Анатолий Гончар - Прапор и его группа

— Пошел! — и прикрывающий тебя рвётся вперёд, но у тебя уже кончились патроны и новый крик:

— Магазин!

Бежавший падает навзничь и уже его автомат, пулемёт, винтовка прикрывают тебя, пока ты дрожащими от усталости и волнения руками перезаряжаешь своё оружие. И так все триста метров, раз за разом, втягиваясь, привыкая, отрабатывая на уровне рефлексов, что бы потом в реальном бою сделать всё правильно, «не затупить» как выражаются уже понявшие особенности военной службы бойцы.

— Вторая тройка пошёл!

— Третья тройка пошёл!

— Четвёртая тройка пошёл! — и спустя какое-то время самому себе:

— Пошёл, — и группник вместе с радистами бежит вперёд, и точно так же, как и рядовые разведчики, раз за разом повторяет тысячу раз опостылевшее упражнение. А иначе никак, иначе нельзя, ты командир и ты должен быть лучше, сильнее, а потому, как и они, без всяких поблажек. И только так и никак иначе.

Разбор полётов по поводу попавшей в засаду группы был закончен. Отряд посадили на двухнедельную доподготовку. Целыми днями бойцы бегали, стреляли, отрабатывали тактику, преодолевали и устанавливали минные заграждения. Всё буднично, всё просто, и потому время переползало из одного дня в другой с непринуждённой грацией южно-американского ленивца.

— Старшего прапорщика Ефимова на ЦБУ, — громкий крик посыльного по штабу, пролетев над плацем, достиг ушей стоявшего под грибком дневального роты связи рядового Примакова.

— Зачем? — лениво уточнил Примаков и со вздохом поправил нахлобученную на голову каску.

— К комбату, — ответил посыльный и, развернувшись, юркнул под полог штабной палатки.

Дневальный потрогал бронежилет, в котором отсутствовала добрая половина пластин, сонно зевнул и, открыв жалобно скрипнувшую дверь палатки, вошёл вовнутрь.

— Товарищ старший прапорщик!

Ефимов, перебиравший сложенные в деревянный ящик порванные, но всё ещё числящиеся за ротой разгрузки, хлопнул крышкой, придавив при этом выползшего на свет божий таракана и вопросительно поглядел на заглянувшего в офицерский кубрик дневального.

— Что надобно, старче?

— Вас к комбату.

— Зачем? — Ефимов не спешил подниматься с насиженного места, а вдруг что напутали?

— Не знаю, — Примаков виновато развёл руками.

— Следующий раз уточняй, — грозно насупившись, приказал прапорщик, — иначе в лоб.

— Да как же я… товарищ прапорщик… у комбата…

— Да шучу я, шучу, — Ефимов улыбнулся и, встав со стула, пошёл к выходу.

— Товарищ подполковник, стар…

— Садись, — комбат, сидевший за расстеленной на столе картой, не дослушав, показал на стоявшую подле совещательного стола скамейку. — Вот решил тебя временно закрепить за второй группой первой роты, не возражаешь? — похоже, Трясунов нарочно избегал называть группу Полесьевской.

— Товарищ полковник, а если не временно?

— Нет, — комбат отрицательно помотал головой, — вновь назначенный командир уже готовится к отъезду и скоро будет на месте.

— Понял, а как же с Вашим обещанием? — Ефимов не собирался отступать от своего. На боевые задания он ходить собирался вопреки всему.

— Посмотрим, — комбат не отказывался от своих слов, хотя и выполнять обещанное тоже не торопился.

— Когда приступать? — прапорщик встал, но уходить не спешил.

— Да хоть сейчас, — Трясунов нервно побарабанил пальцами по столу, — и кстати, от старшинских обязанностей тебя никто не освобождал.

— Ясно, — услышав последнюю фразу, Ефимов ничуть не огорчился. Обязанности старшины роты связи в Чечне были более чем необременительны. В них входило получать и вовремя выдавать вещёвку, (впрочем, большая часть имущества была получена сразу же по приезду), опять же получать и выдавать пайки, раз в несколько дней заступать дежурным по части и изредка ездить в стоявший по соседству пехотный полк за водой. Понятно, дежурства и поездки за водой на некоторое время отменялись, а всё остальное много времени не отнимало.

— Можешь идти, — комбат даже не поднял взгляда от карты, словно в ней было нечто такое, что могло бы сразу решить все его проблемы…

И вновь потянулись будние дни…

— Нажимники бывают разные, — старший прапорщик Ефимов рассказывал, а точнее напоминал рассевшимся на траве разведчикам устройство самодельных мин и фугасов, — и зачастую вам не сможет помочь даже миноискатель.

— А это когда замыкатель с минимальным содержанием металлов, — лениво заметил Кислицын.

— Нет, — Сергей отрицательно помотал головой.

— Может вы имеете в виду случаи, когда чехи разбрасывали вокруг баз мелкие гвозди? — снова предположил Алексей.

— Нет, в том-то и дело, что там, где вы будете идти, не будет никаких металлических предметов. Совсем.

— А как же мина? Вы же говорите про подрыв?!

— Да, именно так. Вот представьте: лежит в земле наполненный водой шланг — проводов в нём нет, миноискателем не обнаружить. Вы наступаете на него… давление поднимается и, вода равномерно распределяясь, давит на поршень, помещённый в одном из его концов. Тот, в свою очередь, двигаясь, замыкает контакты — бамс и срабатывает осколочный фугас.

— А как же тогда его обнаружить? Искать щупом? — спросил кто-то из спецназовцев.

— Если бы всё так просто, — Сергей огорчённо покачал головой, — к сожалению, есть замыкатели, рассчитанные именно на контактное действие щупа.

— А как же тогда не подорваться?

Сергей позволил себе улыбку.

— Для тех, кто проспал все занятия по боевой подготовке, объясняю: не ходить где попало. И смотреть под ноги.

— Эх, — вздохнул кто-то из бойцов. И занятие продолжилось…

С группой Сергею пришлось заниматься не слишком долго, всего одну неделю, в начале следующей в отряд прибыл её новый командир капитан Милёхин. Впрочем, Ефимов этому не сильно и огорчился, на то, что его назначат группником и отправят в горы, он не рассчитывал, а бесконечное бегание по учебным полям душевного успокоения не приносило. Хотелось большего.

Сидение «на попе ровно», а точнее, дополнительная подготовка разведывательных групп закончилась. Первая рота готовилась к боевому заданию, боевое распоряжение уже пришло, а вторая собиралась к перебазированию в населённый пункт Н. Подготовка к этому «торжественному» событию шла полным ходом. Грузились доски, брёвна, палатки, имущество и прочая «канцелярия». Коробки с пайками закидали в отдельный «Урал», забив кузов до упора. Разведчики-контрабасы подсуетились и надыбали на ПХДе пару мешков картошки и мешок лука. Больше не было. В пункте временной дислокации царила всеобщая суета — вместе с ротой разведчиков уезжали и приданные им радисты.

— Товарищ старшина, — из-за забора, отделяющего палатку связистов от палатки разведчиков, выглянул рядовой Масляков, — товарищ старшина!