Анатолий Гончар - Прапор и его группа

Алексей уже посчитал, что полсотни шагов преодолено, но Куликова по-прежнему нигде не было видно, он уже подумал, что проскочил мимо, когда заметил его распластавшуюся на земле фигуру.

— Отходи, — прокричал сержант и бросился на землю. По деревьям сыпанула вражеская очередь, рухнула ветка. Повинуясь команде, рядовой Кулик поднялся и побежал. Алексей увидел, как того мотает из стороны в сторону и поспешил следом.

— Ты ранен? — сержант догнал разведчика и теперь бежал рядом. Вместо ответа Кулик покосился на беспомощно болтающуюся левую руку. — Понял, — Алексей лихорадочно соображал, — беги до первого трупа, выбирай позицию для обороны. Понял?

Тяжело дышавший Кулик кивнул.

— Перевяжи рану, — бросил напоследок Кислицын и, укрывшись за деревом, прильнул к прикладу.

— Хан, — стоя на одном колене Салим прижав рацию к щеке беспокойно озирался по сторонам, — Исаков и Карим убиты, у меня раненый. Требуется помощь, пришли людей.

— Сам не справишься? — ехидно и зло бросил в эфир амир.

— Нет, — без обиняков согласился Салим. Он не собирался терять своих боевиков в глупой попытке кому-то что-то доказать, а убитые всё еще оставались в руках русских.

— Я пришлю, жди, — в голосе Хана зазвучала горечь, он только что смирился с собственной неудачей.

Когда Алексей добрался до Кулика, тот лежал подле ближайшего вражеского трупа и в попытке остановить кровь зажимал рану правой рукой.

— Вот сучий потрох, — едва взглянув на бледное лицо разведчика-автоматчика, сержант понял, что в противостоянии с чехами он остался в одиночестве.

— Идти сможешь? — надо было поспешно отходить, о том, чтобы удержать трупы, не было уже и речи. А то, что бандиты будут за них биться, Алексей не сомневался — убитые были чеченцами, а не какими-то презренными наёмниками.

Кулик попробовал подняться, но его тут же повело в сторону.

— Блин, — сержант снова выругался и, закинув за спину лежавшее на земле оружие раненого, помог ему подняться на ноги. — Обопрись на моё плечо, — потребовал Кислицын, поднырнул под почти бессильную правую руку рядового и потащил его вперёд.

То, что они двигаются чересчур медленно, сержант понял уже через десяток шагов. Раненый едва переставлял ноги, зелёные плети ежевики опутывали берцы и не давали сделать очередной шаг. Кулик уже буквально висел на плече тащившего его Алексея.

— Сучка мать, — запас ругани в мыслях Кислицина всё увеличивался. С беспокойством оглянувшись через плечо, он нагнулся, подхватил вяло сопротивляющегося Кулика под ноги, взвалил на плечо и почти бегом потащил его дальше.

Наконец оба вражеских трупа остались позади. Пробежав ещё полсотни метров, сержант опустил на землю слабо застонавшего автоматчика, втащил его в куст орешника и буквально всунув в руку оружие, быстро осмотрел рану. Она оказалась сквозная, но уже почти не кровоточила.

— Жди меня здесь, — приказал Кислицын.

— Далеко не уходи, — тихо попросил раненый, на что Алексей кивнул:

— Я рядом, — и пригнувшись, поспешил в обратном направлении. Он не мог оставаться рядом с Куликом, кто-то ведь должен был прикрывать находившегося под обрывом Авдеева.

Вернулся Кислицын как раз вовремя. Впереди послышался чей-то окрик. Бандиты приближались. Взгляд Алексея заметался по сторонам в поисках укрытия. Ему повезло: чуть правее он увидел небольшую, метра два в диаметре, яму. Два прыжка, и сержант уже лежал на земле, вглядываясь в окружающую местность и успокаивая собственное дыхание. Выбранная им позиция оказалась вполне удачной — из неё открывался хороший вид и на почти безлесный край обрыва и на заросший деревьями правый фланг. Единственное НО — отсюда не было видно ни вражеских трупов, ни крадущихся к ним бандитов. Вот только если они двинутся дальше или попробуют сунуться к обрыву, тогда уж… Но Алексей даже не знал, хочется ему этого или нет, он уже начинал чувствовать себя уставшим…

— Ты забрал Исакова? — в тембре голоса Хана звучал не вопрос, а скорее требование.

— Да, забираем, сейчас, — ответил Салим, и бросил взгляд под ноги, они как раз находились подле распростертого на земле трупа Исакова. АКС убитого лежал рядом.

— Забирайте и уходите, — амир немного помедлил, — место сбора ты знаешь.

Маклобеков не сразу осознал сказанное, обещанная Ханом помощь из трёх человек уже пришла, и для того что бы дожать русских, оставалось совсем немного. Где-то тут внизу под обрывом прятался вражеский пулемётчик, да и эти двое не могли отступать бесконечно: через сотню метров высотка заканчивалась крутым склоном. Он хотел воспротивиться, но промолчал, в последнее мгновение поняв что амир прав. Русские ещё были способны сопротивляться, а у него на руках и так уже имелся один раненый и два трупа. Если хотя бы еще одного из его моджахедов зацепит пуля, сумеет ли он вовремя отойти и вывести своих людей из-под неизбежного удара русской артиллерии?

— Отход, — командовал Маклобеков и только тут заметил, что его самого била крупная дрожь. Оглянувшись по сторонам — не видел ли кто его дрожащих рук, Салим попытался хоть чуть-чуть успокоиться. Но тщетно. И чувствуя холод пробегающего по спине озноба, ему хотелось верить, что это дрожь ярости.

Темнело. Выстрелы со стороны бандитов прекратились совсем, и лишь кто-нибудь разведчиков нет-нет да и посылал в сторону высотки короткую очередь или одиночную пулю.

Выждав какое-то время, Кислицын перебрался поближе к обрыву и настороженно оглядевшись по сторонам тихонечко окликнул сидевшего где-то внизу пулемётчика.

— Агеев, — тишина, — Агеев, — и снова вопрос без ответа, — Агеев блин, — уже громче. И долгожданное:

— Чи?

— Ты цел?

— А ты?

— Нет, умер, — зло огрызнулся Кислицын. — А ты, если цел, лезь сюда.

— А где Кулик? — внизу послышался шорох осыпающейся глины.

— Ранен, в плечо, — скорее отмахнулся, чем ответил Кислицын, — лезь, говорю, ко мне.

Под обрывом раздалось недовольное бурчание и шорох усилился, мгновение спустя послышался грохот ударившегося о глиняную стену короба.

Наконец над обрывом показалась запыленная, а потому почти черная в вечерней полутьме рожа пулемётчика.

— Уф, ты где?

— Здесь я. Ползи, — не глядя в его сторону скомандовал Кислицын. Звук скользящей по траве одежды, легкое громыхание перетаскиваемого с места на место пулемёта и Авдеев распластался рядом со своим командиром.

— Оставайся здесь, смотри в оба, я сейчас, — Алексей шлепнул пулемётчика по плечу и, попятившись, скрылся в глубине леса.

— Чи! Чи! — непрестанно повторял Кислицын. Больше всего он боялся, что ослабевший от потери крови и боли Авдеев перепутает его с чехами.