Сергей Соболев - Последний выстрел Странника

– Почему?

– Какое это сейчас имеет значение? Аванс я вернул несколькими обратными проводками. Вам об этом должно быть известно. Так что я никому ничего не должен.

– Советую не уклоняться от ответов на мои вопросы. – В голосе Диспетчера прозвучали, как мне показалось, угрожающие нотки. – Я хочу понять, что произошло. Хочу разобраться в ваших мотивах, хочу знать, что именно сподвигло вас на тот поступок, который вы совершили.

– Зачем? Зачем вам это знать?

– Хотя бы затем, что мне нужно будет принять решение, Странник. И, думается, вы прекрасно понимаете, о чем речь.

– Того человека, который вам нужен, которого вы знаете под псевдонимом «Странник» или под иными именами и кличками – больше нет… Думаю, вы тоже поняли, о чем идет речь.

– То есть вы решили уйти из нашего общего бизнеса?

– Вы должны быть в курсе, что у меня имелись условия .

– И что из того?

– Я никогда не считал себя частью или работником этого вашего «бизнеса». Я всегда сам по себе.

Я не видел выражения лица под маской, но мне показалось, что этот человек – ухмыльнулся.

– Так не бывает, – сказал он. – Во всяком случае, не у нас , не в наших кругах.

Мне нечего было добавить к тому, что я уже сказал. Поэтому я молчал, ожидая либо продолжения разговора с его стороны, либо сигнала Януса подручному, которому достаточно нажать на курок, чтобы покончить и со мной, и с этим неприятным обеим сторонам разговором.

Напряжение было адским. Я в эти мгновения переживал не столько за себя, сколько за Нику. Если убьют меня, то и ей не оставят жизнь. Но пока я жив, пока я дышу, я не могу запретить себе думать.

Думал же я в эти мгновения вот о чем. Я никогда прежде не видел этого человека – ни в маске, ни без оной. В этом-то я был уверен на все сто. Мы ни разу не встречались вот так, как сейчас, лицом к лицу. Между нами ранее всегда существовала разделительная стена.

В той сфере, где я еще не так давно обретался, существуют некие технологии, некие правила, если угодно, наборы методик и приемов. Имеется и своеобразное разделение труда, что означает наличие подготовленного персонала (или же спрос на таковой).

Но важно также понимать, что, в отличие от любой другой отрасли человеческой деятельности, где вращаются большие деньги или же решаются важные имущественные или кадровые вопросы, в нашем закулисье не существует публичных рекрутинговых агентств.

У нас не принято рассылать CV, у нас не бывает многоэтапных собеседований. Тем не менее мы все же находим друг друга, хотя такого рода поиски, такого рода контакты всегда трудны, всегда сопряжены с опасностью.

Наши наниматели, кстати, тоже предпочитают оставаться в тени.

И это понятно.

То, что век или два назад делалось практически в открытую, сейчас тщательно камуфлируется. При неизменности целей, мотивов и самой человеческой натуры меняются установки, меняются подходы. Ну а уже под них, под требования нового времени, подверстываются и технологии исполнения.

Соответственно, и вся цепочка бизнеса выстраивается так, что любая попытка пройти по ней дальше одного отдельно взятого звена гарантированно закончится обрывом.

Моя вторая профессия, особенно по нынешним временам – востребована.

Я бы даже сказал, она остродефицитна.

То же самое, полагаю, можно сказать и об этом человеке, объявившемся в Таиланде, на острове Самуй, на этом диком уединенном пляже, где даже днем почти не бывает людей.

Уже сам по себе факт, что он находится здесь, что он – сам ли, при помощи своих ли связей, не суть важно – вычислил меня, говорит о том, что он большой специалист . Сама ситуация, сложившаяся вокруг меня в считаные часы или даже минуты, убедительнейшим образом свидетельствует о том, что этот человек знает свое дело, что он качественно отрабатывает свои явно немалые гонорары.

В ходе первого нашего телефонного разговора он назвался так – Янус.

Позже он сам поменял свое прозвище на другое – Диспетчер. Я получал от Диспетчера, не входя с ним в непосредственный контакт, все необходимое. А именно, инструкции, информацию, деньги, снаряжение. До настоящего времени я лишь внимал голосу в телефонной трубке, снабженной скремблирующим устройством (меняющим голос до неузнаваемости), да изредка обменивался с ним короткими, ничего не говорящими посторонним людям сообщениями по электронной почте.

Не ожидал, что мы встретимся вот так, лицом к лицу.

И еще вот о чем я успел подумать прежде, чем закончилась эта подзатянувшаяся – и довольно зловещая – пауза.

Если он здесь, если Диспетчер не прислал вместо себя кого-то другого, то это значит, что я им еще для чего-то нужен, что я им точно нужен для какого-то дела. Иными словами, мое нынешнее положение – не безнадежно.

На пляжике укромной бухты вновь прозвучал хрипловатый голос:

– Странник, вы будете жить по нашим законам и понятиям или не будете жить вообще. Это первое…

– Достаточно уже сказанного.

– И второе, – не обращая внимания на мою реплику, продолжил Диспетчер. – У нас всегда найдутся способы сделать вас более сговорчивым.

– Я это уже понял.

– Похоже, не до конца.

Чуть повернувшись, он показал затянутой в тонкую перчатку рукой на распростертое в нескольких шагах от нас тело, из спины которого торчала рукоять кухонного ножа.

– Скажите, Сергей Николаевич, – он впервые назвал меня по имени и отчеству, – зачем вы убили это юное и безвинное создание?

– Я ее не убивал. И вы сами это, Янус, прекрасно знаете.

– Что-то мне подсказывает, что на рукояти ножа, который торчит из спины жертвы, обнаружатся ваши отпечатки пальцев…

– Профессиональная работа, – угрюмо заметил я. – Но – не моя.

– В вашем съемном бунгало наверняка полно отпечатков этой девушки… Она ведь заходила к вам в гости, не так ли?

«Она даже пила сок из моего стакана, – подумалось мне. – Когда еще была жива…»

– Допустим. Но это еще не преступление – принимать у себя в гостях девушку, которая прислуживает или составляет компанию у соседей.

– Про соседей поговорим чуть позже. Что касается жертвы… этой вот местной девушки, – Янус вновь указал на еще не успевший остыть труп тайки. – Да будет вам известно, что в ее крови, если до этого дойдет, обнаружат тот же наркотик, что и в вашей крови, а также в крови вашей… гм… спутницы.

– То есть… именно если дойдет до судмедэкспертизы и прочих мероприятий, сопутствующих обычно расследованию тяжких преступлений?

– Сейчас вы мыслите на удивление здраво. Позволю себе еще одну небольшую подсказку, чтобы ваши извилины работали еще более интенсивно и в нужном направлении… Вот та жидкость, которой испачканы ваши руки, ваша одежда, даже местами простыни в спальне и пол в бунгало… Как думаете, это чья кровь?