Сергей Соболев - Последний выстрел Странника

– Да. Что их снимают с должностей начальников департаментов и переводят в кадровый резерв. А этих людей, между нами, вводили в АП с прицелом на будущее.

– То есть ваших… и наших, поскольку я себя, дорогой, не отделяю от вас, спихивают на второстепенные должности! Разве не так?

– Да, Борис, именно так все и происходит…

– Знаешь, я не удивлен. Они… ты понимаешь, о ком я, совершенно не договороспособны !

– Нам как-то удавалось все же находить общие точки…

– Да ладно! Все эти чекисты… силовики… его друзья… а его друзья это те, кто наши враги… С ними невозможно договориться именно «по-хорошему», понимаешь?!

– Ты знаешь, да… все труднее договариваться.

– Ты же не первый день в бизнесе… И в политике – тоже. Для того, чтобы люди были более сговорчивы, чтобы они шли на уступки, чтобы делали то, что от них хотят, надо покрепче держать их за фаберже! Иначе толку не будет. Политика и бизнес на том и выстроены: или ты держишь кого-то за яйца, или – тебя.

– Ну так они у них стальные, Боря.

– Зато у вас… у нас то есть, есть деньги!

– Верно…

– И мозги имеются, чтобы правильно все сорганизовать…

– Весь репрессивный аппарат у них в руках! У нас там не так много своих людей… Имеется в виду на серьезных должностях и с серьезными возможностями.

– Вот именно! Они понимают только силу. Поэтому выход есть только один…

– Какой, Борис? У тебя наверняка уже есть задумка, есть готовая идея…

– Сакральная жертва, – вкрадчивым голосом произнес экс-олигарх.

– Сакральная жертва, – эхом повторил его собеседник. – Хм… Думаешь, это сработает?

Подполковник, бросив на старшего опера странный взгляд, вдруг сказал:

– Вот что, Виктор!.. Выключи-ка запись!

Бубнов тут же выполнил его команду.

Некоторое время Игнатьев, отвернувшись и как будто высматривая что-то в зарешеченном окне, молчал. Потом, приняв решение, сказал:

– Давай ко мне в кабинет! И это… захвати тоже.

– Флешку?

– Да.

Подполковник повернулся к стажеру, который к этому времени успел переместиться ближе к своему рабочему месту.

– Что еще ты успел прослушать, Гецко?

– Кхм… Я это… Я включил запись незадолго до вашего появления, товарищ подполковник!

– Там, на этой флешке, одна только эта запись?

– Эмммм…

– Чего мычишь, как баран? Я вопрос задал.

– Там несколько папок, несколько файлов. – Поперхнувшись, стажер добавил: – Виктор Иванович просили просмотреть, пока сами на «выволочку» ездили…

– Да, это так, – подтвердил Бубнов. – Дел много, товарищ подполковник, зашиваюсь… Да вы ведь и сами велели поинтенсивней использовать нашего стажера…

– За себя говорите!

– А я и говорю, как было. Вы распорядились, чтобы я привлекал стажера. Вот я и поручил ему несложное задание – просмотреть, что на этом вещдоке записано.

– Но я успел только один этот файл просмотреть, – торопливо произнес стажер. – Да и то не до конца. А остальные папки и файлы я не открывал.

– Узнал кого-нибудь из тех, кто фигурирует на этой записи? – спросил у него подполковник.

– Никак нет, – глядя на начальство ясным преданным взглядом, сказал стажер. – Понятия не имею, кто они такие, эти люди.

Игнатьев медленно покачал головой.

– Вот что, Гецко…

– Да, товарищ подполковник?

– Об увиденном и услышанном… речь о записи… рассказывать никому не следует. Понятно?

– Понятно.

– Ни коллегам, ни друзьям, ни близким.

– Ясно, товарищ подполковник.

– Ну, если вам все ясно, тогда займитесь своими служебными делами!

Подполковник и Бубнов, прихвативший портфельчик и флешку, переместились в расположенный в другом конце коридора служебный кабинет.

Старший опер в подробностях рассказал начальнику о том деле, в котором – в качестве вещдока – фигурирует эта флешка. Игнатьев, выслушав доклад, спросил:

– А этот… Пашкевич его фамилия?.. Он кто будет по жизни?

– Я его спрашивал, чем он занимается. Но Пашкевич уклонился от ответа.

– Уклонился?

– Он вообще какой-то нервный. Я бы даже сказал – скользкий .

– Думаешь, это из его машины был похищен конверт с деньгами и этой штуковиной? – подполковник кивнул на лежащую на столешнице флешку.

– С большой долей вероятности – из его «Дастера».

– А что говорят эти двое злыдней? Которых взяли за кражу? Ты чистуху у них, кстати, взял?

– Они взяли на себя кражу, но не в полном объеме.

– То есть?

– Дали признательное, что вытащили из «Дастера» чехол с компьютером и планшетником.

– И?..

– А вот конверт с деньгами не признают, не берут на себя. Тот, при ком его обнаружили, по этому эпизоду в полной несознанке!

– Что говорит?

– Твердит, что конверт – не его. И что знать не знает, откуда он взялся.

– Отпечатки чьих-либо пальчиков на конверте, на купюрах и на флешке имеются?

– Вчера утром криминалист обработал, но результатов экспертизы в данный момент пока не имею.

– На них, на этих злыдней, в базе МВД что-нибудь есть?

– Мелочовка. Судимостей нет ни у одного, ни у другого. Но опрашивались в связи с автомобильными кражами в Можайске и в области.

– То есть… автомобильные воры? Можно сказать, профессионалы?

– Полагаю, им просто до поры везло. У одного на руке видны следы инъекций…

– Так они еще и нарики?

– Один из них, Тимофей Шлыков, точно наркоман.

Игнатьев уселся за свой рабочий стол. Кивком пригласил сотрудника присесть.

– В общем-то, понятно, почему эти двое не берут на себя конверт с деньгами, – задумчиво произнес он. – Если стоимость похищенного превышает миллион рублей…

– То это уже часть четвертая статьи за кражу, – подхватил опер. – Соответственно, по ней им светит до десяти лет.

– Крайне желательно расколоть злыдней по этому вот эпизоду. – Игнатьев покосился на лежащую перед ним на столе флешку. – Следует вызнать, откуда у них этот конверт с деньгами: взяли ли они его из машины потерпевшего, или… Хотя другие варианты кажутся лично мне маловероятными.

– Мне тоже. Я работаю над этим, Павел Андреевич. Сегодня утром, около десяти, перед тем, как ехать на «выволочку», позвонил потерпевшему.

– Пашкевичу? С какой целью?

– Мы договорились, что он сегодня сможет забрать те вещи, которые у него украли из машины.

– Кроме конверта с деньгами?

– Да, потому что он не признал его своим . Как и эту флешку. – Теперь уже опер покосился на USB. – Но телефон Пашкевича, который он мне оставил в качестве контактного, – не отвечает.

– Пробовал перезванивать?

– Да, я несколько раз набирал. – Бубнов посмотрел на наручные часы. – «Абонент недоступен…» Сейчас четверть пятого, а я ему звонил в последний раз в начале четвертого…

– Может, отключил сотовый? К примеру, на работе находится.