Сергей Соболев - Враг моего врага

– Старший оперуполномоченный Ткачев, Федеральная служба безопасности.

– Д-д-да кааак вы смеете?! – с надрывом в голосе, перейдя на фальцет, заорал Збарский. – Вы… вы!!! – На губах запузырилась слюна. – Вы не понимаете!!! Вы что себе позволяете?!! Немедленно снимите наручники!!! И дайте мне позвонить!!! Я самому министру сообщу о ваших безобразиях!!!

– Министр уже поставлен в известность, – спокойно произнес старший эфэсбэшник. – Наблюдение за вами велось в том числе и с его ведома.

Сотрудник, представившийся майором Котовым, снимал происходящее на видео. Збарский не унимался.

– Н-не имеете права! Где ордер на арест?! Или что там должно быть по УПК? Постановление суда о моем задержании?!

– Прекратите истерику, гражданин Збарский, – в голосе сотрудника ФСБ прозвучали металлические нотки. – Мы действуем с санкции главного военного прокурора и своего непосредственного руководства! Вам будет предъявлено обвинение сразу по пяти статьям Уголовного кодекса Российской Федерации! Включая «двести семьдесят шестую» – «Шпионаж» и «двести семьдесят пятую» – «Государственная измена»!

Старший на несколько секунд переместился к столу. Он взял чистый лист бумаги, черный фломастер, затем сделал короткую запись.

– Збарский, мы знаем о вас сейчас буквально все! Мы даже в курсе, кто такой в действительности ваш местный контрагент «Михаил»! И нам известно, что он настаивает на немедленной встрече с вами!

Он вновь подошел вплотную к «кроту», с которого теперь слетела вся его спесь. На дорогих брюках растеклось, расплылось мокрое пятно; резко запахло мочей. Этот напыщенный типок , хлыщ, делавар, хозяин жизни, любитель нетрадиционного секса, как-то весь скукожился, осунулся, постарел за несколько минут сразу лет на десять…

– Модест Эдуардович, как принято говорить в тех кругах, где вы обычно вращаетесь: «Time is money»! Поэтому, в целях экономии времени, опустим формальности и перейдем к главному!

«Майор Котов» выключил камеру и положил ее на стол. Выдвинул верхний ящик стола. Достал оттуда пластиковую коробку – с виду похожую на обычную аптечку автомобилиста. Открыл, извлек оттуда одноразовый шприц с тончайшей инсулиновой иглой и ампулу с бесцветным раствором.

– Есть всего два варианта, Збарский. Или вы колетесь – здесь и сейчас! – и соглашаетесь сотрудничать с нами! Или вам будет сделана инъекция одного нехорошего препарата… И тогда медикам, когда их вызовут, останется лишь зафиксировать факт вашей кончины от инсульта и кровоизлияния в мозг!

Старший перевернул лист так, чтобы запись была видна Збарскому.

На листке было начертано печатными буквами:

– Надеюсь, ситуация понятна? – процедил сотрудник Лубянки. – От того, согласитесь ли вы помочь нам, зависит, где именно будет поставлена запятая.

Следующие день и ночь Мокрушин провел в поселке Лесном, в том самом коттедже, в который его привез генерал Шувалов. ВС и Малика куда-то уехали. Или же их увезли. Во всяком случае, с позапрошлой ночи и вплоть до сегодняшнего утра он их более не видел. На вопрос Рейнджа, куда подевались женщины, Антон лишь пожал плечами: этот парень предпочитает, когда того требует ситуация, прикинуться глухонемым.

В девять утра в понедельник они вдвоем, Мокрушин и «прикрепленный», приехали в адрес на Ленинградском проспекте.

Транспорт для передвижения по области и городу использовали тот же, что и в прежние дни – служебный джип «Mitsubishi Outlander».

Они вместе поднялись в квартиру Рейнджа, но пробыли там не более четверти часа. Если кто-то по-прежнему проявляет интерес к личности Мокрушина, если этот некто не отказался еще от своей цели и к тому же обладает серьезными людскими и материальными ресурсами, то есть шанс, что сам факт появления по адресу Ленинградский проспект, дом 52, владельца одной из квартир и его бодигарда не останется незамеченным.

Мало ли где мог быть последние восемь-девять суток Мокрушин.

Может, он находился в служебной поездке.

Или лечился в госпитале.

Или просто где-то отдыхал, к примеру, в санатории.

Обеим сторонам теперь, кажется, предстоит решать уравнение со многими неизвестными.

«Чужие», скорее всего, не до конца понимают, что именно произошло в фиш-кафе, почему не сработала живая «адская машинка». А если и сработала, то не так, как нужно, практически вхолостую.

И еще один вопрос наверняка живо интересует эту публику: куда подевалась девушка, которой было предписано вознестись вместе с еще несколькими посетителями одного из столичных кафе на небеса?

Если ее задержали, то почему об этом ни словцом не обмолвились представители силовых структур? Они ведь любят бойко рапортовать о предотвращенных терактах, зачастую привирая и преувеличивая собственные заслуги. А тут упустили такой шанс – реальный, а не вымышленный факт! – пропиарить себя на ниве борьбы с террором.

Странно. Очень странно.

Девушку, если она в руках у следствия, давно бы уже должны были предъявить широкой общественности. А заодно и сообщить наконец, что тогда-то и тогда-то, там-то и там-то был предотвращен теракт с использованием смертницы-шахидки. Это ведь колоссальный успех на самом деле! Предъявите несостоявшуюся шахидку, передайте на ТВ грамотную нарезку из оперативных видеозаписей со следами взрыва в подсобке кафе, скажите что-то мутное про «специальные мероприятия» и что все было «под контролем», и сверлите дырки для орденов.

Ну так нет же.

О шахидке – ни слова. И о самом ЧП в «Силэнде» тоже ни гу-гу.

Но и для Мокрушина, а также для его руководства дальнейшие планы неприятеля, успевшего уже нанести несколько ощутимых ударов, тоже сейчас оставались во многом тайной…

Пробыв недолго в адресе, Рейндж и его телохранитель вновь вышли из подъезда и направились к джипу. Спустя примерно полчаса «Mitsubishi» припарковался во дворе здания, расположенного в глубине кварталов номерных Вятских переулков. В отреставрированном недавно здании бежевого цвета расположены офисные помещения нескольких фирм, турагентств и социальных учреждений. Весь второй этаж занимает консалтинговая компания «Астрея-М», специализирующаяся на оказании услуг в сфере безопасности рыночных инвестиций. Мокрушин, кстати, не первый месяц числится в штате сотрудников этой фирмы, бухгалтерия которой исправно переводит на его банковский счет «твердый оклад» – сорок тысяч рублей ежемесячно и еще выплачивает квартальные и годовые бонусы…

В офисе они задержались несколько дольше – до часу дня.

Кабинет Супруна все еще пустовал. Фотопортрет одного из руководителей компании, оказавшегося в числе жертв ноябрьского теракта в стамбульском районе Фатих, с траурной лентой наискосок помещен в небольшом вестибюле. Под ним – подставка, на ней – живые цветы. Рейндж тоже положил цветы под траурным портретом коллеги – они с Антоном остановились возле одного из цветочных салонов и купили там восемь гвоздик.