Евгений Сухов - Плачет рея по пирату

– Вы кто? Я вас не знаю. – Только сейчас он рассмотрел, что его бойцы стояли под прицелом автоматов. Эти русские оказались проворнее и хитрее, чем он думал, а может, они просто поджидали его?

Остановившись от него в нескольких шагах, контр-адмирал произнес:

– Здравствуй, Юсуф. Я ждал тебя. Надеюсь, что у тебя найдется время для беседы.

Растерянно повернувшись, Юсуф Ахмед натолкнулся взглядом на журналиста.

– А вы посмотрите повнимательнее, – произнес Джон на чистом русском языке. – Может быть, узнаете, вы ведь вместе учились.

И тут Юсуф Ахмед вспомнил подошедшего человека. Это был Анатолий Шестаков, его приятель по Бакинскому военно-морскому училищу.

– Какой же я глупец… – хмуро произнес Юсуф. – Здравствуй, Толя. Не думал, что мы когда-то еще встретимся… Случись эта встреча при других обстоятельствах, возможно, я бы и обрадовался.

Мухаджир прошел по аллее и присел на скамейку у фонтана. Именно в эту часть парка он приходил с Земфирой, когда она приехала к нему в Москву из Грозного. Мгновенно накатили воспоминания, причинив душевную боль. Закурив, Мухаджир выпустил тонкую струйку дыма, стараясь унять дрожь в пальцах.

Фонтан был выполнен в виде сказочного кита, из пасти которого упругой струей била вверх вода. Рассеиваясь на солнце, она образовывала небольшую радугу. Вокруг фонтана стояло несколько каменных жаб, повернутых к центру; у каждой из них изо рта вытекала тонкая струйка воды – вполне удобно для того, чтобы помыть руки, а то и попить. Спины у жаб были широкими, отполированными и весьма удобными для того, чтобы на них разместился пятилетний ребенок.

А ведь еще совсем недавно ему мечталось о том, что когда-нибудь он приведет в этот парк своего сына. Выходит, что не суждено.

Поднявшийся ветер распылил фонтан, окропив множеством брызг разгоряченное лицо Мухаджира. Чего же он хотел увидеть, когда пришел в парк? Неужели не понимал, что встреча с прошлым принесет ему лишь очередные страдания? И вот теперь получай, хлебай их по полной!

Отшвырнув недокуренную сигарету, он поднялся со скамейки и зашагал в сторону выхода. У машины стоял Рамзиль. Заметив выходящего Мухаджира, он открыл дверь и занял водительское место. Не сказав ни слова, Мухаджир сел на заднее сиденье.

За последние четыре дня это был третий его приезд в парк, и всякий раз Мухаджир возвращался оттуда осунувшимся, каким-то посеревшим, словно выбрался из тяжелого боя.

Рамзиль завел двигатель и вырулил на шоссе.

– Ты опять вспоминал эту девушку?

– Я ее не забывал, – хмуро ответил Мухаджир.

Последние несколько дней они провели вместе. В большей степени эта была инициатива самого Мухаджира, который в последнее время очень тяготился одиночеством. Его желание вполне совпадало с помыслами Ибрагима, желавшего знать о каждом шаге Мухаджира. Рамзиль докладывал ему едва ли не ежедневно. А вчера вечером рассказал о том, что Мухаджир наведывается в те места, где он когда-то прогуливался со своей девушкой. Некоторое время Ибрагим молчал, будто ожидал продолжения рассказа, а потом произнес:

– Убери его! Постарайся сделать так, чтобы его никто не нашел.

– Хорошо, Ибрагим, – ответил Рамзиль, стиснув зубы. – Я сделаю все, что нужно.

Рамзиль вдруг сделал для себя неожиданное открытие, – всемогущий Ибрагим боялся Мухаджира.

– Почему ты не поехал в Турцию? – нейтральным голосом спросил Рамзиль.

– У меня остались дела в Москве… Их нужно завершить.

– Куда мы сейчас едем?

– На квартиру, – сказал Мухаджир и уставился в окно, давая понять, что разговор ему в тягость.

Рамзиль давно усвоил, что Мухаджир был неординарным человеком. Куда бы они ни попадали, у него всюду находились друзья или соратники, помогавшие ему во всем: с документами, поездками по городу, предлагали женщин. От последнего Мухаджир сдержанно отказывался. Даже квартира в парковой зоне на окраине города, где они жили уже четвертый день, была отдана ему немедленно, стоило ему только назвать свое имя. Так что Мухаджир был фигурой заметной.

Дорога проходила через глухой участок, в котором практически не встречалось ни машин, ни пешеходов. Кто и попадался, так это бездомные, что выбрали неприметный уголок для своего обиталища. Мухаджир порой выходил из машины, чтобы покурить на свежем воздухе и предаться неутешительным воспоминаниям. Рамзиль вдруг подумал о том, что наиболее подходящего места, чтобы устранить Мухаджира, ему не представится. Потом труп можно будет затащить в салон, а машину поджечь. Автомобиль был зарегистрирован на человека, которого уже не найти, так что Мухаджира примут за автовладельца. От пришедшей мысли Рамзиль повеселел.

Неожиданно Мухаджир повернулся и произнес:

– Завтра мы уходим из города. Нам нужно ехать на юг.

– Куда именно? – по-деловому поинтересовался Рамзиль.

– В Африку, – спокойно отозвался Мухаджир.

– В Африку? – невольно удивился Рамзиль. – Почему именно туда? Можно было бы отыскать для отдыха и более комфортабельное местечко.

– Мы поедем не развлекаться, – заметил Мухаджир, – а по делу.

Они давно уже были вместе, так что Рамзиль вполне заслужил право на дополнительные вопросы:

– А что за дело?

– Мне нужно поговорить с Ибрагимом, – уклончиво ответил Мухаджир.

– А нельзя ли это сделать по телефону?

– Это тот самый случай, когда я должен увидеть его лично.

Следующий вопрос задавать не имело смысла, да и опасно.

– Останови, – распорядился Мухаджир, когда подъехали к знакомой беседке, где он неизменно выкуривал сигарету.

Кивнув, Рамзиль прижался к обочине. С удовлетворением отметил, что в округе нет никого, не считая ворон, что кружили неподалеку горластой надоедливой стаей.

Мухаджир вышел из машины и расположился в беседке. Достав сигарету, вдумчиво закурил. Выглядел он беспечно, повернувшись к машине спиной. Впрочем, чего ему опасаться, ведь они не первый день вместе, и вряд ли Мухаджир догадывается о том, что соратник получил приказ на его устранение.

Рамзиль сделал вид, что занят вещами, лежащими на заднем сиденье. В действительности в дорожной сумке у него был припрятал «ТТ», поставленный на боевой взвод (так, на всякий случай – недооценивать Мухаджира нельзя, от него можно ожидать все, что угодно), достаточно только нажать на курок. Сунув руку в брезентовый кармашек, он нащупал прохладную сталь и, взяв пистолет, сунул его в карман. Мухаджир, беспечно повернувшись спиной к автомобилю, даже не подозревал о том, что смерть находится от него всего-то на расстоянии двух шагов. В какой-то момент Рамзиль даже почувствовал нечто похожее на сострадание: ведь долгое время они считались друзьями, их связывали не только борьба с неверными, но и общие взгляды на жизнь. Но Рамзиль тотчас отринул сомнения – ослушаться Ибрагима он не мог.