Сергей Соболев - Враг моего врага

– Видел, да. И как вертушки за вами прилетели, тоже видел!

– Ну вот. Ты оттуда сам потом выбирался, а мы вчетвером на «мишке» отскочили! И своих «двухсотых» забрали! Если бы не вертолетчики, нам бы амбец пришел… Мы уже держались на зубах!

– Так я так и н-нэ понял, откуда это у ти-ибя? – Темиров бережно прислонил «посох» обратно к спинке кресла, в котором сидел Мокрушин. – Там, в том бункэре нашел? На а-абъекте «Зебра»?

– Это Лешего была инициатива! Я его спрашивал, когда он в госпиталь ко мне наведался: откуда взялась эта палица? Он сказал, что нашел ее возле одного из «жмуров». А именно у того, кто был, по нашим прикидкам, старшим из той компании, которым мы сели на хвост! Леший мне уже в вертушке из этой «палицы» шину сделал, примотал ее к ноге… На этом же «Ми-8», после посадки в Дзау, где нам оказали первую медпомощь, остатки нашей группы перевезли во Владикавказ, в окружной госпиталь. Я так с этой вот палкой заместо шины и попал на стол к хирургу – там мне осколок из бедра извлекли и наложили нормальные шины на сломанную ногу. И уже оттуда нас с Лешим и Лазарем отправили на аэродром. Потом транспортником в Чкаловский, оттуда сразу в госпиталь и на столы к «мясникам»… Ну и этот вот «посох», – Мокрушин, заканчивая рассказ, коснулся рукой деревянного набалдашника, – путешествовал вместе со мной. Мне его вернули в день выписки из госпиталя…

– Ти-ибе тоже надо его вернуть, – негромко сказал Темиров. – При первом же удобном случае, да.

– Я тебя не понял, – Рейндж бросил на него удивленный взгляд. – Я эту вот палицу не воровал… Случайно она у меня оказалась! Военный трофей. Решил оставить себе ее на память об известных тебе событиях. Да и при ходьбе удобно опираться… Я же, блин, теперь хромой! А что с этой штуковиной не так? Ты явно что-то не договариваешь!

– Хорошо, что забрали, хорошо, что вывезли оттуда ! Но буди-ит совсем хорошо, если ты сам отдашь… Это будет ха-ароший, правильный па-аступок!! Ты не смотри так на меня… Я сам н-нэ очень грамотный!

– Ты ведь прилично знаешь арабский? Что там написано, на этом посохе?

Темиров провел двумя руками по лицу, как будто умывался или свершал намаз. Потом, понизив голос, сказал:

– Я разобрал имя одного из Тех, о ком поведал в своих проповедях Пророк Мухаммет, о ком можно прочесть в К…уране!.. Но а-аб этом как-нибудь при случае, да. А теперь о наших делах.

Темиров забрался трехпалой рукой во внутренний карман пиджака. Вытащив оттуда конверт с несколькими фотоснимками, передал его Мокрушину.

– Дэ-эржи, брат! Я, когда в Лесной из города выезжал, успел с Андреем поговорить!

– Ты видел Кондора? Сегодня?

– Видел, да. Я с ним поговорил и сразу выехал сюда, в Лесной. Он сейчас сильно занят!! У них много работы, да? Вернулся из Егорьевска… Его туда пра-асыли приехать! Он велел тебе передать кое-что, чтоб и ты па-асматрел! Па-агляди, да.

Рейндж вытряхнул из конверта снимки: всего их там было пять штук. Чуть передвинулся, чтобы свет от бра ложился на фото, и стал их разглядывать.

– Андрей сказал, что сегодня а-абнаружили «лежку» в Па-адмасковье! – вновь заговорил Темиров. – Нашли там много взрывчатки! А-аружие! Рации! Пояса шахидок! На фото это есть, да. Потом, сказал, передаст или сам привезет видео! Говорил, что это все важно для нас!

– Эфэсбэшники накрыли их логово, я так понял? А кого-нибудь удалось прихватить из их компании?

– Н-нэ, самих банды-ытов не поймали, они успели у-уйти! Кажется, это та же ка-аманда, да?! Так сказал Андрей…

Внимание Мокрушина приковал один из фотоснимков. Тот самый, на котором была запечатлена какая-то девушка (судя по длинным волосам, именно девушка, а не парень) с окровавленным лицом, лежащая на дне неглубокой ямы.

– А это кто такая? Вот эта вот… Девушка?.. Женщина?.. Это вот существо в яме? Ее застрелили, что ли? Или это ее так «запытали»?

– Андрей сказал, что ее сва-аи же и убили! Там еще три дэ-эвушки были! И двое мужиков с ними! Есть мн-нэние, что они были тоже будущие шахидки.

Рейнджу эта убитая кем-то особа напомнила другую девушку. То была молоденькая, лет восемнадцати или двадцати осетинка. Она лежала в переулке на западной окраине села Сарабук, меж поваленных техникой дощатых заборов. Лежала бездвижно, откинув согнутую в локте правую руку, с раздавленными гусеницами ступнями, лицом вверх, под кавказским небом, которое в этот августовский день 8-го числа было отнюдь не синим, не безоблачным…

Встряхнув головой, чтобы избавиться от тяжелых воспоминаний, Рейндж спросил:

– И где сейчас могут быть эти будущие шахидки? Сколько еще таких групп действует в Москве и Подмосковье? Есть какие-нибудь версии на этот счет?

Руст только пожал плечами.

8 августа. Республика Южная Осетия

Операция «Чистое поле»

Село Сарабук, расположенное в 12 километрах на северо-восток от Цхинвала, населено преимущественно осетинами. Обе его части, верхняя и нижняя, были заняты силами сводной батальонной группы кадрированной Горийской легкопехотной бригады (в которой проходят службу в том числе и так называемые анклавцы) и спецназа МВД Грузии ночью 8 августа.

Этому предшествовал мощный артобстрел из гаубиц «Д-30», 122-мм минометов и 152-мм САУ SPH-77 «Dana». Еще до наступления полуночи массированным огнем накрыли не только опорные пункты осетинского ополчения, но и оба поста миротворцев. Потом, правда, выяснилось, что русские «голубые каски» успели-таки отойти в соседнее село Кохат… Но сам факт, что данный населенный пункт, расположенный на склоне стратегической высоты, это село, откуда исходила постоянная угроза для единственной здесь объездной дороги, связывающей Ванати и другие грузинские села Большого и Малого Лиахского ущелья с приграничным районом Грузии Корди-Каралети, удалось взять так быстро и практически бескровно, не мог не радовать, не окрылять.

Еще до полудня 8 августа грузинскими войсками были заняты также осетинские села Знаури, Хетагурово, Дмениси, Дидмуха, Акоц, Квемо Окона, Мугути, частично Тбети. Ни в одном из этих населенных пунктов югоосетинские формирования не оказали сколь-нибудь серьезного сопротивления. Похвалявшиеся своей воинской доблестью «аланцы» и их самозваный президент Кокойты бежали с поля боя. Население этих деревень, те, кто не смогли, не захотели или не успели эвакуироваться в РСО-А, брошено, оставлено на милость победителя.

Впрочем, еще идет ожесточенный бой: в окрестностях Цхинвала у села Земо Никози и в самой столице сепаратистов. Грузия сконцентрировала к югу от Цхинвала ударную группировку, составленную из отборных частей и подразделений. В ее состав входят военнослужащие 3-й и 4-й ЛПБр, спецназ МО и МВД, танкисты и артиллеристы. Тяжелая артиллерия по-прежнему ведет обстрел города, который кударцы [49]называют про себя отнюдь не Цхинвалом, как принято считать в России, а Череба – с ударением на втором слоге. Огонь теперь преимущественно ведется по северным окраинам; южная часть города уже практически захвачена подразделениями SOG и пехотой при поддержке бронетехники Горийского Отдельного танкового батальона.