Иван Стрельцов - Территория захвата

— Отлично, значит, с добычей оружия проблем не будет, — воодушевленно произнес Бережной и скосил глаза на Забелина. Подполковник, дымя сигаретой, был погружен в свои собственные мысли.

— Это что, как в «Джентльменах удачи»? — возмутился Давыдов и, неудачно скопировав актера Евгения Леонова, прогнусавил: — Косой, я буду рыбу ловить, а ты ныряй. Так, что ли?

— Ну, что-то вроде этого, — подтвердил полковник и, не удержавшись, громко рассмеялся…

Пограничник в зеленой форме с погонами прапорщика внимательно изучил паспорт, затем сверил фотографию с оригиналом. И, наконец, с тем же не непроницаемым лицом вернул документ пассажиру рейса Стамбул — Москва.

Взяв из рук пограничника паспорт, Шейх небрежно сунул его в нагрудный карман пиджака и направился в зал ожидания, где толпились встречающие.

Шейха также встречали — двухметровый мордоворот в черном строгом костюме, наверняка непроницаемыми глазами, прикрытыми черными солнцезащитными очками, удерживал над головой табличку с его теперешним именем. Арабский эмир ровной походкой подошел к встречавшему. Верзила тотчас же обратил на него внимание — видимо, был знаком с прибывшим не по фотографии. Опустив табличку, по-лакейски согнулся и, подхватив дорожный чемодан, поспешил к выходу.

На автостоянке Шейха ждал поблескивающий черным лаком «СААБ». Аравиец недовольно поморщился. Он не любил европейские машины, впрочем, как и американские, раз и навсегда остановив свой выбор на японских автомобилях. И вообще японская культура была ему куда ближе родной арабской, он много читал по истории Страны восходящего солнца, изучал классические боевые искусства самураев и даже пробовал себя в составлении японских стихов — хайку.

Возле машины в ожидании замер водитель — на первый взгляд брат-близнец встречающего. Шофер поспешно распахнул дверцу, пропуская гостя в салон «СААБа», затем открыл багажник, куда поместил чемодан. После чего водитель и охранник поспешно заскочили на передние сиденья, громко, без нужды, хлопнув дверями, и через несколько секунд черный блестящий «швед» мягко выкатил со стоянки. Едва машина покинула территорию Шереметьева-2, как к ней присоединилась пара мощных внедорожников «Тойота Лендкрузер» черного цвета с глухими тонированными стеклами.

Один джип рванул вперед и оказался впереди «шведа», другой пристроился сзади; оба вездехода, ведомые опытной рукой, держали ровную дистанцию.

«Охраняют», — догадался Шейх, спрятав саркастическую улыбку в усы. С другой стороны, подобная степень заботы была понятна. Банк «Импульс», куда сейчас и направлялся аравиец, на добрую половину своих доходов был зависим от этого человека. А значит, гостя нужно беречь, как ту курицу, несущую золотые яйца.

Москва особого восторга у гостя не вызвала, он помнил ее конца восьмидесятых годов прошлого века, тогда Златоглавая имела свой неповторимый шарм. Теперь же столица стала ярче, богаче и, потеряв свою самобытность, стала в один стандартный ряд с другими европейскими столицами.

Автомобильный кортеж проследовал по центру Москвы, затем запетлял по узким улочкам старого города. Наконец головная «Тойота Лендкрузер» отвернула в сторону и остановилась, пропуская вперед «СААБ». Внедорожник, следовавший за ним, также остановился…

Тяжелые стальные ворота медленно разъехались, пропуская автомобиль во внутренний двор банка «Импульс». Едва машина остановилась, молчаливые гориллы, как по команде, одновременно выскочили из салона «шведа». Охранник услужливо открыл дверцу, водитель извлек из багажника дорожный чемодан, тут же передав багаж подошедшему служащему банка.

Выбравшегося из «СААБа» Шейха встречал личный референт президента банка. Он расплылся в угоднической улыбке, указывая рукой направление движения:

— Прошу.

Они быстро прошли по светлым коридорам технической части банка, потом поднялись на второй этаж, где располагался кабинет главы банка.

Увидев Шейха, длинноногая и грудастая секретарша замерла, призывно улыбаясь, видимо, таким образом пытаясь напомнить гостю о прошлогоднем «зажиге» в ресторане «Прага» и заодно дать понять, что не прочь и сейчас «тряхнуть стариной».

На мгновение замедлив шаг, гость широко улыбнулся девушке и прошел дальше.

Президент банка «Импульс» Владимир Артурович Худяков, пятидесятишестилетний импозантный мужчина с ярко выраженной номенклатурной внешностью, являлся истинным продуктом своего времени. Закончив экономический факультет Свердловского университета, он некоторое время работал на различных предприятиях, пока не перебрался в Москву. Здесь его таланты получили настоящую свободу действий…

Экономист Худяков всю свою сознательную жизнь имел дело с деньгами, и если для большинства людей его профессии эти самые деньги выглядели исключительно в виде зарплаты или столбиков сухих цифр в рабочей документации, то Владимир Артурович предпочитал иметь дело с наличностью, причем немалой. Работая в родной Свердловской области, он создавал при крупных предприятиях подпольные цеха по изготовлению различного дефицита, от «американских» джинсов до кустарных запчастей к «Жигулям». Торговля дефицитом всегда приносила баснословные барыши, но Худяков, снимая сливки с теневой экономики, никогда не зарывался. Попользовавшись дефицитными благами того или иного цеха, он через год продавал свою долю «компаньонам».

Когда была объявлена борьба с «нетрудовыми доходами», Владимир Артурович напрочь отошел от теневого бизнеса, благо денег и связей было предостаточно.

Приехав в Москву, он некоторое время честно трудился на ниве общественного транспорта (старшим экономистом в трамвайно-троллейбусном депо), оттуда же и ушел в депутаты Моссовета, вовремя задействовав все связи и достаточное количество денег.

В должности народного избранника Владимир Артурович пересидел смутное время, обрушившееся на страну. Хотя, как обычно, Худяков не просто отсиживался. В то время, когда над страной громыхали громы демократических преобразований, он обзаводился полезными связями. Только теперь это были чиновники самого высшего полета, те, кто творил новейшую историю России. Новые хозяева были более чем щедры к своей челяди и в момент грянувшей приватизации делали просто царские подарки.

Дикий капитализм вспыхнул, как пожар в степи, в одно мгновение поглотив все сферы жизнедеятельности человека от экономики до политики. Все покупалось и все перепродавалось.

Худяков оставил свое депутатство, когда пришел срок, и бросился в «дикий капитализм», как ловец жемчуга в бескрайний океан, заранее зная, что заветные раковины лежат глубоко на дне, а водная толща кишмя кишит прожорливыми хищниками — акулами и спрутами. На поверхность бывший депутат вынырнул довольно быстро, с глубоким пониманием того, что и в новой, капиталистической России честно по-крупному работать нельзя. Но матерый теневик нисколько не отчаивался, к этому времени он успел определить свою нишу в бизнесе. Советская власть на последнем издыхании напрочь загубила разработки драгоценных камней, новой власти было не до восстановления, поэтому золотодобыча и промысел драгоценностей стояли в графе нерентабельности. Этим и воспользовался Владимир Артурович Худяков, подключив к новому бизнесу все свои влиятельные знакомства на Урале и в Сибири. Правда, здесь не обошлось без побочного эффекта — пришлось новому теневому конгломерату сливаться с криминальной прослойкой. Впрочем, когда на канал контрабанды драгоценностей наехал МУР, уголовнички сыграли едва ли не главную роль в защите и обороне «черных ювелиров».