даже показалось, что этой сизифовой работой генерал отвлекал его от чего-то главного, чего ему знать было не положено. Но он не привык разбрасываться в делах, а на сегодняшний день для него не было дела важнее «реализации военного городка».

Цыплаков вернулся к действительности и поочередно взглянул на Багдасарова и Ипатьеву.

– Письмо надежнее всего прятать в почтовом ящике.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Шелковая Моль.

– Военный городок Черный, который уходит с молотка, – назвал Цыплаков. Он отдал распоряжение Багдасарову:

– Садись ко мне в машину.

Тот нехотя подчинился.

Муса Сараев стоял на берегу реки. Его взгляд был устремлен на противоположный берег. Он точно знал месторасположение колодца, через который заложницу опустили в коллектор. Он был бы не прочь посмотреть, как ее содержат, но слова Вейсберга крепко запали ему в душу, и он не мог не согласиться с ним: «Я бы хотел держаться подальше от похищения Харламовой. Даже один наш человек может бросить тень на меня».

Сараев не мог знать всех людей под началом Глумова, но самого Сергея видел пару раз и кратко побеседовал. Что вынес из этой, по сути дела, бестолковой встречи? Ничего особенного. Показал себя, посмотрел на другого.

Он вооружился биноклем и метр за метром обследовал противоположный берег. Тот охранялся спецназовцами Глумова, и они умело маскировались. Что же, это неудивительно. Они знали, что такое «горячие точки», не понаслышке.

Муса пришел к неожиданному выводу: эту часть военного городка можно было назвать неприступной. Река – это ров. По ту сторону рва – боевая единица. Мимо нее и комар не пролетит.

Сараеву припомнился недавний разговор с Вейсбергом. Тот потребовал ограничить общее число охранников на предстоящем рауте. И объяснил почему. Потому что «с ужасом представлял натуральную сходку чеченских боевиков от следующих персон: Сараева, Бажаева, Хусейнова, Хожамирова...» Гости затеряются среди бесчисленной охраны. Плюс «бойцы невидимого фронта» от генерала Разлогова. Но у них другие цели. Тем не менее охранные функции на них были возложены.

Сараев принял идею шефа еще и по той причине, что на охрану объекта заступят только его люди. Слишком много охраны – тоже ничего хорошего. Хлопнет шутиха, а кто-нибудь из хожамировцев откроет ответный огонь, сгребет в охапку своего шефа и начнет отчаянно отстреливаться от бажаевцев. С ума сойти можно.

Группа физической защиты Вейсберга отличалась компактностью и мобильностью, а также исключительно чеченскими именами, по сути дела – защита чести, достоинства, деловой репутации и тела. Все это отпугивало энтузиастов, которые вынашивали идею поквитаться с Вейсбергом.

Военный городок Черный. К нему вели две дороги, одна из них – настоящий танкодром. Что касается третьей по счету дороги, то на текущий момент она являлась самой современной в столице.

– Будешь докладывать Харламову? – спросил Багдасаров.

– Ты плохо слушал меня. Он не знает о нашей инициативе. Просто мои расчеты требуют подтверждений. За ними-то мы и едем в Черный. К тому же время еще терпит...

Да начала торгов оставалось два часа пятнадцать минут. И едва Цыплаков установил этот новый отсчет, факт продажи городка, хождения по лезвию вокруг него Сергея Харламова отошли на задний план и стали фоном. На первом месте – Ирина Харламова. Что касается Цыплакова и его маленькой группы, то он не хотел ввязываться в драку: Глумов убьет заложницу и сделает это хладнокровно. Пусть даже не сам он нажмет на спусковой крючок. Главное – собрать сведения, которые помогут настоящим профессионалам освободить заложницу.