Иван Стрельцов - Проект Вайнах

— Эй, русские, сдавайтесь, иначе зароем в эту гору. Пять минут на раздумье.

Больше не говоря ни слова, фигура с белым лоскутом исчезла в дыму.

— Нам хватит и трех, — усмехнулся Ким и повернулся к двум офицерам, прикомандированным к группе. Кроме зачистки штаба, в остальных боевых действиях они участия не принимали, оберегая свои ранцы. — Ваш выход, господа.

Прикомандированные только кивнули и, раскрыв свои ранцы, извлекли оттуда две небольшие радиостанции. Настроив их на рабочую волну, они наперегонки затараторили в эфир.

— Громовержец, Громовержец, вызывает Афина Паллада, — бубнил в микрофон один.

— Ястреб, Ястреб, на связи Барс, — вторил другой.

И когда невидимые "Громовержец" и "Ястреб" ответили, заговорили еще быстрее.

— Прошу три "огурца" с подсветкой, — заказал Афина Паллада. — Двухминутная готовность, интервал между пусками тридцать секунд.

Закончив сеанс связи, наводчик достал из ранца прибор, похожий на видеокамеру, и, взвалив на плечо, направился к амбразуре.

— Прошу покрывало, плотное, в два слоя, — вторил Палладе Барс. — Координаты… Трехминутная готовность. Ориентир — взрывы артиллерийских снарядов. Удачи, ребята.

Приложив правый глаз к окуляру оптического прицела лазерного целеуказателя, артиллерийский наводчик направил объектив излучателя на башню танка. Невидимая для человеческого глаза тонкая прямая линия ткнулась в крышку командирского люка и отразилась красной точкой.

Через несколько секунд на башне танка вспыхнул огромный огненный куст. Тяжелый стопятидесятипятимиллиметровый управляемый снаряд "Краснополь" точно поразил цель, расколов башню, взорвался внутри, в сотую долю секунды превратив мощную боевую машину в груду искореженного металла.

После того, как от танка остался костер со смолянистым черным шлейфом, артиллерист перевел целеуказатель на "КамАЗ". Взрывной волной с кузова машины вышвырнуло весь расчет "счетверенки", сделав ее бесполезной, как танк на постаменте.

Следующий управляемый снаряд буквально разорвал грузовик на части, образовав под ним огромную воронку.

В третий раз красная точка смерти уперлась в деревянные ящики с минометными снарядами. Возле задранных к небу стволов тяжелых минометов еще суетилась прислуга, не зная, что же делать в сложившейся ситуации. Третий взрыв сопровождался каскадом множества вспышек сдетонировавших мин.

Еще не улегся дым после артиллерийского обстрела, как где-то высоко в небе раздался гул пикирующих бомбардировщиков. Несколько черных капель скрылись в зелени раскинувшегося леса, и тут же, как круги на воде, разошлись огненные кольца вакуумных бомб. Объемно-детонирующие заряды уничтожали все живое в радиусе поражения.

— Вот это наше "покрывало", — радостно сообщил авианаводчик. — Первый слой, сейчас пойдет второй.

Шесть ударных вертолетов "Ми-24" шли этажеркой в три яруса. Залп неуправляемых ракет напоминал огненный дождь, обрушенный на землю богами. Еще не успели взорваться последние ракеты, когда вертолеты стали "причесывать" лес из скорострельных пушек.

— Кто уцелеет — на всю жизнь запомнит "последний день Помпеи", — задумчиво произнес Ким, потом глянул на авианаводчика и сказал: — Связывайся со своими пернатыми, пусть высылают вертушку, пора домой.

— Понял, — кивнул наводчик, склоняясь к радиостанции. — Ястреб, Ястреб, я Барс. — Как только Ястреб ответил, снова пошла скороговорка: — Вашим орлам за работу пять баллов. Мы закончили, высылайте вентилятор. Как поняли?

— Понял хорошо, — ответил неизвестный разведчикам Ястреб. — Высылаем вертушку, через сорок минут встречайте, до встречи, ребя…

Закончить фразу радист не успел, его перебил чей-то властный голос:

— Отставить. Командование заключило перемирие с сепаратистами. В течение семидесяти двух часов полеты запрещены.

После этого связь была оборвана.

— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, — произнес кто-то из разведчиков.

В тесном помещении сельсовета повисла гнетущая тишина. Все собравшиеся здесь были профессионалами, и никому из них не надо было объяснять, что же произошло. Группа оказалась далеко от передовых позиций федеральных войск, на территории, контролируемой сепаратистами. (Говоря военным языком, в глубоком тылу противника.) Без транспорта и огневой поддержки они были обречены на уничтожение.

— Это равносильно предательству, — наконец произнес артиллерист, сообразив, что с этой минуты им не поможет дальнобойная артиллерия, и вообще никакая.

— В первый раз, что ли? — проговорил молчавший до сих пор Ким.

Он уже обдумал всевозможные варианты выхода из сложившейся ситуации и нашел единственно верный.

— Ну-ка, настройся на волну нашего батальона, — приказал он авианаводчику. — Пожалуемся комбату на генералов.

— Ну да, твой подполковник накажет генералов за нерадивость, — хмыкнул авианаводчик, тем не менее настраивая рацию на нужную волну.

— Наш-то сам не накажет, — согласился с наводчиком Ким, — но он очень хорошо знает того, кто семь шкур сдерет с идиотов…

Через час на деревенскую площадь приземлилась зелено-коричневая стрекоза транспортного вертолета "Ми-8". Над ним, ощетинившись ракетами и пушками, зависли четыре боевых вертолета, а высоко в небе барражировала пара "грачей", — небольших вертких штурмовиков "Су-25".

Прямо с аэродрома генерал Журавлев направился в Кремль на доклад к советнику Президента Балерину. Сидя на заднем сиденье неприметной по нынешним временам черной "Волги", Андрей Андреевич ни о чем не думал, все было обдумано еще во время перелета из Новосибирска в Москву. Он удобно откинулся на мягкую спинку сиденья, закрыв глаза. Генерал давал мозгу небольшую передышку.

Советник работал в том же здании, что и Президент, только в другом крыле, да и помещение было меньше размером. Небольшое квадратное помещение было по периметру заставлено стеллажами с книгами, в центре стоял небольшой письменный стол, на котором, помимо письменных принадлежностей, стоял компьютер, в углу комнаты располагался на хромированной стойке большой телевизор "Sony" с видеомагнитофоном.

Валерии сидел за столом без пиджака, с расстегнутой верхней пуговицей белоснежной рубашки и ослабленным узлом галстука. Увидев вошедшего генерала, советник оторвался от экрана компьютера и холодно, не протягивая руки, поздоровался. Указав на стул, добавил:

— Садитесь, товарищ генерал, и докладывайте, время дорого.

"Труженик ты наш", — мелькнула ехидная мысль в голове Журавлева. Генерал сел на стул, положив папку с документами себе на колени.

— С ходом операции вы уже ознакомлены. Операция прошла успешно, но, к сожалению, мы опоздали. Одну из боеголовок успели демонтировать с носителя и увезти в неизвестном направлении.