Максим Макеев - Вольные стрелки [Переделанная по результатам первого опыта версия]

Держислав наслаждался летним солнцем на берегу озера. Он встал раньше всех в доме, и пока родители не отправили его работать, убежал из деревни. Десятилетний мальчик давно приметил это место, и никому о нем не рассказывал. Тут можно было ловить мелкую рыбку, валяться на небольшом песчаном пляже, купаться летом в тёплой воде, не боясь утонуть.

Дома вечером, правда, достанется на орехи от отца и старших братьев, но целый день безделья того стоил. Солнце уже было высоко, Держислав искупался и грелся на песке. На ветках сушилась рубаха. Редкие птицы пролетали в голубом небе, лес, окружавший секретное место, приятно шумел от лёгкого ветерка. Мальчик жмурился и улыбался. Ему было хорошо. Слабый прибой вносил дополнительные штрихи в картину детского счастья.

Там, за лесом, была его деревня, стоявшая на небольшой речке. Лето — горячая пора для её жителей. Надо собрать в лесу ягоды, грибы, заготовить припасы на зиму, накосить сена. С утра вся деревня обычно выходила в лес и на поля, расположенные на удобных полянах и на местах вырубки и выжига леса. Держислав считался уже почти взрослым, поэтому и работал наравне с отцом и старшими братьями. Дед, всегда суровый, говорил, что ещё несколько лет, и ему найдут жену, построят дом. Дальнейшую судьбу выбирать ему самому. Можно пойти с варягами в поход и привезти богатую добычу. Для этого мальчик тренировался с копьём и луком. Было у кого учиться — отец мальчика слыл удачливым, сильным и ловким воином и купцом. Можно осесть на землю и растить хлеб, как другие жители деревни. Первый вариант нравился Держиславу больше.

Но иногда детство все же брало верх над попытками взрослых заставить его серьёзно смотреть на жизнь, и он вот так убегал из деревни. В этом году отец не отправился, как это обычно бывало, в торговый поход, а остался в деревне. Он перенимал дела деда, что был не последним человеком в их поселении. Старик становился немощен, все трубнее становилось ему вести торговлю, управлять хозяйством, договариваться с новгородцами, на земле которых и была расположена деревня.

Внезапно сладкую дрему на тёплом солнышке прервал крик с озера:

— Сергей утоп!!!

Мальчик резко поднялся с песка. На самом горизонте показалась странная треугольная фигура, вроде как парус. Фигура росла и приближалась к секретному месту. Держислав схватил недосушенную рубаху и сиганул в кусты. Оттуда он продолжил наблюдать за разворачивающимися событиями.

Парус остановился и повернулся так, что его почти не стало видно. Однако крики с озера продолжились. Орали на озере громко, на словенском языке, и Держиславу стало страшно. А вдруг грабители? Уже который год до их деревни доходили слухи о разорённых посёлках на озере, на реках и на Варяжском море. Первой мыслью было предупредить отца. Тогда местные дружинники соберут нерушимый строй на берегу и остановят незваных гостей. Но странный парус вызвал такое любопытство, что Держислав решил ещё чуть-чуть понаблюдать, буквально пару мгновений, а потом уже бежать в деревню. Крики между тем продолжались, и становились все удивлённее. Потом послышался голос, говоривший вроде на словенском, но каком-то странном языке:

— Да не дрейфите! Живой я, живой! Черти криворукие, кто так винтовку держит!? Пришлось нырять. Хорошо, что успел схватить, пока она на дно не ушла. Сейчас подплыву…

Полотнище у самого горизонта опять начало расти. Показалось три лодки. Одна большая, на ней установлен был этот странный треугольный парус, и две поменьше, по бокам от неё. Острым зрением Держислав увидел, фигуру, что забиралась из воды на одну из малых посудин. Опять послышался голос, тот самый, со странной словенской речью:

— Какого хрена вы разорались?! Ещё внимание привлечём, тише надо быть, тише. Мы и так тут все лодки разогнали с озера, а вы ещё и местных до белого каления доведёте…

Дальнейшая речь терялась вдалеке. Парус опять сделал поворот, все три лодки начали одновременно двигаться. Судно с огромной скоростью началоудаляться вглубь озера. Через несколько десятков ударов сердца странное видение скрылось с глаз.

Держислав зачаровано наблюдал за всеми этими событиями. Лодки, как птицы, практически летели по поверхности воды. Вёсел у них при этом не было. Мальчик дождался, пока странная процессия скроется за горизонтом, быстро натянул рубаху и рванул в деревню.

Там, по уже сложившейся традиции, получил от отца розг за побег, и пошёл на очередные занятия с оружием, поглаживая пятую точку, которая и приняла основной удар родительского гнева. На месте тренировки уже стоял его старший брат, облаченный в толстую одежду, со щитом и деревянным мечом. Пора приступать к занятиям…

— А я сегодня лодки видел, три штуки. Они, как птицы, над волнами неслись, парус у них странный был. Один на троих, — поведал Держислав, пока ребята переводили дыхание после отработки ударов.

— Да ну, опять выдумываешь! Как так, один парус на троих? — старший брат стукнул легонько Держислава по плечу.

— Ага, и вёсел нет…

— Заливаешь! Кто без вёсел на воду выйдет? А вдруг ветра нет? Как тогда к берегу выплыть?

— А они не к берегу шли, вглубь озера.

— Ха, вглубь! Сказки сказываешь опять. Чего там делать-то, в глубине озера? Ты, Держислав, лучше бы копьё держать учился, чем витать в облаках, — старший сделал неопределённый жест рукой.

— А вот и нет, нигде я не витаю! Я правда видел, — обида сквозила в глазах десятилетнего мальчика, ему опять не верят.

Правда, на то были свои причины. Уж сколько раз его буйная фантазия рисовала то огромных волков в лесу, то гигантских медведей, то огнедышащих людей. Все это оказывалось плодом воображения Держислава. Волк превращался в кривую корягу, поросшую белым мхом, медведь — в покрытый коричневатой травой холм, огнедышащие люди — пучком одуванчиков в дупле старого дерева. Поэтому Держиславу и не верил старший брат. Даже сейчас, когда он точно знал, что видел.

Переубедить брата не удалось. Стало ещё обиднее.

Ночью же Держислав во сне увидел себя, стоящим на носу той лодки, украшенным красивой резьбой. Он нёсся над водой, не задевая её, и лишь редкие волны осаждались брызгами на лице. И странный голос, тот самый, с озера, со стороны спины произнёс непонятное: