Сергей Зверев - Потерянный взвод

— Командир, Маслов тяжелый!..

— Спускайтесь, мы их тормознем!.. — пообещал Стольников.

Дело осложнялось. С тяжелораненым Масловым группа теряла мобильность и представляла удобный объект для окружения. Хотя разве хоть один выход Стольникова заканчивался без подобных потерь? Каждый раз группа уходила, оказавшись в западне, с ранеными…

Это был бой. Без компромиссов, не учебный, где всегда можно отойти в сторону и отдышаться. Около ста человек против одиннадцати. Теперь уже — против десяти. В Чечне не бывает учебных боев. Бывает крайний и — последний.

Десять, обороняющиеся от сотни. Военная тактика дает расклад, подтвержденный десятками войн и конфликтов. Одно отделение, занимающее позиции, способно удержать взвод. Один взвод способен держаться, отбиваясь от роты. Рота — от батальона. Батальон — от полка. Простая арифметическая выкладка. Ты способен атаковать и победить, если втрое сильнее. Существует еще множество факторов, именуемых «техническим оснащением сторон» и «человеческим фактором». Но эта перестрелка не вписывалась в привычную схему общевойскового боя. Группа Стольникова не оборонялась на позиции. Она отходила. А при этом принцип «один к трем» рушился. Да и не об одном к трем приходилось говорить, а об одном к десяти. Это было запланированное убийство разведывательного отделения. И его гибель — лишь вопрос времени…

Перед Стольниковым спускались, тесня бойцов к подножию, на открытое место, те, кто был на площади Минутка в девяносто пятом, кто брал Грозный, кто заходил и вырезал все живое в Карамахах в девяносто девятом. Вполне возможно, кто-то из окружавших сейчас группу Стольникова в банде Тракториста отрезал головы «срочникам». И кто знает, не встречались ли сейчас те, кто уже пяток раз пытался убить друг друга?

«Аллах акбар!..» — раздался крик, и в сторону разведчиков ударило несколько десятков автоматов и пулеметов.

«Аллах акбар!» — вновь заорал кто-то, и прапорщик Жулин проводил глазами гранату, вылетевшую из-за дерева и упавшую за его спиной.

Она разорвалась, потревожив одним из осколков вещмешок на спине. Шурша, патроны посыпались на землю.

«Ну, хоть так…» — успел подумать Жулин, облизывая сухие губы… Смерть плюнула ему в спину, но прошла мимо. Чуть задела вонючим от прокисшей крови плащом, ударила по локтю черенком косы, но прошла…

Веснушчатый Айдаров, мусульманин и молчун, рухнул на землю после пущенной в него очереди и перекатился за камень. Два года Аллах спасал его от смерти, уберег и сейчас. Вскинув винтовку, он заглянул в прицел и увидел то, что искал. Прямо ему в лицо смотрел сквозь оптику ночного прицела снайпер из банды Алхоева…

Привычно задержав дыхание, Рустам мягко нажал на спусковой крючок. Как в тире. Как в Грозном. Как во время отбоя при обстреле колонны под Толстой-Юртом…

Покрытый сантиметровой щетиной боевик взял на прицел русоволосого татарина с винтовкой… палец поехал назад, выжимая спусковой крючок… И в лицо ударила густая, горячая лава.

«Вах…» — бескровными губами промолвил боевик. Лава только что вылетела из размозженного пулей черепа его товарища-снайпера, вырвав кусок с ладонь размером, и выбросила в сторону мозги. Мозги на лице, мозги на рукаве, мозги даже на мушке и прицеле автомата. Как стрелять? От плеча, не целясь… И длинная очередь, пройдясь многоточием по стволам деревьев, срубила одного из разведки неверных, прошив ему ногу.

Крики из десятков мест. Только по ним можно догадываться, сколько человек участвует в этой мясорубке и где они находятся…

— Командир, Лоскутова зацепило!..

— Сильно?

— В ногу и руку! Поцарапало, но матерится, как тяжелый!..

— Раз матерится, значит, легкий!..

— Командир!.. — подбежавший к Стольникову радист протянул капитану наушник.

— Кто? — стиснув зубы и очередью ломая пополам одного из людей Алхоева, прорычал Стольников.

— Алхоев!..

— Пусть перезвонит!.. Я занят малость!..

Боец прижал наушник к голове:

— Командир говорит, чтобы ты целовал овечий зад, извини! — И он снова протянул наушник капитану: — Говорит: срочно!

Стольников схватил наушник.

— Ну что тебе, Магомед? Нашел время!..

— Сашья, сдаваться пора, Сашья…

— Согласен. Оружие на землю и выходите с поднятыми руками.

Алхоев разразился глухим, хриплым смехом.

— Сашья, Сашья… Ты все такой же весельчьяк!..

Трассеры, ударяясь о камни, уходили в темное небо яркими, тонкими и безупречно ровными молниями. После их ухода в глазах еще некоторое время оставался мутный светлый след. Боевики бросали гранаты, взрывы ухали с перерывами в несколько секунд, и Стольников с опаской посматривал вниз. Он уже и не знал наверное, что лучше — биться здесь, в лесу, имея хоть хрупкую, но линию обороны, или же выйти на открытое место, вытянув за собой боевиков, чтобы залечь подковой и ждать, что предпримет Пушков. А в том, что подполковник уже что-то предпринимает, Стольников не сомневался…

— Сашья, зачем людей губишь? Скажи своим, пусть опустят автоматы. Мне ты нужен, а их я домой отпущу, Аллахом клянусь.

— Скажи честно, Магомед, — тянул капитан, рассчитывая время выхода к подножию холма. — За что ты меня так не любишь? За братца своего отмороженного или за тех твоих тридцать баранов, которые мой взвод под Самашками врукопашную одолеть решили?

— Зачем мне о воинах своих скорбить, Сашья?.. Их Аллах принял, им теперь хорошо. Они смерть достойную приняли, от ножей неверных, чистыми в небо ушли… Ты за брата моего ответить должен.

Ключников с Масловым на плече и прикрывавший его Баскаков уже расставались с холмом. До покрытой голубой сединой равнины им оставалось сделать несколько шагов. Между ними и Стольниковым с радистом, шедшими последними, было не более восьмидесяти метров.

— Чистыми, говоришь? А ты в курсе, что мы ножи салом смазываем? Со свининой в требухе твои выродки пред Аллахом предстали, Магомед! А брат твой, тоже выродок, сидеть ему, суке, не пересидеть! «Черный лебедь» — самая лучшая гостиница для твоего тейпа, Алхоев!.. Засим пока, до связи!..

— Ш-шакал!.. Ты и собаки твои висеть в этом лесу будут вниз головой! Я с вас лично шкуру снимать буду, с ног начиная!..

— Ты только обещаешь, — усмехнулся Стольников и бросил наушник бойцу: — Уходим, парень!..

Это случилось два года назад, во Владикавказе, откуда поправившийся после ранения Стольников собирался выехать в расположение своей бригады в Грозном. Как раз туда возвращался взвод роты материального обеспечения, в качестве караула доставивший во Владикавказ пришедшее в негодность оружие, и Стольников решил доехать со своими, не ломая голову над проблемами трансфера. Но взвод отправлялся в бригаду только через три дня, и нужно было ждать. Впрочем, Саша находил в этом положительный момент. Связавшись с Пушковым, он объяснил ситуацию, получил разрешение прибыть позже и тут же отправился к той, с кем познакомился в госпитале.