Валерий Рощин - Команда ликвидаторов

– А что делать нам?

– Кому вам?

– Пловцам из «Фрегата»?

– Не торопись, Георгий. Ваши дальнейшие действия будут зависеть от результатов обыска.

Первым делом набираю по памяти номер телефона Горчакова. Пора наконец дозвониться до моего шефа и попросить разъяснений по поводу некоторых краеугольных моментов проводимой мной операции.

Абонент по-прежнему недоступен.

Вздохнув, звоню Егору Ивановичу. Этот настороженно отвечает после второго гудка. Настороженностью я не удивлен – на экране его телефона высвечивается совершенно незнакомый номер.

– Привет, Иваныч, – говорю так, словно мы пили всю последнюю неделю и расстались пять минут назад, дабы поправить здоровье рассолом.

– Ты?! – радостно восклицает он. – Женька, ты?!

– Узнал?

– Еще бы!! Ты где? Мы тут с капитаном с ног сбились! Уже не знаем, что делать и где тебя искать…

Успокаиваю его, вкратце рисуя те напасти, что свалились на наши с Хеленой головы за последние два-три дня. А затем перехожу к делу:

– Глянь на причал – нет ли там наших «друзей»?

Стармех отключается минут на десять. Мы в это время топчемся с девушкой неподалеку от дешевого отеля, рекламу которого я случайно усмотрел в найденных в салоне такси газетах.

Наконец, раздается звонок:

– Слухай сюда, Женя. Ситуация – не фонтан, – докладывает старший помощник. – Днем по дальнему краю причала было припарковано с десяток легковых машин. Сейчас стоят в два ряда, и народу – как при Горбачеве за водкой.

– Из хорватов никого не узнал?

– Темновато, Евгений. Одни фигуры с тенями бродят, а лиц не видать.

Молчу, взвешивая «за» и «против». Рискнуть и прорваться на судно сегодня? Или залечь на дно до наступления светлого времени суток?

– Ты вот что, паря, – словно читает мои мысли пожилой моряк, – горячку-то не пори, а дождись утра. Мы тут за ночь с капитаном помозгуем и что-нибудь изобретем. А часиков в девять утра созвонимся. Идет?..

В чем-то он прав. Если на причале до сих пор толчется народ, то лезть на рожон опасно – парадный трап наверняка под наблюдением хорватов. Есть второй вариант: договориться с Иванычем о встрече у противоположного борта и, незаметно сойдя в пролив, подобраться к «Sea Dream», используя наш с Хеленой опыт подводного плавания.

Кошусь на юную спутницу, буквально висящую на моей правой руке. Сказать, что она устала, – не сказать ничего. Побледнела, осунулась. Ладошки совсем худые и слабые, под глазами темные разводы от недосыпания. Не выдержит она подводного заплыва. Тем более что для его осуществления надо возвращаться обратно через весь город к проливу. Нет, не выдержит. Она уже на ногах еле стоит.

– Хорошо, Иваныч, думайте, – нехотя шевелю губами. – Только имейте в виду: никакой полиции, никаких турецких спецслужб! Все должно быть тихо, как в понедельник на кладбище. Понял?

– Знаю, Женя, знаю. Чай, не первый год вашим орлам помогаю. Позвоню завтра ровно в девять…

– Ты ранен? – осторожно трогает она мое плечо.

– Я не чувствую. Но лучше сделать так, чтобы не было видно крови.

Мы входим в маленький холл отеля «Classic Beach». Здесь все просто и дешево; на ресепшене в одиночестве скучает пожилой турок – сонный дядька со смешными всклокоченными бровями.

Толкаю девушку в бок – дескать, говори. Но она растерялась, молчит.

– Эспасьене ля курва, бич профундо. Фуэрте боно! – выдаю где-то схваченную органами слуха фразу.

Турок поднимает квелый взгляд и секунду смотрит сквозь меня. Затем сознание проясняется, полноватое лицо растягивается в приветливой улыбке:

– Руссо?

Вот это да! Даже мой идеальный испанский (или какой-то другой) не помог замаскировать русское происхождение.

– Здрасьте, – киваю и показываю два пальца: – Нам нужен номер на двоих.

Дядька что-то лопочет. Я ни черта не понимаю, но в разговор наконец-то вступает Хелена:

– Кажется, в гостинице есть свободные номера, и он готов предложить любой.

– У нас маловато денег, – лезу в карман за остатками купюр. – Спроси, сколько будет стоить простенький номер?

Девушка неплохо изъясняется с мужчиной, после чего называет вполне приемлемую сумму.

– Хватает, – кладу на стойку все деньги, кроме последней десятки баксов. Ее решаю приберечь для завтрака.

– А еще он просит наши документы. Что угодно: паспорта, водительские удостоверения или туристические страховки…

Подаю документы пилота разбившегося вертолета. Турок молча их раскрывает и, даже не посмотрев на фото, переписывает в журнал «мои» данные. Возвратив «ксиву», вопросительно глядит на Хелену.

– Скажи, что забыла документы в машине, – глупо улыбаюсь дядьке и кладу на стойку последнюю десятку.

Он кривится, отказываясь от «взятки», и, заметив кровь на моем плече, подает ключ. По-доброму улыбнувшись, машет рукой в сторону лестницы: идите в свой номер, скройтесь с глаз! Неужто он полагает, что мы будем ходить стайкой по гостинице и распугивать иностранных туристов своим диковинным видом?..

Хороший он дядька. Но странный…

Кровать здесь одна, зато очень широкая. Сам номер состоит из метровой прихожей, прямоугольной комнатенки с выходом на балкон и крохотного санузла с душевой кабинкой, умывальником и унитазом. В апартаментах одного из самых дешевых отелей Стамбула, обозначенного в рекламе двумя скромными звездами, я с удивлением обнаруживаю кондиционер, TV-панель, телефон, холодильник. В холодильнике нас поджидает литровая бутылка минеральной воды, на кровати – стопка чистого постельного белья, а в ванной комнате – флакон шампуня с парой свежих полотенец.

Утолив жажду и отмывшись по очереди под душем, мы тотчас падаем на удобное ложе и проваливаемся в счастливое небытие…

По давней привычке я просыпаюсь очень рано. Разлепляю глаза и на контражуре лупящих в окно солнечных лучей вижу лицо спящей Хелены. Незнакомое место, чужие запахи, другое солнце. Где я?

Ах да! Турция. Северо-западная окраина Стамбула. Самый дешевый отель. Что ж, кажется, мы неплохо отдохнули, выспались. Плечо аккуратно забинтовано. Все верно – вчера меня малость зацепило.

– Чем ближе к твоей России, тем холоднее, – улыбается девчонка. Она тоже проснулась и тянет ко мне руку.

Пытаюсь отстоять честь Родины:

– Это близость работающего кондиционера. Россия здесь ни при чем.

– Неправда. Нам всегда говорили, что русские живут в холоде и в коррупции. Это испытание ниспослано им Богом.

Смеюсь:

– Дурочка, ни фига ты не понимаешь! России ниспослано Богом ужасное прошлое и великое будущее! И так будет всегда.

Теперь смеется она. Тонкая рука ложится на мое плечо, прядки волос щекочут лицо, а влажные губы прикасаются к шее…