Иван Стрельцов - Стихия боли

Пока Болотина трясущимися руками вытряхивала из парашютного мешка купол, Наталья достала из кармана комбинезона летный нож, открыла его и, держа на раскрытой ладони, шагнула навстречу вождю.

Нож с двумя лезвиями не произвел на старика никакого впечатления, зато брошенный к его ногам бело-оранжевый купол привел вождя в неописуемый восторг. Он отшвырнул в сторону посох и, что-то бормоча, приложил парашютную ткань к своему морщинистому лицу.

За спиной старика Наталья увидела небольшую речку, которая была отгорожена узкой плотиной, где тянулись ровные полосы рисовых чеков.

«Столько различных сельхозпродуктов, а они все выглядят, как будто содержатся в Бухенвальде», — в очередной раз удивилась майор…

Облупленный нос «Валерия Чкалова», как гигантский плуг, разрезал гладь Южно-Китайского моря. Время для похода оказалось на редкость удачным, полный штиль позволил прикомандированным спецам меньше чем за двое суток смонтировать стартовую катапульту для беспилотников. Вот только испытать ее сразу в деле не получилось. Вчера российский морской разведчик встретился с авиаударной группой военного флота США.

Как цепные псы в море рыскали остроносые ракетные фрегаты, стремительные эсминцы и могучие крейсера охраняли огромный и неповоротливый авианосец «Нимитц». Тот шел под полными парами, скрыв в бронированном чреве свое главное оружие — самолеты.

Капитан «Чкалова» некоторое время следил за морской армадой американцев, потом опустил бинокль и обратился к вахтенному офицеру, молодому человеку, едва успевшему перешагнуть тридцатилетний барьер:

— Вот помню во времена Союза была инструкция для командного состава гражданского флота. Независимо — «пассажир», «купец» или «рыбак», обнаружив в море корабль вероятного противника, сразу же должен сообщить своему руководству на берег; те, соответственно, эту информацию передавали в Главное управление разведки флота. Так что все корабли НАТО у нас были вот где, — капитан красноречиво продемонстрировал могучий кулак, поросший редкими золотистыми волосами и с выколотым бледно-голубым якорем на тыльной стороне.

Штурман, которому в годы развала СССР исполнилось тринадцать лет, ничего подобного знать не мог. Поступая в военно-морское училище, парнишка мечтал командовать если не крейсером, то, на худой конец, самым современным корветом, а попал сперва на базовый тральщик, где честно оттрубил три года, ни разу не выйдя в открытое море. А когда подал рапорт о переводе, угодил во вьетнамскую тмутаракань, на «старую калошу», поставленную как корабль-памятник на вечный прикол. Своего нынешнего командира штурман также считал устаревшим, как и само судно, поэтому с превосходством продвинутого спеца заносчиво заявил:

— Поголовное стукачество — это вчерашний день. Теперь все пространство земного шара под контролем спутников. «Большой брат» все видит.

— Весь хрен до последней копейки видит твой «Большой брат», — разозлился капитан; нажав клавишу селекторной связи, рявкнул: — Радист! Срочную радиограмму на берег: «В квадрате десять-шестьдесят обнаружил на встречном курсе ордер из одиннадцати вымпелов во главе с атомным авианосцем „Нимитц“. Капитан „Валерия Чкалова“».

Следующий день выдался таким же безоблачным, как и предыдущий. На мостик поднялся руководитель испытательной группы. Пожав руку капитану, он произнес:

— Ну что, Старый Морской Волк, приукрасим здешний пейзаж?

— А то, — усмехнулся капитан, — давай, винтокрылый, продемонстрируй свою молодецкую удаль.

— Мы уже давно не винтокрылые, мы теперь реактивные, — руководитель испытательной группы поднес ко рту рацию и скомандовал: — Трюм, начинаем предварительную подготовку.

Со скрежетом, слышным даже на мостике, медленно отъехала крыша трюма. Потом из темной глубины появилась платформа, на которой красовался похожий на выброшенную на берег плоскую рыбину беспилотный самолет, под его фюзеляжем находилась стальная колба ракетного ускорителя.

Несмотря на то что весь процесс подготовки и взлета был почти автоматический, без участия людей все же не обойтись. Четверо мужчин в ярко-оранжевых комбинезонах быстрыми и ловкими движениями установили «Ската» на край двадцатиметрового стартового трамплина, после закрепили метательную тележку пневматической катапульты.

Старший из механиков по рации доложил:

— У нас все готово.

— Хорошо. Всем покинуть стартовую площадку, — руководитель группы переключился на оператора управления полетами. — Хакер, минутная готовность.

— Понял, — проговорил молодой человек, сидящий за пультом управления, больше напоминающего навороченную игровую приставку, в глубине корабля в отсеке электронной разведки. — Начинаю отсчет.

— Я думаю, лучше будет, если вы покинете мостик, — главный испытатель обратился к капитану «Чкалова», имея в виду его и находящихся на мостике вахтенного матроса и штурмана. Предложение было не пустой болтовней, современная гонка вооружения среди мировых лидеров теперь требовала не столько количества, сколько качества. Вечное противостояние меча против щита вышло на новый высокотехнический уровень, причем на бешеной скорости (кто не успел стать первым, тот безнадежно устарел). Ко всему еще нужно было пуще зеницы ока беречь собственные «ноу-хау». Как говорится, мудрому достаточно, попади к оппоненту экспериментальная технология… Поэтому все образцы, испытываемые за рубежом, были оснащены системой самоликвидации. «Скаты» были нагружены почти сотней килограммов сверхмощной пластиковой взрывчатки. В случае выхода из-под контроля оператора, беспилотник тут же превращался в облако раскаленной плазмы. Так что предложение покинуть капитанский мостик имело практический смысл. Взрыв «Ската» при запуске был равноценен попаданию тяжелой противокорабельной ракеты. «Чкалов», может, и не затонул бы, но корабельные надстройки непременно как корова языком слизала бы. На предложение испытателя капитан ответил в манере, свойственной военным морякам:

— Здесь побудем; как говорится, двум смертям не бывать, а от одной все равно не убережешься.

— О'кей, — ожидавший чего-то подобного, согласно кивнул руководитель испытательной группы. Секундная стрелка бодро обежала полный круг, и следом с оглушающим хлопком катапульта швырнула беспилотник в море. «Скат» отдалился от борта «Чкалова» на полсотни метров. Когда включился разгонный ракетный двигатель, самолет стремительно взмыл ввысь, потом колба от работающей ракетной ступени, отделившись от фюзеляжа, кувыркаясь, полетела в море и, подняв каскад брызг, ушла на дно.

Вскоре «Скат» исчез из поля зрения, набрав свою рабочую высоту. Когда самолет отдалился на сотню километров, капитан судна включил селектор: