Максим Макеев - Вольные стрелки [Переделанная по результатам первого опыта версия]

— Не дрейфите…!

Берег скрылся за горизонтом. Я смотрел на то место, где ещё несколько минут назад было видно нашу деревню. Настроение было ни к черту, надо занять себя чем-нибудь, чтобы мысли дурные не лезли в голову. Я направился в машинный отсек. Там был Обеслав, сидел, читал копию «Азбуки».

— Ну что, не страшно так далеко от дома уходить?

— Не-е-е, интересно же, как там в других местах люди живут! — пацан был полон оптимизма.

— Пойдём тогда делом займёмся, — я достал набор своих навигационных инструментов.

Ещё на берегу возник у меня вопрос. А как доплыть самим, без мурманов, до Ладоги, если нужда заставит? Допросы наших мореманов и Буревоя показали, что все ходят вдоль берега. Система стоянок, набор различных примет, заметных ручейков и выдающихся скал, да даже цвет воды, позволяли за три-пять дней доходить от нашего села к Ладоге. Оценку расстояния дали нам мурманы, ход что весельных лодок корелов, что их драккаров-лодий был примерно одинаковый. Наша же тримаран, по словам Кнута, шёл быстрее. И самое главное — позволял лучше ловить ветер своим парусом. А в этом случае ни время в пути, ни расстояние до Ладоги было непонятно. А карту, реально отражающую местность вокруг, хотя бы вдоль берега, иметь хотелось. Вот и пришлось мне делать набор приборов для измерения углов на те самые приметы на берегу. Маршрут наш поэтому пролегал зигзагом — мы постоянно возвращались к берегу для определения местоположения.

Приборы были несложные. Транспортир с компасом да подобие прицела от винтовки, с планкой и мушкой. Мушка, правда, была хитрая, с кучей выступающих отметок. Ей я хотел искать пропорции размеров объектов. По компасу и транспортиру искали углы, по ПИР (прибор измерения расстояний) прикидывали путь между точками измерения, по самодельным часам отмечал время в дороге. Потом рисовал подобные треугольники и пытался посчитать длины отрезков пути. Из-за этого путь наш превратился в сплошные подходы к берегу и уходы за горизонт.

Торир ругался, мол, задерживаемся. Я ему пытался объяснить принципы расчётов. Не получилось, вогнал его в прострацию «синусами» и «тангенсами». Попытался рассказывать, опираясь на уже сделанные рисунки. Сама идея определения расстояний на расстоянии, как бы это каламбурно не звучало, вождя мурманов зацепила. Но она требовала проверки. Уж слишком серьёзно тут относились к мореходному делу, на слова в таких вещах не полагались.

Пришлось продемонстрировать на практике. Выдал Кнуту задание — развернуться и двигаться в указанном направлении. Когда поворот закончили, скорость судна установилась, позвал Торира и авторитетно заявил, что большую скалу мы увидим, когда стрелка на моих самодельных часах покажет цифру «5». Ошибся, не без того, где-то на тридцать минут. Но и этой точности моим спутникам было достаточно — начали пытать меня о движении ночью, в бурю, в шторм, при сплошной облачности. Рассказал им все, что знал, что нет — додумал, и тоже рассказал. И добавил, что в следующий раз можно пойти напрямик, без осмотра берега, по карте. Только её надо точнее составить. Народ впал в возбуждение. Мало того, что ночью мало кто ходил на лодках, разве что обстоятельства заставляли, как мурманов в прошлом году, так ещё и открытые пространства водоёмов вводили их в религиозный экстаз. Причём в достаточно мрачный — была велика вероятность гибели судна с экипажем.

Первой ночью не стали экспериментировать с движением впотьмах, просто вышли за горизонт и кинули якорь-кошку. Протянули судно, пока якорь не встал крепко, сделали отметки на карте, выставили дежурного и завалились спать.

Утром небо затянуло тучами, Кнут лично повёл лодку к берегу по приборам. Вывел практически туда, куда планировали. Ну как туда, песчаный плёс, на который мы ориентировались, оказался не справа на горизонте, а аккурат перед нами. Мурманы были довольны, я тоже. Правда, все чуть не испортил стрелок на правой лодке тримарана. Пока все бурно обсуждали новые морские игрушки, он активно жестикулировал на своём месте, ну и выронил винтовку. Та отскочила от палубы, и упала на сетку между корпусами. Я кинулся за оружием, не успел, и оно рыбкой нырнуло в озеро. Лодка шла ходко, пришлось прыгать с кормы за винтовкой. Очень не хотелось терять огневую мощь, не доходя до цели.

Вода была прозрачная, а винтовка — тяжёлая. Я изо всех сил брассом пытался её догнать. Успел зацепить за ремень, чуть не нахлебался воды. На последних миллиграммах воздуха вынырнул на поверхность. Услышал с лодки вопль:

— … ей утоп!!!

Повернулся в сторону нашего судна. Оно уже остановилось, Кнут оперативно повернул парус вдоль ветра при помощи палубной команды. Орал Обеслав, сильно, видать, перепугался. Да и остальные что-то смотрят на меня, как на водяного. За амулеты хватаются, орут что-то непотребное.

— Да не дрейфите! Живой я, живой! Черти криворукие, кто так винтовку держит!? Пришлось нырять, хорошо что успел схватить, пока она на дно не ушла. Сейчас подплыву…

Добрался кролем к боковому корпусу, и в гробовом молчании залез на борт. Шок у мурманов не проходил. Почему — не понятно. Вроде пару минут меня всего не было. Торир решился ко мне приблизится, потрогал. Хм, ожидал что растаю в воде? Я вроде не Снегурочка…

— Живой!!?? — вождь не верил своим глазам.

— Какого хрена вы разорались?! Ещё внимание привлечём, тише надо быть, тише. Мы и так тут все лодки разогнали с озера, а вы ещё и местных до белого каления доведёте. Вы чего перепугались? Меня ж вроде недолго не было…

Немая сцена, трудности перевода. Худо-бедно, выяснили причину. Все опять свелось к религии. Ну или вере в силы природы, домовых, водяных, и прочей нечисти. Рассуждения мурманов по-своему были стройные и логичные. Раз открытое море несёт опасность, значит, кто-то эту опасность создаёт. Вот вам и олицетворение природной силы. А раз она есть, эта сила в пучине, лучше её лишний раз не тревожить и не лезть в воду. Особенно без корабля. И если сойти на берег по мелководью ещё куда ни шло, то плавать в открытом море — риск, по местным меркам, запредельный. Одним словом, сунешься в в воду — защекочут до икоты и на дно уволокут.

Я весь аж приосанился. Выходит, я по местным меркам Майкл Фелпс, ну или Александр Попов.

— А если в бою за борт упадёте, чего делать-то? — я уточнял у Торира вопросы с плаванием.

— Если на поверхности удержишься, то вытянут. Веслом, или руками. А если с головой уйдёшь — считай пропал, — ответ вождя не порадовал, — мы потому доспехов и не носим на лодках, чтобы дольше на воде быть.

— Хм, кстати, а средства спасения-то мы кстати не предусмотрели на судне! Обеслав, тащи веревку, сейчас будем думать, как нам избежать участи утопленников.